Вторым нажатием он разблокировал вход, и двери вестибюля широко раскрылись.

Джон никогда не забудет, как выглядела Бэт, когда она буквально ввалилась в дом: ее лицо было бледным и усталым, глаза широко распахнуты, а движения неуклюжие, неловкие. Вместо того чтобы надеть его на себя, она несла свое пальто в руках, и не обратила внимания, когда оно вместе с сумочкой упало на пол.

Вещи рассыпались повсюду. Бумажник. Расческа. Гигиеническая помада.

Почему он вообще так внимателен к деталям?

Он оказался не в силах отвезти от нее взгляд, когда Бэт стремительно пересекла мозаичную яблоню в полном цвету… словно ее преследовал сумасшедший.

Она прыгнула на Рофа, и это не от радости.

Она была в ужасе.

В ответ Роф без усилий обнял ее, приподнимая с пола и стиснув челюсти, причем последний жест не имел отношения к ее весу.

– Что такое, лилан? – спросил он.

– Я беременна. У меня…

– О, Господи…

– …будет мальчик.

Джон оперся на руку, чтобы не упасть. Он не мог поверить, что это правда. Это невозможно…

Роф медленно опустил ее обратно на пол и взял небольшую паузу, падая на нижнюю ступеньку, потому что ноги перестали его держать.

И, вот так неожиданность, Джон сделал то же самое, любопытное сочетание отчаяния, неверия и радости сбило его с ног, и он оказался на полу.

Как такое возможно..?

***

В тишине, наступившей после сообщения Бэт, Роф пытался заставить работать свой мозг. Или руки с ногами. Он упал на ступеньку, задница горела, казалось, что он очутился в кошмарном сне.

– Я… не понимаю.

Сын? У них будет сын?

– Твоя жажда закончилась ночь назад… максимум две.

– Я знаю, знаю, – выдавила она.

Мгновенно он включился в происходящее. К черту кашу в голове; он нужен своей шеллан. Возвращая контроль над собой, Роф усадил ее к себе на колени, понимая, что по близости были только Джон с айЭмом… и он был рад этому.

– Расскажи мне, что сказал доктор.

Аромат ее слез убивал его, но он держал себя в руках, давая ей прокашляться.

– Я думала, мне скажут, что я приехала слишком рано… Я даже представить не могла, что уже четыре месяца…

– Что?

– Так она сказала. – Бэт покачала головой у его груди. – В смысле, я понимала, что чувствую себя странно, но списывала все на скорую жажду? А вместо этого я уже… то есть, похоже, я забеременела задолго до жажды.

Господи… Иисусе.

Она немного отодвинулась.

– Честно говоря, примерно месяц назад я заметила, что моя одежда стала тесновата. Может, чуть раньше? Я думала, дело в стрессе и переедании или нехватке времени на тренировки? А потом перепады настроения… сейчас, оглядываясь назад… у меня болела грудь. Но у меня не было менструаций. Я просто не знала… О, Боже, что если я навредила ребенку, проводя время с Лейлой? Что, если…

– Бэт, ш-ш… Бэт, послушай меня. Что доктор сказал о малыше?

– Она сказала… – его супруга всхлипнула. – Она сказала, что он прекрасен. Он идеален. И что у него сердце льва…

При этом Бэт рухнула в приступе рыданий, выпуская наружу накопившиеся эмоции. И пока он держал ее, он смотрел поверх ее головы.

– Сын? – произнес Роф дрожащим голосом.

– Врач говорит, что он большой и сильный. И я чувствовала его движения, – сказала Бэт сквозь слезы. – Я не знала, что это был ребенок, я думала, что это желудочная инфекция…

– Так ты была беременна до наступления жажды.

– Это единственное объяснение, которое у меня есть, – простонала она.

Роф прижал ее еще ближе, к сердцу, бьющемуся в его груди.

– … сын?

– Да. Сын.

Внезапно он почувствовал, как большая, широкая, счастливая улыбка появляется на его лице, растягивая щеки до боли, заставляя глаза слезиться, а виски гореть от напряжения. И радость светилась не только на его физиономии. Эта вспышка была настолько велика, что затопила его тело, смывая грязь в тех местах, о которых он даже не подозревал, промывая от паутины, скопившейся по углам, заставляя его чувствовать себя настолько живым, каким он не был долгое, очень долгое время.

Прежде чем понял, что делает, Роф вскочил на ноги, держа Бэт на руках, откинулся назад и закричал во всю силу своих легких, с большей гордостью, чем могли вмести его шесть футов и девять дюймов роста.

– Сыыыыыыыыыыыын! У меня будет сыыыыыыыыыыыыын!

Глава 65

Бэт мгновенно полюбила своего сына.

Пока Роф выл на луну от своей отцовской гордости, она улыбалась сквозь слезы и беспокойство. Она уже так давно не видела его по-настоящему счастливым… и вот он, услышав новость, которая, как она думала, сведет его с ума, сияет как солнце.

И их сын стал тому причиной.

– Где все, черт подери? – ворчал он, повернувшись к лестнице.

– Ты только что всех позвал, две секунды тому назад…

Народ появился в спешке, несмотря на огромную ширину лестницы, на вершине сформировался затор, фойе наполнил громкий топот, когда появились Братья и их шеллан.

– Вот, – сказала она, доставая бумажный лист. – Покажи им… это снимок УЗИ.

Роф повернул ее, продолжая придерживать одной рукой… а другой взял лист и поднял так, будто он был размером с рекламный щит и сделан из золота, не иначе.

– Смотрите! – прогремел он. – Смотрите! Мой сын! Мой сын!

Бэт рассмеялась, и слезы потекли сильнее.

– Смотрите!

Пока он держал лист, его Братья образовали круг, и она была поражена… глаза всех блестели от слез, их по-мужски натянутые улыбки показывали, что они пытались сдерживать переполнявшие их эмоции.

А потом она посмотрела на Тора. Он держался поодаль, прижимая к себе Осень. И когда его шеллан обеспокоенно посмотрела на него, он, казалось, собрался с духом, чтобы сделать шаг вперед.

– Я так рад за вас, – хрипло сказал Брат им обоим.

– О, Тор, – воскликнула Бэт, протягивая руки.

Когда Брат пожал их, Роф опустил руку, будто бы пряча снимок.

– Нет, – возразил Тор. – Подними его, ты сейчас горд. Я радуюсь этому… я радуюсь с тобой… всегда.

– О, черт, – выдохнул Роф, резко обнимая Брата. – Спасибо, дружище.

В фойе раздавалось множество голосов, народ поздравлял их, но она хотела увидеть другое лицо.

Джон держался поодаль, но, встретив ее взгляд, начал улыбаться… но это не было похоже на улыбку Рофа. Он беспокоился.

– Со мной все будет хорошо, – прошептала Бэт одними губами.

Хотя, кажется, она не особенно в это верила. Она винила себя за то, что не заметила свою беременность, за то, что пыталась спровоцировать жажду… и особенно за то, что преуспела в этом. Что если ужасная тошнота была следствием начавшегося выкидыша? Что если…

Оттаскивая себя от этой пропасти, Бэт держалась за две мысли… во-первых, она слышала сердцебиение, уверенное, сильное; и, во-вторых, доктор была в восторге от ребенка.

Внезапно, толпа расступилась… и, вот они.

Белла с Наллой на руках и Зи рядом со своими женщинами Зи

Когда Бэлла подошла, Бэт снова расплакалась. Боже, трудно было не вспомнить, как Налла положила всему начало, запустив в женщинах желание иметь детей, которое стало невозможно игнорировать.

Бэлла тоже заплакала.

– Мы просто хотели сказать «Ю-ху!».

И в это мгновение Налла потянулась к Бэт, на ее лице искрилась широкая улыбка от чистой радости.

Ей невозможно отказать, миссия невыполнима.

Взяв малышку с рук мамы, Бэт прижала ее к своей груди, обхватила одну ручку и начала засыпать поцелуями.

– Ты готова стать… – Бэт посмотрела на Зи, а потом на своего мужа. – …старшей сестренкой?

Да, подумала Бэт. Потому что Братья и их шеллан были одной семьей. Ближе, чем родственники, намного ближе, чем кровные, потому что были избраны.

– Да, готова, – сказала Бэлла, вытирая глаза и посмотрев на Зи. – Еще как готова.

– Мой брат, – Зи протянул ладонь, на лице со шрамом была полуулыбка, его желтый взгляд был теплым. – Прими мои поздравления.