- Извини… я не люблю перебивать людей, но иногда… просто догадываюсь, о чём мне хотят сказать или спроси… вредная привычка.
- Ничего, Наруто-кун… так получается…
- Ага. Я сам был в шоке, когда узнал, что первый хокаге – мой прадед! Но, тогда же я узнал и вторую часть истории, которая всё объяснила, и я подумал: «как же я раньше не догадался?». Итак, произошло то, что должно было произойти – Как только общее дело, а именно война, исчезло, то началась борьба за влияние… знаешь, Химе, власть, богатство, сила… они либо портят людей, либо заставляю ещё больше закалиться характер – И основатели конохи не стали исключением. Мадара хотел быть хокаге, потому что его клан сыграл в войне наиболее важную роль. А Хаширама с ним не согласился – потому что именно он был Хокаге, и командовал шиноби во время завоеваний. С этого началась небольшая война, которая закончилась поражением Мадары. К чести последнего стоит сказать что он не был поначалу таким уж психом, как о нём говорят… нет, Учиха Мадара был интриганом, сильным шиноби, умным, хитрым, безжалостным. Но со временем его вторая роль в деревне давила на него, и он сходил с ума… как нибудь потом я расскажу тебе, как эволюционирует шаринган. Но если в двух словах – шаринган пробуждают и заставляют эволюционировать чувства, причём в большинстве своём – негативные – боль, ненависть, зависть… и со временем это додзюцу сводит человека с ума. Достоверно известно что шаринган может эволюционировать, даже будучи пересаженным кому-нибудь, но для такой эволюции нужны уже другие чувства – любовь, желание защищать, справедливость… хотя последнее сомнительно. В общем, шаринган Учих может питаться только их ненавистью, у других такой трюк не прокатывает – всё дело в особой чакре которую вырабатывает мозг Учих. Хотя тут сложный вопрос, я не энциклопедия, так что могу ошибаться, в конце концов в этой истории многое «притянуто за уши».
- Наруто кун… - сказала я, поражённо слушая своего…. (Не краснеть!) возлюбленного. Откуда он может знать ТАКОЕ? Но, чувствую по его взгляду, что он уже понял, о чём я думаю… Вообще, Наруто не просто изменился – он стал совершенно другим человеком, и чем больше я узнаю этого человека, тем больше понимаю, что в Наруто была просто влюблена, причём поначалу просто принимала чувство благодарности за любовь… Я понимаю это, потому что теперь точно осознала, что значит настоящая любовь… Нет, это новое, совсем не такое как раньше чувство – оно не заставляет сердце биться так часто, да и кровь приливает к лицу в умеренных количествах, но на душе… На душе после взгляда на него становится тепло, как будто я наконец нашла частичку себя, давно утерянную.
- Вай, вай, что ты тут расчувствовалась? – спросил он, отрывая меня от моих мыслей.
- Наруто… посмотрела я в его глаза.
- что? – с самым непонимающим видом спросил он.
На что я только встала, и дотрагиваясь пальцами до стола, обошла предмет мебели. Наруто встал, и даже вскинул бровь в непонимающем жесте.
- Наруто, я должна тебе кое-что сказать… - тихо, что бы не дрожал голос сказала я.
- э… Что-то не так?
На что я лишь обняла его. Пусть и клона, но ведь это всё равно Наруто. Казалось, удивление его было настолько сильным, что его (удивление) можно было потрогать руками.
- я люблю тебя, Наруто! – в сердцах сказала я, не заметив как голос уже не дрожал, как раньше.
- э? Хината?
- прости. – я отстранилась от него, и развернувшись, встала рядом со столом. Надо было найти нужные слова…
- Наруто, понимаешь… я только сейчас поняла, что любовь – это не то чувство которое заставляет меня краснеть и заикаться. Нет, не перебивай! – воскликнула я, когда клон Наруто уже открыл рот, что бы что-то сказать.
- Наруто, просто… я люблю тебя. Серьёзно. А по поводу того, как я вела себя в детстве… извини, просто у меня богатая фантазия, и я была… влюблена в тебя. Да, именно влюблена. – закончила я.
- Хината, хочешь я скажу тебе одну умную, можно сказать мудрейшую мысль… - сказал Наруто, лукаво прищурившись.
- да? – удивлённо спросила я, когда разум уже осознал, <i>что</i> я только что сделала.
- так вот, Хината Хьюга… - начал он, и сердце моё пропустило удар. Наруто же, с хмурым видом продолжил:
- я хочу сказать что если мужчина думает, что он понимает женщину, то он неисправимый идиот. Что ты мне только что и доказала. – Улыбнулся Наруто своей лучшей, искренней улыбкой. – и, Хината… - продолжил клон: Если бы клоны могли краснеть, то я был бы сейчас похож на помидор. – снова подарил мне улыбку Наруто, улыбку на которую я с радостью ответила своей…
- спасибо, Наруто… надеюсь, тыне против, если я называть тебя так?
- Только и исключительно «за». Хотя, я считаю суффиксы весьма полезной штукой – сразу понятно как к тебе относятся… Но, между близкими людьми они не нужны. – закончил он, вновь присаживаясь за стул.
- б…близкими?
- ой, только не начинай краснеть. Кажется, мы минуту назад признались друг другу в любви…
- хорошо, Наруто. – снова тихо ответила я. Хоть кое-что и изменилось, но нельзя взять и вот так просто изменить себя. По крайней мере мне потребуется на это время.
- Нда… Я кажется когда то сказал, что ты странная и загадочная… И готов это повторить.
- Наруто, пожалуйста, продолжи рассказ, а то я опять покраснею! – воскликнула я, вызвав у собеседника искренний смех.
- прости, прости… просто ты так мило это сказала… Кхм… на чём я остановился?
- про шаринган закончил. И про битву Хаширамы и Мадары.
- ах, да, битва. Про неё стоит сказать отдельно, ведь это уже третье начало – Начало истории моей семьи. Итак, существовал один клан – клан Узумаки. Во времена основания конохи он был очень многочисленен, и не мог стать частью конохи, так как пятьсот шиноби-Узумаки – это перебор. В лучшее время, насколько я помню, Сенджу насчитывали пятьдесят семь человек, Учиха – шестьдесят, а Хьюг сейчас…
- сто двадцать семь… включая меня. – ответила я, что бы любимый мой не ломал свою светлую но забывчивую головушку.
- да, много… по меркам конохи. У нас же во времена конохи было более пятисот шиноби – такая орава не поместилась бы в конохе, и неизменно бы завоевала власть, просто по причине многочисленности. Да и силой наш клан был не обделён. Так что жил клан Узумаки в своей собственной деревне – узушигакуре, или просто узушио. Правил в деревне узушикаге. Первой была моя прабабушка – Узумаки Мито, она же позже, после заключения союзом с конохой, стала женой первого Хокаге. Во время битвы в долине завершения Учиха Мадара использовал Девятихвостого демона-лиса… надеясь, что он поможет ему победить, Мадара подчинил Кьюби своей воле и заставил атаковать Хашираму. Но, как и было сказано ранее, Хаширама подавил силу демона, а его жена используя искусство, в котором наш клан особо силён – фуиндзюцу, запечатала его в себе. Так она стала первой джинчурики девятихвостого. Помнишь, что я сказал, что стоило мне поработать головой, и всё стало на свои места? - клон откинулся на спинку стула, и посмотрел мне в глаза.
- ммм… да.
- А я веду к тому, что Мито была первым джинчурики. У них с Хаширамой было двое детей – сын и дочь. Но дочь не унаследовала мокутон, и хотя все родители любили её, но решено было сделать из неё следующую джинчурики. Мито отправила свою дочь в Узушио, где та и жила всю свою жизнь. Звали её Узумаки Наоко – она моя бабушка, и по совместительству вторая узушикаге.
Со временем у Наоко появилась дочь, и она готовила её к становлению джинчурики… но вмешались обстоятельства – на узушио напали, причём положение было крайне серьёзным. Наоко извлекла Кьюби и бойцы клана запечатали его в семилетней Узумаки Кушине, моей маме… Бывших джинчурики не бывает - извлечение Биджу это верная смерть, так что осиротевшая мама была доставлена телохранителями в коноху. Тогда как раз пост хокаге занимал Знакомый нам Сарутоби Хирузен, ученик Хаширамы и Тобирамы. Впрочем, в свои пятьдесят он был весьма мягок но энергичен, и с радостью приютил то, что осталось после разгрома моего клана. Мама поступила в академию шиноби, где училась вместе с другими детьми… Там же она познакомилась с моим отцом – их истории похожи, папа тоже был потомком к уничтоженного клана.