Судьба любит пошутить-2
Он оказался в этом районе почти случайно – мать попросила передать приглашения на свой юбилей родственникам. Почему это надо было делать лично, непонятно, но просьба дорогого человека была превыше всего. Родственники, которых он не видел со школы, оказались людьми весьма странными и назначили встречу у метро в шесть часов утра. Соглашаясь на это безрассудство вчера вечером, замотанный тяжелым днем мужчина просто принял предложенные условия. Сейчас же, стоя как дурак на продуваемом всеми ветрами пятачке у станции метрополитена, злился и не понимал, почему надо было так изгаляться. Можно было бы передать конверт непосредственно в квартире, адрес-то был известен, или договориться пересечься в другое подходящее время в более подходящем месте. К тому же родственник опаздывал, а как деловой человек Сергей Ильич терпеть этого не мог: чужая необязательность разом выводила его из себя и переводила человека, совершившего такую оплошность, в категорию ненадёжных.
От нечего делать он стал смотреть по сторонам. Народа было еще очень мало, рынок, который находился прямо напротив вестибюля, только просыпался. От палатки к палатке сновали люди с тележками, развозя и раскладывая товар.
Сергей Ильич поежился - утренняя свежесть пробралась под пиджак – и посмотрел на часы. Опоздание на пятнадцать минут еще не катастрофа, но уже неприятно.
Внезапно в поле зрения оказалась хрупкая фигура рыжеволосого паренька. Хотя нет, скорее уже мужчины. Черты лица которого были запечатлены в памяти, казалось, навечно. Первая реакция – подойти, но что-то удержало, не дало совершить опрометчивый поступок. Наверное, врожденная осторожность и способность просчитывать свои шаги наперед.
- Муська, сволочь, ты где? – заорал рыжий, напрягая легкие.
Рядом появился вышедший из ближайшей палатки крепкий смуглый парень и разразился в ответ громкой и малоцензурной бранью, откуда можно было понять, что путь рыжему сегодня предстоял долгий. Тот в долгу не остался, швырнув какой-то сверток прямо в лицо собеседнику, который с кошачьей ловкостью увернулся и, обхватив разозленного рыжего, крепко поцеловал.
Не в силах отвести взгляд от представшей картины, Сергей смотрел, как расслабляется под оглаживающими руками тело рыжего, как оно подается навстречу, стремясь прижаться ближе. Странно, но окружающие никак не отреагировали на это действо, продолжая заниматься своими делами.
- Педики, - раздался почти над ухом голос родственника, приход которого Сергей пропустил.
Парочка, наконец, отлипла друг от друга, и Рыжий с блестящими глазами, порозовевшими скулами и ярко проступившими веснушками, которые банкир помнил почти все, пробежал мимо, скрываясь за прозрачными дверями метро. Можно было поклясться, что штаны его спереди оттопыривал изрядный стояк.
Передав приглашения и не высказав даже родственничку никакого «фе», Сергей заторопился к машине, брошенной, между прочим, под самым знаком «Остановка запрещена», хорошо хоть по раннему времени ДПСников в пределах видимости не наблюдалось.
Уже сидя в своем кабинете и положив перед собой папку с документами на подпись, он покрутил в руках рамочку с пятитысячной купюрой: все-таки хорошо, что тогда они расстались: у парня, похоже, бешеный темперамент, и вместе им все равно не быть. Некоторые мечты не должны исполняться, пусть бы он так и остался в памяти человеком, способным на поступок. Подумав еще немного, банкир убрал рамку в ящик стола – разгаданная тайна перестала будоражить, от нее остался только легкий флер разочарования.
Праздновать юбилей мама пожелала с размахом. Почти как свадьбу. Предполагалось нашествие родни дальней и близкой. И этот день надо было просто пережить: оценивающие взгляды, бросаемые на обстановку, перешептывания и раздражающие фальшивые улыбки. Пространные разговоры о детях, их успехах и талантах, имеющие лишь целью разведать обстановку: а не проникнется ли богатенький и бездетный родственник к дитятку симпатией и не отвалит ли немного денежек родне. Злило и вызывало головную боль. Зачем это было надо, Сергей не совсем понял, но мать настояла: родне быть!
Что ж, это ее право, и как примерный сын он будет все это время рядом.
- Сереженька, ты знаешь, я пригласила профессионального фотографа, - улыбаясь, сообщала мама, едва он переступил порог.
- Хорошо, - искренне улыбнувшись в ответ, сказал он, прикасаясь губами к теплой щеке, как в детстве, сладко пахнущей пудрой.
- Ты ни за что не догадаешься, кто это! – заинтриговала она сына.
- Даже предполагать не буду, я в этом полный профан. Кто же?
- Я, - раздался знакомый голос за спиной.
- Колька?! – пораженно воскликнул Сергей. – Боже мой! Сколько же мы не виделись?
Они обнялись. Поразительно, но чувства неловкости не было, только чистая незамутненная радость от встречи. Друг детства, одноклассник, потом одногруппник… Сколько всего связано с этим человеком, столько милых сердцу воспоминаний, и щемящее чувство от того, что уже лет десять не виделись. Наверное, глупо, но так получилось.
До приезда гостей время пролетело незаметно. Столько новостей, столько событий, надо было поделиться и обсудить успехи друг друга.
- Ты куда тогда исчез? – спрашивал Сергей с жадным интересом.
- Уехал в Кению с экспедицией в качестве фотографа. Ты же знаешь, я всегда любил это дело, а тут возможность подвернулась.
- Мальчики, потом наговоритесь, – позвала снизу мама. – Пора гостей встречать!
День оказался длинным, суетным и очень тяжелым. Несмотря на то, что по долгу службы Сергей Ильич был привычен и к разговорам ни о чем и умел держать лицо до последнего, но от родни у него в конце концов разболелась голова и почти свело судорогой мышцы лица.
- Кошмар, - простонал он, плюхаясь на стул в кухне.
- Да уж, - согласился старый друг.
- Мальчики, коньячку? – предложила мама, которая была бодра и свежа, как утренняя роза.
- Да! – в один голос ответили «мальчики».
Еще час они провели за столом, попивая коньяк, закусывая ядрено-кислым лимоном и просто обмениваясь ничего не значащими фразами.
- Вам постелили в угловой спальне, - извиняющимся тоном сказала мама, когда зевки стали уже неприличными. – Извините, но гостей много, поэтому вас в одной комнате, ничего ведь? – она с надеждой посмотрела на мужчин, так что слова протеста застряли у них в горле.
- Да, да, нормально все, - пришлось успокаивать пожилую женщину.
Комната, казалось, не претерпела никаких изменений с тех самых пор, как они ночевали здесь вместе. Тогда тоже было полно гостей, был жив отец, и отмечали какой-то праздник. Весело, шумно… Так же не было мест, и их положили в одной комнате, в одну кровать… А что такого? Парни, друзья детства. Все нормально, мама. Все хорошо…
Кровать стала еще уже. Улечься так, чтобы не касаться друг друга, не получалось. Сергей чувствовал, как друг почти целиком вжался в стенку и постарался улечься на самый край, едва не падая. Лежал и до боли зажмуривал глаза, боясь сорваться, потерять контроль над собой и зная, что по сравнению с этой ночью та, что была десять лет назад здесь же, на этой же кровати, покажется раем. Хотя до сегодняшнего дня он по праву считал ее самой ужасной в своей жизни.
Он слишком рано понял, что отличается от других. Понял, что свою непохожесть надо скрывать, чтобы не причинять лишней боли любящим родителям. Ему очень повезло с ними: мать никогда не требовала привести в дом невестку, подарить ей внуков. Казалось, ее все устраивает в своем сыне, но он-то знал, что это не так. Наверняка как любая женщина она терпеливо ждала, когда же ее ребенок нагуляется и остепенится. Мама, сама не зная, обрекла сына на пытку. За что?
Тогда, десять лет назад, лежа в одной кровати с лучшим другом и понимая, что испытывает к нему чувства, совсем не подходящие под это определение, он искусал себе кулаки, только чтобы отвлечься, но это помогало плохо. Всю ночь, промаявшись от неудовлетворенного желания, он сбежал, едва рассвело и потом в течение дня старался не пересекаться с другом: ему казалось, что тот сразу все поймет и уйдет, презрительно сплюнув.