Школа их в Асхабаде находится почти в центре города. Я был прямо поражен любезностью начальника этой школы -- Ахмета-Верди, когда безо всякой рекомендации явился к нему, просто в качестве любознательного иностранца.

   Ахмет-Верди говорил со мною на очень плохом русском языке, но обнаружил довольно основательные познания во французском и английском. Что касается его наружности, то редко я видел такого красивого, величественного старца (лет 70).

   Высокий, с длинными волосами и бородой почти совершенно белого цвета, он в моем воображении воскресил образ древнего пророка. При этом пара черных и добродушно смеющихся глаз сияла молодостью.

   Он прежде всего угостил меня кофе с превосходным вином (бабистами вино не запрещается).

   Беседовали мы с ним решительно обо всем -- о разных религиях, о политике, об искусстве Востока и везде у него сквозила черта полной незлобивости и любви ко всему живущему.

   Только тогда, когда разговор слегка коснулся экс-шаха персидского, Мухамеда-Али, в глазах старца что-то блеснуло, но сейчас же он успокоился и с улыбкой заметил:

   -- Не стоит говорить о таких людях.

   Когда, прощаясь с ним, я выразил мое глубокое сочувствие бабизму, он, горячо пожав мою руку, сказал: "Все бабисты хорошие люди и все хорошие люди бабисты".

   После секты и школы бабистов, самое интересное, что найдется в Асхабаде, это -- областная случная конюшня.

   При содействии любезнейшего из асхабадцев, полковника Ф. Е. Еремеева, я имел возможность осмотреть эту конюшню, причем заведующий ею штаб-ротмистр г. Мазан сопровождал меня лично и давал подробные объяснения.

   Да будет мне здесь дозволено сказать несколько слов о красе и гордости лошадиного мира, о текинской лошади.

   Существует две породы местных лошадей -- ахальская и иомудская. Ахальская, или ахал-текинская лошадь встречается теперь, как редкость. И это вполне понятно.

   Во времена прежних "аламанов" (разбойничьих набегов), часто совершаемых в Персию, текинцы нуждались в прекрасных и, во всех отношениях, идеальных лошадях. Теперь же, сделавшись мирными скотоводами и земледельцами, они совсем не занимаются коневодством и, в результате, ахальская порода почти исчезла.

   Обе породы туркменских лошадей происходят от арабского коня. Приближаясь по экстерьеру к последнему, иомудская лошадь отличается от него большим ростом и мясистостью и меньшей сухостью, грива и хвост довольно густы. Ахальская же лошадь очень схожа по экстерьеру с английской чистокровной скаковой, и гривы почти не имеет.

   Я не "лошадник", и отношусь довольно равнодушно к лошадям; но должен сознаться, что я никогда не видал и даже не предполагал о возможности существования лошадей такой красоты, какой увидел в асхабадской конюшне.

   Что ни лошадь -- то поэма...

   Конюшня имеет около 60 денников и содержится великолепно, несмотря на то, что субсидии от правительства не имеет. Цель этой конюшни заключается в том, чтобы путем скрещивания пород спасти текинскую лошадь от вымирания.

   Можно было бы, конечно, устроить подобный завод и в европейской России, но текинская лошадь имеет один недостаток: -- кроме туркестанского, другого климата она не переносит и по выводе ее в Россию скоро погибает.

   Во всяком случае жаль, что вымирает порода лошадей, делавшая, по персидским рассказам, во время "аламанов" 150 верст галопом, без отдыха...

III.

В гостях у текинцев.

   В Асхабаде я возымел привычку рано вставать и, сидя у окна да попивая свой кофе, любил наблюдать за текинцами, которые, верхом на осликах, привозили в город из своих аулов молоко и зелень.

   Времена меняются!

   Странно видеть текинца, бывшего "аламана" (разбойника), "степного орла", сидящего не на гордом коне, а на смирном ослике, и везущего не военную добычу, плоды побед, а просто лук и морковь -- плоды мирного труда. И приходится констатировать, что туркмены, вообще, теперь утратили свои характерные признаки свободного кочевника.

   Народ этот постепенно переходит к оседлой жизни и делается уже оседлым скотоводом и земледельцем.

   Туркмены населяют степи Бухары, Хивы, Персии, Афганистана и русского Туркестана, причем общая их численность достигает 500.000 человек.

   Делятся они на семь племен: иомуды, гоклены, чаудуры, салоры, ерсары, сарыки и текинцы.

   Племена эти между собою почти не смешиваются.

   Самым одаренным, сильным и, я бы сказал, симпатичным племенем надо признать текинцев.

   Они занимают Мервский, Ахалский и Атекский оазисы Закаспийской области.

   Сколько я ни видел текинцев -- все они были высокого роста, несколько сухощавы, темноволосы. Выражение темных глаз всегда веселое, приветливое и часто немного лукавое.

   В пище текинцы неприхотливы. Плов с бараньим мясом лучшее и любимое блюдо. А в обыденной жизни текинец довольствуется лепешкой, да кашей из джугари с кунжутным маслом.

   Одеваются текинцы почти все одинаково. Разница только в качестве материй -- ситца или щелка.

   Носит он рубаху и шаровары, а сверху надевает халат (чанак). На голове, зимой и летом, высокая баранья шапка.

   Текинские женщины, "tout comme chez nous", страстно любят всякие украшения и погремушки и носят ручные и ножные браслеты. Поверх своего черного балахона они надевают какие-то шарфы, и шарфы эти унизаны серебряными монетами в огромном количестве.

   Я не раз удивлялся выносливости этих красавиц, носящих на своих плечах подобную тяжесть; но, вероятно, пословица "своя ноша шеи не давит" находит отклик и у текинцев.

   Женщина у туркменов самой природой поставлена в счастливое положение.

   Дело в том, что текинцы являются одним из редких народов, у которых замечается сильный перевес мужского пола над женским. И почти 27% мужчин, волею судеб, осуждены на целомудренную жизнь.

   Вследствие этого, калым (выкуп за невесту) достигает до 1500 рублей, не считая подарков ее родителям одеждой и скотом. Внебрачное же сожительство у текинцев вещь неслыханная и сурово наказуется смертью или, в лучшем случае, изгнанием виновных.

   В прежние времена текинец руководился мудрым изречением: "je prend mon bien, ou je le trouve", и совершал аламаны (разбойничьи набеги) на Персию, откуда и увозил девушек и, таким образом, восстановлял нарушенное природой равновесие. Но теперь, конечно, эти набеги остались лишь в народных песнях, а нынешний молодой текинец мирно возит в Асхабад на своем ослике лук и молоко, пока не накопит суммы, достаточной для того, чтобы внести калым и обзавестись собственной кибиткой.

   Благодаря всему этому, положение текинской женщины можно назвать привилегированным и она, являясь полновластной хозяйкой кибитки, пользуется у них большим уважением.

   Общественных прав она, конечно, не имеет никаких, и в общество посторонних мужчин не показывается; но во многих других отношениях, она пользуется свободой, начиная хотя бы с того, что бессмысленного и глупого покрывала она не носит.

   Хотя, говоря по правде, 50% текинских женщин, в их же собственных интересах, не мешало бы закрывать чем-нибудь свои лица, ибо таких некрасивых физиономий редко где можно встретить. Насколько симпатичны, статны и, прямо-таки красивы мужчины-текинцы, настолько их женщины большею частью имеют отталкивающий вид. Цвет их лица какой-то желтый, причем длинные носы и острые черты создают что-то птичье. Старые текинки по своей внешности дают правдивый тип -- образ Гарпии...

   Многоженство у текинцев разрешается, но более одной жены, много двух, редко можно встретить.

   Много красивых, я бы даже сказал, рыцарских черт проявляется у текинца. Он до самозабвения гостеприимен, честен, правдив и болезненно самолюбив. Кроме того, он в высшей степени горд. В его отношениях к русским нет ни тени унижения или подхалимства, столь свойственного сартам.