На следующее утро мы с ней находились в спальне моего гостиничного номера, и каждая из нас тянула к себе противоположные концы пестрой шелковой шали.

– Я не веду себя неразумно! Даже ты должна признать, что я абсолютно разумна. Тебе нельзя идти. Пойду я.

– Это слишком опасно.

– Опасно?! Ирен, да если Шерлок Холмс тебя узнает, весь план пойдет насмарку, и кто скажет, какие меры он готов принять против тебя? Кроме того, там может присутствовать доктор Уотсон, а он уже меня видел.

Ирен учащенно дышала, но никак не желала отпустить шаль:

– Когда я закончу наряжаться и создам нужный образ, я буду похожа на тебя, как близнец. Кроме того, я уверена, что доктор Уотсон не запечатлел в памяти твои черты во время короткой встречи, когда вы с Годфри посетили его дом в Паддингтоне.

– Ты вечно твердишь мне, что не стоит недооценивать мистера Холмса, однако сама недооцениваешь доктора Уотсона. Пусть он и дружит с тем господином, но это вовсе не означает, что он столь же безразличен к женскому полу.

Подруга снова попыталась выхватить шаль, но мне удалось ее удержать.

– Поразительная история Квентина полностью завладеет вниманием их обоих: и Холмса, и Уотсона, – настаивала Ирен. – Неужели ты полагаешь, что два англичанина, не на шутку пристрастившиеся к историям о местных злодеяниях, смогут устоять перед котлом международного заговора, где кипят и кровь, и взрывы, и сражения, и предательство, не говоря уже о ядовитых змеях? Женщине в столь пряном блюде предназначена разве что роль приправы к парочке ингредиентов. Никто на меня и не взглянет. Перестань валять дурака и отдай мне шаль!

– Ни за что! Это моя шаль. Если желаешь изображать меня, изображающую кого-то другого, потрудись хотя бы придумать собственный костюм!

– Нелл!.. – возмущенно выдохнула Ирен и так резко отпустила удивительно упругую ткань, что я от неожиданности опрокинулась на кровать. – Это просто смешно!

– Я лишь хочу защитить тебя от тебя самой. Уж слишком ты рвешься оказаться поближе к ужасному господину с Бейкер-стрит. Годфри будет недоволен.

Мои слова заставили Ирен на мгновение остановиться.

– Годфри? Что ты несешь, Нелл?

Я пожалела, что затронула скользкую тему.

– Он считает, что ты чересчур восхищаешься тем человеком.

– Годфри ревнует?!

– Возможно. Самую капельку.

Ирен рухнула рядом со мной на кровать, как удавалось сделать только ей – в самой грациозной, хоть и не подобающей леди манере.

– Тогда решено. Я просто обязана идти! – провозгласила она с надрывом Сары Бернар. – Как говорят французы, нет лучшего стимула для самоуверенного супруга, чем капелька ревности, верно?

Я не могла не улыбнуться:

– И вовсе Годфри не самоуверенный супруг. Ну правда, Ирен, нельзя тебе рисковать и приближаться к тому господину. Он ведь предупреждал тебя в Монте-Карло, чтобы ты держалась подальше от его дел.

– Так что же, мне уже и вздохнуть не дадут в этом лондонском смоге? – возмутилась она, готовая взорваться с темпераментом вулкана, извергающего огненную лаву. Затем она уставилась на меня, сощурив глаза: – Нелл, а ты уверена, что возражаешь именно против моего визита на Бейкер-стрит, а не против роли, которую я намерена играть?

– Что ты имеешь в виду? – На всякий случай я вместе с шалью отодвинулась подальше от зоны досягаемости примадонны.

– Ты знаешь, что я имею в виду! Ведь я представлюсь невестой Квентина. Ты ревнуешь!

– Я не ревную!!! Я не ревную, – повторила я спокойным, более сдержанным тоном. – Я лишь взываю к логике. Вспомни, я уже появлялась перед доктором в облике невесты некоего Джаспера Блоджетта, плода воображения Годфри. Кстати, ужасное имя.

– В смысле, Блоджетт, – согласно кивнула Ирен.

– Да нет же, Джаспер.

– Правдоподобно изобразить Блоджетта будет труднее, – пробормотала подруга, – но, надеюсь, Квентин с этим справится. Успешный шпион в первую очередь актер. Есть некая справедливость в том, чтобы оставить вас с Годфри не у дел в этом приключении – особенно моего супруга, который и выдумал Джаспера Блоджетта. Кроме того, вы оба ревнуете, будто в самом дурном фарсе театра Фейдо[49].

– Да не ревную я! Но если ты намерена настаивать на своей безумной точке зрения, то не получишь ни лоскутка из моего гардероба! – Я крепко прижала шаль к груди.

Ирен наклонилась вперед и безуспешно дернула за край ткани:

– Ой, ну и ладно, оставь ее себе, Нелл. Носи на здоровье, мисс Баксли. По крайней мере, нам повезло, что миссис Уотсон неправильно расслышала твою фамилию. Так и быть, отправляйся с Квентином на Бейкер-стрит, но не упусти ни единой детали разговора. Я буду ждать отчета о каждом слове и каждом нюансе.

– Ох, спасибо, Ирен! – Я вскочила, все еще прижимая к сердцу шаль.

Ирен тоже встала.

– Куда ты идешь? – спросила я.

– В свой номер, чтобы допросить Годфри о его поведении, неподобающем для адвоката, – например, о ревности.

– Не надо, не уходи! – воскликнула я.

– Почему же?

– Ты должна помочь мне выбрать наряд.

– Но ты отправишься туда в собственном образе.

– Однако мне придется притворяться, что я совсем не та, кем являюсь на самом деле.

– Нелл, да ведь все равно никакой разницы нет.

Я уставилась на подругу с молчаливым укором, пока она наконец не сдалась, хлопнув ладонями по бокам:

– Хорошо. Вот что ты наденешь: платье-«сюрприз», которое снаружи выглядит как скромный уличный наряд с боковой застежкой. Думаю, невеста Джаспера Блоджетта должна быть практична до абсурда. Конечно, на ней ботинки, а не модные туфли. Светлые короткие перчатки и самая унылая шляпка – возможно, из светло-бежевой соломки с дурацкой лентой в горошек.

Я насупилась:

– Не знала, что ты считаешь ленту в горошек дурацкой.

– Обычно я дипломатична, хотя некоторые и считают меня язвой, – многозначительно произнесла примадонна.

Я начала собирать вещи, которые она назвала, и складывать все, кроме ботинок, на кровать.

– Тебе не кажется, что такой ансамбль будет чересчур… нелепым?

– Для невесты Джаспера Блоджетта? Ни одна женщина, помолвленная с мужчиной по имени Джаспер, не может оказаться чересчур нелепой.

Я не посмела упомянуть, что первого мужчину, ставшего объектом моего романтического интереса, звали Джаспер, но твердо решила снять и уничтожить ленту в горошек, как только закончится моя миссия на Бейкер-стрит.

– Кстати… – Ирен склонилась над чопорным черным шелковым платьем-«сюрпризом», которое оживлял лишь пятидюймовый кант из рюшей. Когда она распахнула переднюю часть лифа, открылась украшенная тканевыми розетками изнанка цвета «палевая роза» с черной вышивкой, будто яркая вспышка блика на крыле черной птицы. Подруга придвинулась поближе ко мне с заговорщицким видом и прошептала: – Когда задание будет выполнено, ты сможешь вернуться в гостиницу, быстро вывернуть платье, чтобы показалась роскошная изнанка, и за обедом устроить «сюрприз» своему мистеру Джасперу Блоджетту.

И примадонна выпорхнула из комнаты, прежде чем я успела возразить, что у меня нет таких планов, – типичный пример, какой невыносимой бывает иногда Ирен.

Еще раньше в то утро мы отправили записку на Бейкер-стрит с просьбой к мистеру Холмсу принять нас. Ирен составила ее так, чтобы отказать было невозможно.

– Мистер Холмс определит любое несоответствие между автором письма и так называемой невестой, – настаивала она, поэтому я записала своей рукой текст:

Дорогой мистер Холмс!

Крайне необходима Ваша помощь в одном весьма загадочном деле, от исхода которого могут зависеть судьбы нескольких наций, а также наши собственные жизни.

Проблема касается моего несчастного жениха Джаспера Блоджетта, который пропал в Индии девять лет назад, а теперь чудесным образом вернулся ко мне, однако его жизни угрожает страшная опасность. Мы не имеем представления, что делать перед лицом недавних ужасных событий.