Глаза Росса возбужденно заблестели:

– Может быть, загляну через пару дней.

– Приходи.

Джокер подмигнул приятелю:

– И приводи с собой юную леди – на счастье. Я всегда буду ей рад.

Польщенная Мария одарила его радостной улыбкой:

– Спасибо, мистер Джокер.

Молодые люди встали из-за стола, хозяин довел их до двери.

– Спасибо, что заехал. Росс. Не забывай нас.

Музыка очередного танца проводила их по лестнице до самого выхода и потом потерялась в уличном шуме.

Росс включил зажигание:

– Куда теперь?

– Не знаю. Куда хочешь.

Он искоса посмотрел на сидящую рядом девушку. Вздернув упрямый подбородок, она смотрела в темное стекло перед собой. На непроницаемом лице нельзя было угадать ни одной мысли.

– Мария, может, заедем ко мне? Перекусим.

– А твои предки разрешат?

– Они сегодня уехали на дачу. Дома никого нет.

Девушка решительно кивнула головой:

– Ладно, поехали.

Привратник поднял голову:

– Добрый вечер, мистер Дрего.

Лифтер открыл дверцу:

– Добрый вечер, мистер Дрего.

Пока они поднимались на двенадцатый этаж, Росс искал в кармане ключ. Молча открыл дверь квартиры напротив лифта, пропустил Марию вперед, потом вошел сам. Так же молча захлопнул дверь и хотел включить свет, но Мария остановила его:

– Не надо, милый... За весь вечер ты меня ни разу не поцеловал.

Он не ответил.

– Ты сердишься? Наверное, я сделала что-нибудь не так? Скажи.

Росс сокрушенно покачал головой. Да, он сердился. Но не на Марию, а на себя. Сердился за то, что привез ее в этот гадюшник – танцзал «Золотое сияние». Ему показалось, что там Мария найдет себе неплохую работу. О Господи, как это могло прийти в голову! Своими руками он чуть было не столкнул девчонку в пасть акулам, которые из таких вот глупышек делают отпетых шлюх.

Мария обняла Росса за шею, нежно провела губами по щеке:

– Ну, не дуйся. Хорошо?

Он прислонился к двери, прижал девушку к себе и с поцелуем выдохнул:

– Хорошо.

Сэндвичи получились на редкость удачными, а кофе – ароматным. Оказалось, что Мария прекрасно готовит.

На большом подносе Росс отнес все в гостиную, и они поели, сидя прямо на диване. После ужина Мария откинулась на спинку дивана. Радио наигрывало какую-то тихую мелодию, на ковре под торшером лежал круг мягкого желтоватого света. В комнате висел уютный полумрак.

– Господи, как хорошо! Знаешь, я ужасно хотела есть.

Росс улыбнулся, закурил. Она протянула руку:

– Дай и мне.

От глубокой затяжки чуть-чуть закружилась голова. Мария закрыла глаза.

– Какой ты счастливый!

– Почему это я счастливый?

– Если бы ты видел мой дом, то не спрашивал бы. Ваша квартира высоко, и вы не слышите шума. От него можно сойти с ума. И запахов с помойки у вас тоже нет.

Росс не знал, что сказать, поэтому молча отнес на кухню пустой поднос из-под сэндвичей. Когда через несколько минут он вернулся в гостиную, Мария спокойно спала.

Росс тихонько опустился на диван рядом с ней и некоторое время смотрел, как поднимается и опускается от ровного дыхания ее блузка, потом прошептал:

– Мария... Мария!

Она открыла сонные глаза:

– Прости, я задремала... Который час?

– Почти десять.

Она резко села:

– Почти десять! Мне пора.

Росс схватил ее за плечи:

– Подожди, Мария! Скажи, я тебе нравлюсь?

Она встала, сверху посмотрела в его молящее лицо:

– Конечно, нравишься. Ты – самый милый из них...

Росс раздраженно вскочил:

– Я не об этом!

Он с силой притянул девушку к себе:

– Я хочу тебя. Безумно хочу. А ты?

На мгновение Мария затихла в его объятиях, потом осторожно высвободилась:

– Мое желание ничего не меняет. Я – девушка, поэтому для меня это исключено.

– Да, но находят же какой-то выход другие?

– Какая разница, чем занимаются другие? Я могу сделать тебе приятное другим способом.

Росс нежно притянул Марию к себе, и они опустились на диван. Зашуршала одежда, и он почувствовал на своих руках ее грудь – тяжелую и упругую. Внутри у него все напряглось, во рту пересохло.

– Мария, сделай что-нибудь. Помоги мне.

До Росса долетел еле внятный шепот:

– Лежи спокойно, милый. Я все сделаю сама...

10

– Вперед, Майк. «Таймс» привезли.

Грубый голос Риордана, словно стартовый пистолет, сорвал Майка с узкой лавочки. Часы в витрине магазина напротив лотка показывали десять тридцать, значит, в запасе осталось всего полчаса. За это время он должен сгрузить, разобрать и сложить по номерам свежие газеты. Сразу после одиннадцати сюда хлынет публика из кинотеатра на 86-ой улице.

Возле тротуара уже стоял грузовик. Чертыхаясь и проклиная все на свете, грузчик вскарабкался на огромные связки газет:

– Совсем спятили сегодня! Двенадцать разворотов!

Майк привык к тому, что с каждой неделей газеты становились все толще и тяжелей, и потому промолчал. Началась обычная работа: он брал с грузовика связку, взваливал ее на плечо, нес к лотку и сбрасывал под прилавок. Тяжелая стопка газетной бумаги глухо шлепалась об асфальт, а Майк возвращался к грузовику. Когда он принес вторую пачку, худая жилистая жена Риордана, бросила быстрый взгляд на часы:

– Поторопись, Майк. Сегодня мы опаздываем.

Нервно щелкая кусачками, она рассекала бечевку.

Майк прибавил шагу. Через десять минут рубашка промокла насквозь, и он повесил ее на крючок. Потные плечи блестели в желтом свете вечерних фонарей, словно облитые маслом.

«Таймс» разгружена, грузовик уехал, но отдыхать некогда. Теперь из отдельных разворотов надо собрать газетные номера и аккуратно сложить в стопки возле прилавка.

Не успел он закончить это дело, как подвезли еще одну газету, потом еще и еще... Грузовики возили товар всю ночь.

Уже после двенадцати Майк улучил минутку, сел на груду неразвязанных газет и с наслаждением закурил.

Сегодня он ужасно устал. После школы пришлось подменить заболевшего лифтера. Наверняка и завтра предстоит это же удовольствие. Спать хочется, спать...

– Привет Майк!

Он вздрогнул, открыл глаза. Перед ним стоял Росс.

– А я думал, что ты со своими предками уехал на дачу.

Росс радостно улыбнулся:

– Нет. У меня были здесь кое-какие дела. Майк непонимающе поднял бровь:

– Дела? Какие дела, если не секрет? Росс кивнул на машину:

– Не секрет. Во-он та белокурая крошка.

Майк попытался издали разглядеть девушку, однако ее лицо скрывала густая темнота. Он хмыкнул:

– Важные дела, ничего не скажешь.

Росс вспыхнул, закусил губу:

– Зачем ты так? Я уверен, она тебе понравится.

Майк изумленно посмотрел на друга – видно, Росс втрескался не на шутку. Интересно, что это за птица?

Росс потянул его к машине:

– Пойдем, я вас познакомлю.

Внезапно в Майка вселилось непривычное чувство: то ли зависти, то ли противоречия, и он грубо отрезал:

– Зачем? Все бабы одинаковы.

Это было сказано так громко и ядовито, что резануло слух самому Майку. Он соскочил с газетных пачек, швырнул под ноги окурок. Искры рассыпались по тротуару.

– Может, купишь газету?

Лицо Росса погасло. Он кивнул, взял из рук Майка несколько газет, расплатился и, не сказав больше ни слова, пошел к машине.

Из-за прилавка прокричал Риордан:

– Эй, Майк, принеси еще пачку «Американс».

Майк наклонился за газетами, а когда выпрямился. Росс уже открывал дверцу. Вот он легко сел в машину. Везунчик! Все ему дается даром, ни о чем не надо волноваться.

Майк взвалил пачку на плечо и пошел за прилавок.

В это время Росс отъехал от тротуара. Когда исчез из виду газетный лоток, Мария тихо проговорила:

– Твой друг меня невзлюбил.

– С чего ты это взяла? Он тебя ни разу не видел.

– Я все слышала.