Как я объясню Силам Бури, если я соединюсь с Вейном? Украду их короля? С потенциалом силы Вейна, они захотят убедиться, что он связан с королевской линией, так что наши люди будут уверены в нашем мире вновь. Выйдут из укрытия. Поверят Силам Бури.

Плюс Южная Солана и ее связь будут мягко влиять... сила четырех должна проникнуть в его голову.

Если я вмешаюсь, я буду изгнана за такое предательство. Навеки заклеймена как предатель.

Нет, это не должно быть так. Даже если мое предательское сердце по-прежнему жжет внутри груди.

Я горю такими разными чувствами к Вейну.

Вина. Желание. Но худшее. Палящий жар потери.

Я погружаюсь в боль, позволяю огню уничтожить меня. Это сделает меня жестче. Сильнее.

Вода может ослабить мое тело... но это не ослабить мою решимость.

Это время доказать, какая я сильная.

Я встаю, сжимая кулон одной рукой. Моя другая рука давит на виски, ослабляя головную боль, вызванную моей косой.

Мне понадобилось полгода, чтобы мастерски заплетать замысловатый стиль. Волосы делятся на пять равных секций и четыре наружные скручиваются и оборачиваются вокруг центральной, это представляет нашу жизнь, неразрывно связанную четырьмя ветрами. Даже мужчины носят разновидность косы. Это физическое отображение, чтобы показать, что мы живем не для нас, но для того, чтобы служить ветрам. Служба стражей.

Я - страж.

Мои планы были вывернуты наизнанку и разорваны в клочья, но моя цель сохранена. И я буду соблюдать ее. Со всем, что у меня есть.

Но я должна выяснить, что делать с Вейном. Мы все еще должны тренироваться вместе, и судя по тому, как больно и сердито он смотрел, когда уходил, это будет проблемой.

Пятна мерцают позади моих глаз, просто от мысли о том, чтобы быть близко к нему снова. Лететь вместе. Держаться друг за друга...

Я соскребаю последние силы воли и вытесняю эти переживания прочь.

Я могу сделать это.

Мне просто нужно привыкнуть к нему. И Вейн явно нуждается в отдыхе. Поэтому сегодня мы будем находиться вдали друг от друга. Мне нужно со всем смириться. Никакого вреда от этого не произойдет.

Если только...

Паника окутывает мои легкие.

Вейн присущи бунтарские стороны. Я видела в нем это даже при малейших попытках управлять им во время нашего обучения, и они очень сильные. Кто знает, что он может сделать?

Я могу думать лишь об одной очень плохой вещи.

Необратимой.

Я проклинаю свою глупость, когда несусь через рощу, перескакивая через упавшие ветки, и передвигаю ноги быстрее, чем я когда-либо прежде. Но когда я добираюсь до главной дороги, его машины уже давно нет.

Грациозно словно кошка я перемещаюсь стоя на шаткой ветке. Меня не волнует, что кто-то меня увидит. Я должна чувствовать столько воздуха, сколько это возможно.

Руки дрожат от волнения, адреналина и злости на себя за еще одну катастрофу, я расстегиваю пуговицы на своей куртке, снимаю ее с плеч и ложу на землю, обнажая плечи настолько, насколько это возможно. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на воздухе окружающем меня в поисках следов Вейна каждой клеточкой своей кожи.

Каждая сильфида оставляет свой след на ветру. Изменение в мелодии, как будто ветер столкнулся с другом и добавил новые заметки к своей песне, чтобы унести память о встрече. Мы можем заклеймить ветер, командуя им слишком громко... как я и сделала, когда позвала Северный ветер и атаковала Вейна... и ветер несет наш след постоянно. Но даже тихий контакт оставляет слабый след. Контакт только несет его, пока ветер не находит что-то еще, о чем можно спеть, и отпускает мелодию. Перед этим любой слушающий может взять след и последовать за ним к источнику.

Я читаю следы в родных ветрах лучше, поэтому в роще фокусируюсь на Восточных ветрах. Большинство из них не несет никаких признаков, что видели нас. Но когда я слушаю рядом с домом Вейна, нахожу мягкое, тихое пение с легкой дрожью, обусловленной тем, что тот о ком поют, бежит.

Это должно быть Вейн.

Я зову к себе порыв и вдыхаю след.

Колющая атака отбрасывает меня назад, и я теряю опору в виде ветки под ногами, устремляясь к земле. Близко находящие Южные ветры спасают меня от болезненного падения, но когда я вновь безопасно стою на ногах, то не могу унять дрожь.

Все так, словно я взяла маленькую частичку него, отломленный кусочек, который он оставил после себя.

Почти как потеря.

Не имею понятия, возможно ли это - или если возможно, то, что это значит - но я буду беспокоиться об этом позже. Сейчас только одно имеет значение - найти Вейна. Я должна найти его раньше, чем он сделает что-либо, о чем пожалеет. Что-либо, о чем пожалеем мы оба.

Уже разгоняясь, я вызываю Северные ветры и закручиваю их вокруг себя так быстро, чтобы от меня ничего кроме размытого пятна в небе не осталось.

- Выше, - шепчу я, переводя дыхание, когда порыв уносит меня прочь.

В считанные секунды я на главном шоссе, заходящее солнце заставляет меня щуриться, когда я концентрируюсь на воздух. Теплое покалывание следа Вейна скажет мне, в какую сторону повернуть. Внутренний компас направляет меня прямо к нему.

Я лишь надеюсь, что добирать до него вовремя.

Глава 33

Вейн

Я не планировал встречаться с Айзеком после того, как я уехал. Я просто должен был проложить достаточное расстояние между мной и той сумасшедшей жизнью, в которую Одри пыталась меня запихнуть, прежде, чем станет слишком поздно, чтобы убежать. И я был слишком сердит/расстроен/чувствовал отвращение, чтобы продолжать на нее смотреть.

Но затем мой телефон завибрировал, и я понял, что первый шаг к возврату моей жизни был прямо здесь, в моих руках. Ну, в моем заднем карман... но все же.

Это то, как я могу повернуть реку вспять, на сей раз на шумной, переполненной Фабрике Чизкейков. Они действительно должны построить какие-то приличные места, чтобы отдыхать в этой дрянной долине. Я втискиваюсь в кабинку рядом с Ханной, с Айзеком и Шелби через стол, наблюдающих за нами с самодовольными улыбками, которые есть у всех долгих пар, когда они наблюдают за своими друзьями на двойном свидании.

Вероятно ожидая, что я выкину на сей раз.

Глядя и зная Айзека, они, вероятно, сделали ставки.

Я не собираюсь ничего выкидывать сегодня вечером. Я оставил Одри и ее компаньонские навыки из ада, в пыли ее дома.

Что хорошо, потому что у меня большие планы в отношении меня и Ханны.

План номер один - поцеловать ее и доказать, что:

(a) я не нуждаюсь в Одри,

(b) я принимаю свои собственные решения, касающиеся моей жизни, и

(c) поцелуй - это только поцелуй.

И плевать я хотел на эту хрень про "связь". И я намерен доказать это.

Эта мысль заставляет мои ладони потеть, сердце биться, а желудок крутиться, как будто я проглотил что-то живое. Я говорю себе, это нервы.

Но я знаю, что это в основном вина.

Я чувствую вину перед Ханной. Это не, потому что она мне не нравится, она действительно хорошая. Даже хорошенькая. Немало парней оценили ее. Но когда она толкает мою ногу под столом или задевает руку, я не чувствую тепла. Вообще-то, я чувствую холод. Словно мое тело говорит мне, что я сижу рядом с неправильной девушкой.

Также есть другой тип вины.

Вина за предательство Одри. Обманываю ее просто, будучи здесь, с Ханной.

Это безумие. Она очень ясно дала понять, что она не хочет меня... по крайней мере, не на столько, насколько она хочет понравиться ее проигравшей армии.

Это ее выбор, не мой.

Ханна рассказывает несколько хоккейных историй - она настолько канадка, что даже забавно - и у меня есть возможность изучить Айзека и Шелби. Он держит руку на ее плече, его пальцы играют с ее мягкими рыжими кудряшками, обрамляющими лицо. Она прижалась к его боку, будто не желает оставлять ни миллиметра пространства между ними. Усмешка Айзека подсказывает, что он вовсе не против.

Все в них кричало о том, что они "пара". И я должен это перенять. Они выглядят счастливыми. Я имею ввиду, что знаю, почему счастлив Айзек. Шелби не из его лиги. Он неплох собой, или был бы неплох, если бы сбрил ужасные усы, на которых настаивает из спортивного интереса и которые удивительно тонкие и тощие, учитывая, что он полнокровный Мексиканец. Все другие парни в его семье - включая его четырнадцатилетнего брата - носят бороды.