Меня тошнило целых три недели. Я не мог избавиться от запаха. Все пахло трупом. Жир в ресторане. Детские конфеты.
Мне везде чудился его запах. Я выбросил одежду и туфли, в которых был в ту ночь, полагая, что в них все дело. Я не мог избавиться от вони в багажнике своей машины. Я содрал всю обивку и выбросил ее. Отдраил машину до дыр.
Затем я выплеснул в багажник флакон духов Карен и закрыл его. Но даже тогда я не смог избавиться от запаха. Он так и не прошел. Под конец мне пришлось отправить машину на слом. Джимми с Томми решили, что я рехнулся. Томми заявил, что если бы он чувствовал запах, то оставил машину, чтобы она напоминала ему, как он расправился с тем жалким ублюдком Билли Бэттсом.
Я до сих пор не знаю, скольких людей убил Томми. Не думаю, что даже Джимми знал. У Томми не было тормозов. Он начал ходить с двумя пистолетами. Однажды вечером Томми прострелил ногу пареньку по кличке Спайдер, потому что тот не хотел танцевать.
Вышло все случайно, и Винни Асаро, парень из команды Боннано, отвел Спайдер к соседскому доктору, чтобы тот подлатал паренька. На пару недель мы разрешили Спайдеру спать в "Робертсе". Он разгуливал по бару с ногой в гипсе. Но чокнутый Томми заставлял пацана танцевать. Томми сказал, что использует парня для практики в стрельбе по мишени.
"Однажды ночью играем мы в карты в подвале - Томми, Джимми, я, Энтони Стабиле, Анджело Сепе - как входит Спайдер. Три часа утра, и мы все упились в стельку.
Вдруг ни с того ни с сего Томми потребовал, чтобы парень станцевал. - Станцуй, - кричит Томми. Но Спайдер взял и заявил Томми, чтобы тот проваливал в задницу. Теперь мы все уставились на Томми. Джимми принялся шутить и говорит Томми: - Ты что, спустишь этому уроду?
Мы все подначивали Томми, издевались над ним. Он вышел из себя, но продолжал играть в карты. Потом, прежде чем кто-то понял, что произошло, Томми пустил три пули в грудь Спайдеру.
Я даже понятия не имел, что Томми при оружии, и на мгновение мы все оглохли. Пахло паленым. Никто не сказал ни слова, но тогда я понял, что Томми - полный отморозок.
Наконец, Джимми начал на него кричать. - Ну хорошо, тупой ублюдок, раз ты такой крутой говнюк, сам будешь рыть могилу. И все. Больше ничего. Никто не добавил ни слова.
Джимми заставил Томми рыть могилу в подвале, а все это время Томми ворчал и злился, что ему приходиться копать могилу. Словно непослушный ребенок, которого после школы резинки чистить заставили.
Каждый день происходили какие-то стычки. Каждый день проводились сходки. Каждый раз, как у нас отнимали бизнес, кого-то взрывали, и начиналась война. Постоянно кто-то срывался с катушек.
Однажды ночью обычно спокойный Поли завалился в "Робертс" вне себя от гнева. Он потребовал, чтобы все заявились. Позвони Джимми. Позвони на стоянку. Позвони на автосвалку. Я решил, что развернулась полномасштабная война. На деле же оказалось, что он вместе с Филлис пошел в ресторан "Везувий Дона Пепе" на Леффертс-Бульвард, в нескольких кварталах от "Робертса".
"Дон Пепе" был отличным рестораном, но его владелец - сущей занозой в заднице. Там не было меню и нельзя было заказывать столики заранее. Все стояли в очереди, даже Поли.
Вышло так, что Поли с Филлис прождали полтора часа, пока перед ними метрдотель рассаживал докторов, одного за другим. Когда Поли пожаловался, парень отвел его за столик, но разозлился на Поли.
Когда Поли заказал вина, метрдотель пришел, чтобы налить его, и, может, случайно плеснул вино на Филлис. Поли уже начал выходить из себя. Но когда метрдотель выхватил грязную тряпку и принялся лапать Филлис, Поли перевернул стол и начал лупцевать парня.
Поли удалось отвесить тому два удара, прежде чем парень сбежал на кухню. Когда Полли потребовал, чтобы тот вышел, несколько официантов с тяжелыми сковородами и ножами преградили ему путь на кухню.
Я еще никогда не видел Поли столь рязьяренным. Он сказал, что если официантам вздумалось защищать своего приятеля, следует разбить им головы. Спустя час снаружи Дона Пепе поджидали две наших машины, набитые парнями с бейсбольными битами и отрезками труб.
К одиннадцати часам официантов и кухонную прислугу распустили. Стоило им заметить нас, как они пустились бежать. Некоторые прыгнули в машины. В ту ночь мы гонялись за официантами по всему Бруклину и проламывали головы.
Это было так легко. Мы валили всех без разбора. Мочили их.
Никому не пришла в голову мысль, почему. Ради чего? Никто не думал о бизнесе. Правда в том, что насилие начало разрушать наш бизнес. Например, угоны грузовиков шли прекрасно, пока все ни с того ни с сего начали распускать руки. - Мочи их! Бей их!
Обычно я не участвовал в настоящих угонах. Для этого были Томми, Стэнли, Джои Аллегро и другие парни, которым нравилось наставлять дуло в лицо водителям. Я в основном занимался распределением товара. У меня были покупатели.
Я подыскивал сделки. Однако временами, когда я нуждался в деньгах, то сам отправлялся в налеты. На этот раз мы приметили груз с сигаретами на двести тысяч долларов. Все должно было пройти легко. Операция была наполовину "передачей", что значило, что один из водителей сговорился с нами.
Мы перехватили грузовик неподалеку от гаража возле склада на Элк-стрит. Он заворачивал на магистраль Бруклин-Куинс, когда Томми со Стэнли вскочили с обеих сторон на подножки.
Наставили на водителей оружие. Мы с Джои Аллегро сидели в машине прикрытия. Стэнли заставил сговорившегося с нами водителя передать пароль от приборного щитка. В больших грузовиках с ценным грузом часто ставили под щитком охранную систему из трех кнопок. Необходимо было знать комбинацию, чтобы запустить двигатель или даже открыть или запереть двери, в противном случае срабатывала противоугонная сигнализация.
Томми затолкал водил в машину и уехал вместе с Джои. Я же перебрался в грузовик к Стэну, и мы поехали к месту выгрузки, к легальному складу рядом с главным почтовым управлением на Уэст-стрит, 36.
Там нас поджидал Джимми с пятью грузчиками. У него были разгрузочные конвейеры, и мы начали перегружать коробки из трейлера в грузовики.
Вместе с нами разгружались и другие грузовики, и конечно же никому из рабочих и в голову прийти не могло, что мы разгружаем угнанный грузовик. Мы уже вычистили половину грузовика, как вдруг подходит здоровый парень и требует показать карточки профсоюза. А у нас нет карточек профсоюза, у нас пушки.
Он был большим широкоплечим парнем, не знал Джимми и плевать на все хотел. Он начал донимать Джимми, что его грузчики - не члены профсоюза. Он собирался прикрыть нам разгрузку. Джимми попытался его убедить.
Не вышло. Джимми попытался подмазать его. Не вышло. Парень требовал карточки профсоюза. Он оказался сущей занозой, а на следующий день Джимми надо было разгрузить второй трейлер на двести тысяч в этом же месте.
Но мы уже успели почти обчистить грузовик, кроме двадцати ящиков с самокрутками "ларедо", которые мы оставили, поскольку никто их не покупал. Джимми знаком показал мне со Стэнли выводить отсюда грузовик.
Хвала господу, Стэн помнил код, чтобы завести грузовик, не запустив сигнализацию, и спустя мгновение мы ехали по девятой авеню к туннелю Линкольна и Нью-Джерси, чтобы избавиться от грузовика.
Не проехали мы и двух кварталов, как я заметил, что люди на улице нам машут. Они нам кричали.
И указывали на кузов грузовика. Я высунул голову наружу и понял, что Джимми с ребятами забыли запереть кузов, и мы сеем блоки "ларедо" по всей девятой авеню.
Невероятно. Люди кричат нам, а мы делаем вид, что не слышим, но стоило завернуть за угол, как прямо перед нами выросла патрульная машина. Вот и конец. Я глянул на Стэнли и сказал: - Тормози, закроем кузов. Стэнли молча на меня уставился. - Если мы не закроем кузов, то нас тормознут.
Но Стэн грустно на меня посмотрел, добавив, что нам не удастся запереть двери, не подняв сигнализации. Он сказал, что пытался вспомнить код для открытия дверей, но не смог. Если я сойду с грузовика посреди девятой авеню, то сработает сигнализация.