– Я все делал не так, Мария.

– Не надо, милый.

Он говорил тихо, раздельно, словно каждое слово преодолевало огромное расстояние, прежде чем дойти до губ.

– Я все делал не так, Мария, но я очень старался.

– Я знаю, Росс.

Слезы текли у нее по щекам. Она поцеловала его черные волосы, блестевшие от выступившего пота. Он поднял голову.

– Мария.

– Да, Росс?

– Я тебя очень люблю и рад, что зазвонил телефон.

Она зарыдала:

– Я тоже люблю тебя. Росс.

Отголосок удивления прозвучал в его словах:

– Ты, Мария?

Она яростно закивала головой.

– Почему, ты думаешь, я осталась?

Он устало закрыл глаза.

– Да, ты осталась.

Когда он снова открыл глаза, в них были любопытство и удовлетворение. Росс прошептал:

– Я рад этому. Без тебя мне было бы страшно.

– Я всегда буду с тобой, милый.

Она еще крепче прижала к груди его голову. Он кашлянул, и тоненькая струйка крови протянулась от его губ к ее блузке. Голова упала вперед. Когда она подняла ее, глаза были пустые и невидящие.

Пятно крови на белой блузке расплывалось все шире и шире. Телевизор надрывался от хохота зрителей. Она нежно положила его голову на диван и встала. На пороге стоял Том, лицо которого из черного стало пепельно-серым.

– Я вызвал доктора, миссис Мэриен.

Она устало произнесла:

– Спасибо, Том.

И выключила телевизор.

12

Майк вошел в кабинет, швырнул шляпу на стул напротив стола и тяжело опустился на свое место. Лоб у него блестел от пота.

Джоэл, сидевший за другим столом, поднял голову.

– Тепло.

Майк улыбнулся.

– Даже слишком тепло для мая. Похоже, лето будет убийственно жаркое.

Джоэл устало откинулся на спинку стула.

– Сил больше нет. Промаялся все выходные. Осточертела эта жара. Старик мог бы позаботиться о кондиционерах для офисов.

Майк ухмыльнулся.

– Шеф считает, что служители закона только лучше делаются, если вымочить их хорошенько в собственном поту.

Джоэл жалобно простонал:

– Не думаю, чтобы он хоть раз в жизни вспотел, у него слишком мало крови в жилах.

Взял со стола бумагу и протянул Майку.

– Это по твою душу.

Майк быстро пробежал листок глазами.

– Черт!

Джоэл хихикнул.

– В чем дело, малыш?

Майк уничтожающе посмотрел на него, медленно встал и взял шляпу со стула.

– Не валяй дурака. Ты же прочел эту бумагу.

Джоэл рассмеялся.

– И ты еще жалуешься? Тебя ожидает приятная прогулка на автомобиле в центр города и пара часов в прохладной, чистой и благоухающей больнице, а мне придется сидеть в этом душном кабинете. Да ты просто везунчик.

Майк был уже у двери.

– Пошел ты.

Вслед ему донеслись раскаты хохота. Нажав кнопку лифта Майк опять взглянул на документ. «Криминальный аборт».

Двери открылись, он вошел в кабину и, пока лифт шел вниз еще раз перечитал бумагу. «Флоренс Риз. Поступила в больницу им. Рузвельта 10 мая 1954 года в 7 часов 10 минут. Внутреннее кровотечение в результате аборта. Состояние критическое».

Лифт остановился. Майк вышел, двинулся по коридору и открыл одну из дверей. Несколько человек подняли головы от газет и тут же снова уткнулись в них. Он прошел через всю комнату к двери из морозного стекла с табличкой «Капитан Ф. Миллерсен», толкнул ее и вошел.

Сидевший за столом темноволосый человек поднял голову и густым басом произнес:

– Привет, Майк.

Майк улыбнулся.

– Привет, Френк. Кто поедет со мной в больницу Рузвельта? Криминальный аборт.

И положил бумагу на стол следователя. Капитан Миллерсен бегло просмотрел ее.

– Одна из этих птичек?

Майк кивнул.

Детектив встал.

– Прокачусь-ка я на этот раз с тобою сам, Майк.

У Майка чуть глаза на лоб не вылезли. Миллерсен славился тем, что на пустые вызовы не выезжал никогда. Наверху говорили, что у него потрясающий нюх на крупные дела. Не веря своим ушам, Майк переспросил:

– Ты едешь со мной, Френк?

Следователь кивнул.

– Устал сидеть на одном месте и греть задницу.

Майк посмотрел, как тот надел шляпу, и подозрительно спросил:

– Ты знаешь об этом деле что-то, чего не знаю я?

Миллерсен сунул в рот сигару.

– Ничего я не знаю, просто надоело сидеть сиднем. Поехали.

Они шли по коридору с зелеными стенами, насквозь пропахшему дезинфицирующим раствором. Сестра провела их в палату, отдернула занавеску у койки, стоявшей в дальнем углу и сказала:

– Она тут.

Майк спросил:

– Девушка в состоянии говорить?

– Больная очень слаба. Будьте осторожны.

Майк шагнул за занавеску, за ним Миллерсен. Оба остановились у кровати, молча смотря на молодую девушку, лежавшую на ней.

Она казалась спящей. Глаза закрыты, лицо безжизненного синеватого цвета, словно под кожей совсем не было крови, раскрытые губы почти не выделяются на фоне лица.

Майк взглянул на следователя и, когда тот кивнул, мягко произнес:

– Мисс Риз.

Девушка не шелохнулась. Он снова повторил ее имя, и на этот раз она отреагировала, медленно открыв глаза, настолько искаженные болью, что трудно было разобрать, какого они цвета. Губы беззвучно шевелились. Майк наклонился к кровати.

– Вы слышите меня, мисс Риз?

Девушка едва заметно кивнула.

– Меня зовут Майк Кейес, а это – капитан Миллерсен. Мы – сотрудники службы окружного прокурора.

В глазах девушки появился страх, и Майк зачастил, чтобы рассеять его:

– Все в порядке, мисс Риз. Вас ни в чем не обвиняют. Мы хотим помочь вам, а для этого нам надо задать несколько вопросов.

Страх начал исчезать. Майк выждал немного, прежде чем продолжать. «Все в порядке». Собственные слова издевательски звучали в ушах. В том-то и дело, что с ней не все было в порядке. Она умирала. Майк успокаивающе улыбнулся.

– У вас есть родственники, которых мы могли бы известить?

Девушка покачала головой.

– Ни в городе, ни за его пределами?

Раздался еле слышный шепот:

– Нет!

– Где вы живете, мисс Риз?

– В отеле «Оллингам».

Майку было знакомо это название. Дорогой отель для женщин в западной части города.

– У вас есть работа, мисс Риз?

Девушка кивнула.

– Чем вы занимаетесь?

– Работаю манекенщицей.

Майк обменялся взглядом со следователем. В Нью-Йорке половина безработных девушек были манекенщицами, вторая половина – актрисами.

– Работаете самостоятельно или от какого-то агентства?

– От агентства.

– Какое это агентство?

– «Парк Авеню Моделс, Инк.».

В первый раз с начала разговора выражение лица девушки изменилось.

– Дайте... Дайте знать Мэриен...

Майку показалось, что в глазах умирающей вспыхнула надежда.

– Обязательно дадим знать. А как фамилия этой Мэриен? Где ее искать?

Девушка собралась с силами.

– Мэриен в... в агентстве. Она знает, что делать. Она...

Голос стих, и голова откинулась набок. Сестра подбежала к кровати и нащупала пульс.

– Больная заснула. Придется на время прервать разговор.

Майк повернулся к Миллерсену. Лицо следователя было почти таким же белым, как лицо девушки, и Майк изменил свое мнение о Френке, о котором ходили разговоры, что гвоздь более чувствителен, чем он.

Миллерсен кивнул и вышел за занавеску, Майк последовал за ним.

– Что ты думаешь об этом, Френк?

– Ничего не обнаружим.

Майк был изумлен.

– Отчего ты так думаешь?

Миллерсен безжалостно улыбнулся.

– Я таких случаев видел тысячи. Никогда ничего не удается обнаружить.

– Но девушка умирает! Мы должны постараться найти того, кто сделал это. Этот мясник может еще кого-нибудь угробить...

Следователь положил ему руку на плечо.

– Успокойся, Майк. Конечно, мы будем искать, но не найдем, если девушка сама не скажет.

– Пойду позвоню в это агентство. Может, они располагают какой-то информацией.