— Да, — тон Холидей определенно оставлял сомнения.

— Но ты не веришь в это.

— Думаю, что возможно это действительно что-то значит. Но не то, что ты вампир.

— Но что же еще это может означать?

Холидей посмотрела на Кайли с огромным сочувствием в ее зеленых глазах.

— Я не знаю. Но… Я верю, что если ты продолжишь искать, то все ответы, в которых ты действительно нуждаешься, будут тобою найдены.

— Действительно нуждаюсь? — Кайли повторила слова Холидей. — А что, если мне не нужны все ответы?

Холидей выгнула правую бровь.

— Мы никогда не сможем понять это, Кайли. Некоторые вещи должны быть тайной.

— Может быть, некоторые вещи, — сказала Кайли. — Но не это. Но не то, кто я. Я чувствую, что вся моя жизнь проходит мимо, пока я ищу ответ.

— Тогда продолжай искать, — сказала Холидей.

Кайли уронила голову на колени и застонала.

— Видишь, я знала, что ты это скажешь, — Сокс подбежал проверить, все ли с ней в порядке.

Холидей положила руку на макушку Кайли.

— Когда закрывается одна дверь, ищи другую.

Кайли оглянулась.

— А что, если нет другой двери?

— Тогда найди окно.

— А если нет и окна? — спросила Кайли.

— Тогда ты найдешь кувалду и сделаешь окно. Жизнь не должна быть легкой. И вообще, чем сложнее будет, тем большей наградой будет результат.

— Но что, если я потерплю неудачу? — спросила Кайли. — Что если кого-то зарезали из-за того, что я недостаточно умна, чтобы найти правильные ответы? Я делала то, что ты говорила и задавала определенные вопросы, но дух больше не будет предупреждать меня. Она просто продолжает говорить: “Это случится с кем-то другим”, если я не прекращу это. Она не скажет мне кто, когда или где. Как, черт возьми, я должна найти ответы на эти вопросы?

— Как ты можешь знать, что кого-то зарежут? — спросила Холидей.

— Потому, что она истекала кровью, и ее платье было искромсано. Круглые дырки от пуль покрывали платье.

— Ты видела пулевые отверстия? — спросила Холидей.

— По телевизору.

Холидей усмехнулась.

— Ладно, я вижу, что ты можешь думать о ее ранах, и она может пытаться говорить тебе о них, но помни, что когда к тебе пришел Дэниэль, ты думала, что он несправедливо обвинен в военных преступлениях.

Кайли откинулась на подушку.

— Ненавижу это.

— Что именно? — спросила Холидей. — Общаться с призраками? Я говорила, что они те, кто нуждаются в тебе, чтобы передавать послания.

— Не только призраков, — сказала Кайли. — Все. Я ненавижу быть не человеком.

— Неправда, — Холидей толкнула Кайли в плечо. — У тебя выходит гораздо лучше, чем я думала, ты на самом деле сможешь.

Кайли вытаращилась на лидера лагеря.

— Это должно прозвучать как комплимент?

Холидей рассмеялась.

— Да, как комплимент, — она прервалась. — Эй, если это заставит тебя почувствовать себя лучше, то иногда я тоже все ненавижу.

Кайли посмотрела на Холидей и увидела, как в глубине ее глаз промелькнуло сожаление.

— Выполнение любых вещей, связанных с Бернеттом?

— И к этому субъекту я должна пойти прямо сейчас, — Холидей тяжело вздохнула, и вздох ее был полон обреченности, и Кайли была уверена, что это было из-за Бернетта.

Кайли вспомнила, как говорила Миранде, что ей не следует спрашивать ее об отношениях, но по какой-то причине Кайли не удержалась, чтобы не спросить сейчас.

— Делла была права сегодня, сказав, что со стороны кажется, будто ты заботишься о нем.

Холидей свернула свой хвост в тугой узел.

— Я забочусь о мире в всем мире. Я забочусь об искаженных моральных принципах сегодняшних политиков. Я забочусь обо всех невинных существах, брошенных на участке дороги в паре миль от нашего лагеря. Суть в том, я забочусь о многих вещах, и моя забота не собирается менять отношения между мной и упрямым эгоистичным мачо вампиром.

— Тебя влечет к нему, — сказала Кайли. — И не пытайся отрицать это. Ты даже призналась, что это важно для тебя.

— Ладно, я не буду отрицать это. Он получил умопомрачительное тело и весь вампирский магнетизм. Но когда я была маленькой, я была влюблена в Большую Птицу. (прим.: Большая Птица — персонаж “Улицы Сезам”). Из этого ничего бы не вышло.

— Большая Птица. Серьезно? — спросила Кайли. — А я в Бисквитного Монстра. (прим.: Бисквитный Монстр — это Коржик из “Улицы Сезам”)

Они обе рассмеялись, и Кайли добавила серьезным тоном:

— Это могло сработать, если бы это было так плохо.

— У меня нет такого количества терпения.

— Хмм, — сказала Кайли. — Один умный человек недавно сказал мне, что чем труднее делать что-либо, тем полезней будет результат.

Холидей изучала лицо Кайли.

— Тебе что, своих проблем не хватает, чтобы еще и мои на себя брать?

— Они все кажутся легче, чем мои, — улыбнулась Кайли.

— Никогда не слышала, что говорят, что трава по другую сторону всегда выглядит зеленее? Вот так же и с проблемами. У нас всех есть трудности, которые нужно преодолеть. Так почему бы тебе не решить свои, а мне позволить позаботиться о моих? — Холидей убрала прядь волос за ухо Кайли. — Но спасибо за заботу.

Холидей улыбнулась, и Кайли почувствовала, как пропасть между ними потихоньку исчезает. Кайли уже давно задавалась вопросом, каково это, иметь старшую сестру? Она не могла помочь, но думаю, что это было самое похожее на сестринскую связь.

Холидей изучала лицо Кайли, и ее брови поднялись вверх. Кайли знала, что Холидей проверяла, не открыла ли она двери своего сознания. В первый день в лагере Кайли узнала, что сверхъестественные существа могли читать мысли друг друга. Они даже позволяют другим сверхъестественным существам читать глубже, саму суть, чтобы увидеть, кем они являются.

Не Кайли, конечно. Единственное, что она смогла читать — это призрак ее настоящего отца. И в то время, как другие сверхъестественные ребята могли ее читать лишь поверхностно, ей предстояло научиться открываться им, чтобы они могли читать и ее сущность.

— Ты делаешь ментальные упражнения, как я говорила тебе? — спросила Холидей.

— Да, — сказала Кайли и посмотрела на изогнутую бровь лидера лагеря. По крайней мере, двадцать минут в день, Кайли должна была медитировать. Но это до сих пор не помогало, а если и и помогало, ей об этом никто не сказал.

— Ничего? — спросила Кайли, не желая больше быть гадким утенком.

— Нет. Ты по-прежнему непроницаема, как барабан. Посчастливилось кого-нибудь прочесть?

— Нет. Может я сверхъестественный даун?

Холидей закатила глаза.

— Если все так, как я думаю, то как раз наоборот. Я думаю, что твой мозг держит оборону, не давая тебе твоих возможностей до тех пор, пока не посчитает, что ты уже способна и достаточно зрела, для того, чтобы иметь дело с ними.

— Ты считаешь меня незрелой? — Кайли высунула язык.

— Нет, не считаю, — Холидей усмехнулась. — Думаю, что ты гораздо умнее многих девочек твоего возраста, — ее лицо вновь приняло серьезное выражение. — Но это не значит, что ты не можешь еще многому научиться, — Холидей встала. — Как думаешь, теперь сможешь заснуть?

— Может быть, — сказала Кайли, но в глубине души она сомневалась.

Холидей подошла к двери и обернулась.

— Ох, о проблемах с призраком. Если она не даст тебе что-то нибудь, с чем можно будет работать в следующий раз, когда она появится, скажи, что ты собираешься закрыться от неё до того момента, пока она не предложит что-нибудь конкретное. Затем сделай это. Если она не даст тебе никакой другой информации, тогда переключи каналы. Ничто не бесит призрака так, как быть проигнорированным. Обычно это наилучший подход, чтобы выяснить что-нибудь у призрака.

— Как переключать “каналы”? — спросила Кайли.

— Сконцентрируйся на чем-то другом. Это должно быть что-то, о чем ты хочешь думать, — брови Холидей взметнулись вверх, как будто она что-то вспомнила. — К примеру, о Дереке.

Кайли увидела, как что-то промелькнуло в глазах Холидей, и все поняла.