Хантер молчит, и я слышу, как тяжело он дышит. Почему? Что с ним происходит?

- Я не могу ответить на этот вопрос, - говорит он, опуская взгляд. Я замечаю, как его кадык дергается. Парень волнуется. Но неужели, он способен волноваться? Переживать?

- Ты спас мне жизнь, чтобы поиздеваться надо мной самому? Я правильно понимаю?

- Нет.

- Ну, тогда, может, общаться со мной – одна из твоих садистских наклонностей? Не принимай на свой счет, но друзьями мы с тобой не будем.

- Я и не собираюсь с тобой дружить, Эмеральд, - твердо говорит он, отходя от меня в сторону. Встает у кухонного стола, облокачивается об него руками, опускает голову вниз, и, похоже, о чем-то думает. Он растерян?

- Почему ты словила пулю, которая предназначалась мне? – вдруг спрашивает он, не оборачиваясь.

- Я не...

- Ты могла просто дождаться, пока меня прикончат, - продолжает он, не давая мне договорить. – Верно? Но ты сделала другой выбор. Почему?

- Я всего лишь отплатила тебе тем же, - быстро нахожусь я, фальшиво улыбаясь. - Не думаешь же ты, что я хочу быть тебе обязанной?

- Так дело в этом.

- Да, в этом.

Он разворачивается и идет ко мне. Я не отступаю от стены, не шевелюсь, пытаюсь держаться так, словно меня совсем не заботит его присутствие.

- Значит, ты можешь убить меня прямо сейчас. Верно? Или все-таки не можешь?

- Могу. Запросто. Только представится случай.

Я вздергиваю подбородок, а он все наступает. И снова мы в опасной близости.

- Вот он я, - Хантер разводит руками. - Вперед. Воткни ножницы мне в шею, и все закончится. В чем причина твоих сомнений?

- Это ты мне скажи, в чем причина твоих!

Он улыбается.

- Хорошо.

А секунду спустя он хватает меня за талию, тянет на себя и резко врезается своими губами в мои. Я не успеваю сделать хоть что-то. Хантер прижимает меня к стене, его руки жадно сжимают меня, словно в тисках. А я чувствую, как его язык проникает в мой рот, и самое страшное – мне это нравится. Этот чертов поцелуй затягивает меня, будто бездна. Но, в конце концов, я собираюсь с силами и отталкиваю Хантера от себя.

- Ты что творишь? - вопрошаю я, округляя глаза. - Спятил?

- Я всегда был сумасшедшим. Но никогда…, - он морщится, будто ему больно или неприятно, - чувствительным, уязвимым. Мне не нравится то, как ты действуешь на меня. Меня к тебе тянет, и я не могу сопротивляться. Понятно? Ты виновата в том, что творится со мной. И пока я не узнаю, почему так происходит, я не перестану тебя преследовать.

Мое сердце бьется, как дикое. Что за чушь он несет? Он ведь бесчувственный! Как и я. Мы оба такие. Тогда о каких эмоциях может идти речь?

Хантер улыбается, не хищно, не коварно, а нежно. Меня это обескураживает. Как, и его, судя по всему. Он громко выдыхает и проводит руками по волосам, взъерошивает их. А я стою на месте, не шевелясь, и когда он отворачивается, несусь к двери. Но не успеваю сделать и двух шагов, как он ловит меня, выбивает ножницы из моей руки, и я оказываюсь в кольце его рук, давящих на меня, словно тяжесть всего, черт возьми, мира.

Хантер Эмброуз дышит мне в затылок.

- Отпусти меня, сейчас же, - шиплю я. Его губы касаются моего уха.

- Что в тебе такого, Эмеральд Эберди? Почему ты так на меня действуешь?

Неожиданно вся моя уверенность испаряется, оставив после себя израненные руины. Я никогда прежде не ощущала себя такой беззащитной. И наплевать на людей, желающих моей смерти. Куда опаснее человек, проникающий внутрь меня, внутрь моих мыслей. А я знаю, Хантер – один из них. Единственный, пожалуй. Только его глаза не оставляют после контакта живого места. Они подчиняют себе, гипнотизируют. Я прижимаюсь к его телу и уже не сопротивляюсь, ведь не могу, как бы я не старалась.

Между нами пропасть, но в ней - магнит. И он тянет нас друг к другу.

Хватка чуть ослабевает, и я могу повернуться к нему лицом. Хантер смотрит на меня так, словно видит впервые. А когда я открываю рот, чтобы что-то сказать, он целует меня. Пылко и страстно, а я обнимаю его за плечи так яростно, будто он мой спасательный круг.

Внезапно я не хочу, чтобы мы останавливались. Я хочу, чтобы чувства были совсем, как в том видении. Никто не заставлял меня так волноваться, не пробуждал во мне страх или желание, не сжимал меня так крепко, как сжимает он. Не открывал тот заржавевший замок, что томится на моем сердце. Сейчас все совсем иначе. Я чувствую, как под моими ладонями напрягается его пресс, как нагревается его кожа, как вздуваются на руках и шее вены. И становится неоспоримым тот факт, что мы влияем друг на друга.

- Я должна уйти, - шепчу я между поцелуями. - Это..., неправильно. Ты слышишь?

- Я слышу только это, - он берет меня за руку и подносит ее туда, где находится его сердце. Или должно находиться, ведь он вроде как бессердечный ублюдок, как и его отец. Глаза Хантера темнеют, когда он смотрит на меня. - Это невозможно, Эмеральд, но все же это правда. Как ты объяснишь это?

- Я…, я не знаю! - крепко зажмуриваюсь и вновь отталкиваю его, отходя как можно дальше. Голова кружится, и я никак не могу прийти в себя. - Это аномалия. Может, скоро она пройдет, откуда тебе знать? Сбой в системе, или что-то вроде того. Наплевать.

- Наплевать? Ладно. Думаешь, я этого хочу? – злится он. - Нет. Но в последнее время все получается не так, как мне угодно. И дело в тебе.

- Да почему ты обвиняешь меня, черт возьми? – взрываюсь я, толкая его в грудь. Он лишь слегка отшатывается, выражение лица становится диким. Но я уже не боюсь, потому что сама злюсь так сильно, что готова поджигать взглядом. – Я не сделала ничего такого, что могло возбудить в тебе эти странные эмоции, ясно? Может, это все в твоей чокнутой голове? Ты об этом не подумал? Мы с тобой враги. Твоя сестра только вчера убила моих друзей у меня же на глазах! – я усмехаюсь. - А потом я убила ее.

Парень крепко стискивает зубы.

- Будь ты умнее, не стала бы напоминать мне об этом.

- Значит, я глупа.

- Хочешь, чтобы я прострелил тебе голову? Хочешь сыграть в эту излюбленную игру наших предков? Давай, Эмеральд, отличная идея. – Эмброуз достает из-за спины пистолет и перезаряжает его, вытянув руку вперед и наставляя дуло мне в лоб. – Ну, будем играть дальше? Ты этого хочешь?

Молчу, крепко сжав пальцы, просто смотрю на него. Хантер разъярен, но что именно его злит? Я или он сам? Мне хочется спросить об этом, но в последнюю секунду я решаю промолчать. У меня такое чувство, будто он действительно может выстрелить.

- Я думаю, - говорит он с нажимом, делая шаг вперед, - ты хочешь чего-то другого, Эмеральд. Да что там, на самом деле, я это чувствую. Ты тоже видела те странные образы, когда мы впервые прикоснулись друг к другу. И ты понимаешь, что это не просто так.

Пожимаю плечами и молчу, потому что если заговорю с ним снова, то обязательно скажу что-то глупое или совершенно ненужное. Он злобно ухмыляется, и теперь я вижу в нем того парня, что мне знаком. Антигерой, противник, но никак не возлюбленный.

- Ты – по другую сторону баррикад, - наконец, говорю я, - и я не должна быть здесь, не должна говорить с тобой. Возможно, завтра нам придется столкнуться не на жизнь, а на смерть; и никто из нас не заступится за другого. Мы враги, Хантер. И точка.

- Ты все усложняешь.

- Нечего усложнять. Все и так ужасно паршиво. Если бы… - я запинаюсь, потому что в горле встает ком, - если бы ты был не Хантером Эмброузом, а я - Эмеральд Эберди, то…

- Мы бы стали отличной парой, - жестко смеется парень и опускает пистолет, но не убирает его. На его лице вновь появляется знакомый оскал, я предчувствую нечто плохое и крепко сжимаю в кулаки пальцы. – Я думаю, тебе пора уходить.

Я открываю рот, но он перебивает меня:

- Дело в том, - он усмехается, и я вижу, как он меняет холодный пистолет на ледяной охотничий нож, лежащий на столе, - что в последнее время я стал немного нервным. Из-за тебя во мне бушует слишком много чувств, и потому я очень плохо себя контролирую. В один момент, я хороший парень, а в другой..., – Эмброуз проводит пальцем по лезвию, и с его ладони на пол падают пара капель. - Ну, ты и сама понимаешь.