Рекс Стаут

«Ловушка для убийцы»

Я вел слежку за человеком, которого звали Джонас Путц. Можете сразу выкинуть из головы это имя. Упомянул я о нем исключительно для того, чтобы пояснить, как случилось, что в понедельник, в пять часов дня, я торчал в подъезде на углу Тридцать восьмой улицы и Лексингтон-авеню. Проведя около часа в баре «Тюльпан» отеля «Черчилль», где я следил за Пущем, находясь от него на почтительном удалении, я потом последовал за ним на улицу и потопал пешком, но довольно скоро у меня сложилось впечатление, что его передвижениями интересуется еще кое-кто. Во всяком случае, каждый раз, как Путц останавливался, чтобы поглазеть на витрины, ну и, разумеется, останавливался я, нашему примеру следовал некто третий — дамочка, неотступно следовавшая за мной на расстоянии пары десятков шагов. Впервые я заметил ее в вестибюле Черчилля», просто в силу привычки — той самой привычки, повинуясь которой, мужчины невольно задерживают взгляд на хорошеньких девушках.

Она не отставала и тогда, когда я повернул за угол, на Тридцать восьмую улицу. Я уже призадумался, не связан ли ее интерес к Путцу с той пустяковиной, расследовать которую подрядили Ниро Вулфа, и если связан, то как именно. Когда Путц пересек Мэдисон-авеню и вошел в подъезд дома, в котором сам проживал, моя работа закончилась, потому что мне поручалось только выяснить, не побывает ли он в одном конкретном месте, — тем не менее очаровательная преследовательница разожгла мое любопытство, и я затаился в подъезде напротив дома Путца, чтобы посмотреть, что она будет делать дальше. Ждать мне пришлось недолго.

Она прошагала прямо к моему наблюдательному посту, остановилась на расстоянии вытянутой руки от меня и провозгласила:

— Вы Арчи Гудвин.

Я приподнял брови.

— Докажите!

Она едва заметно улыбнулась.

— Я вас однажды видела в баре «Фламинго», да и в газетах вы часто мелькаете. Вы на кого-то охотитесь?

И акцент и наружность выдавали в ней иностранку — миленькая, но не до такой степени, чтобы сразу вскружить голову. Подбородок чуть-чуть островат, быть может, но на все вкусы не угодишь. К тому же шляпка с опущенными полями и пышная норка на плечах делали ее лицо меньше, чем оно было на самом деле.

Мне сразу стало ясно, что незнакомка не относится к славному племени сыщиков. Следовательно, интерес к Путцу был у нее чисто личный, но, кто знает, вдруг он как-то связан с нашим делом.

Я улыбнулся в ответ.

— Похоже, охотимся мы оба. Если вы, конечно, не его телохранитель.

— Кого?

— Путца.

— А кто такой Путц?

— Зачем вы так? Вы же сами со мной заговорили.

— Джонас Путц. Вы должны знать, ведь вы преследовали его от самого «Черчилля».

Она изумленно потрясла головой.

— Его? Ничего подобного. Я преследовала вас. Это засада. Я вас поймала.

Я с трудом не хмыкнул: уж очень забавно она выговаривала слова.

— Весьма польщен, — заверил я. — Для меня это высокая честь. Мне также нравится ваша прямота.

Обычно девушки стремящиеся поймать меня в свои сети, долго ходят вокруг да около. Послушайте, если вы признаетесь, зачем вам нужен Путц, я скажу, зачем он нужен мне, а потом обменяемся впечатлениями. Или даже…

— Но он мне вовсе не нужен! Я никогда даже о нем не слышала. Клянусь! — Она протянула руку, чтобы до меня дотронуться, но в последний миг передумала. — Мне нужны вы! Когда я увидела вас в «Черчилле», я хотела подойти и заговорить с вами, но вы ушли, и вот я всю дорогу шла за вами, собираясь с духом. Чтобы вас поймать. И вот теперь поймала.

— О'кей. — Я решил временно оставить Путца в покое. — Ладно, я пойман. Что вы собираетесь со мной сделать? Изжарить и съесть?

Она улыбнулась.

— О нет. Вы мужчина. Это вы скажете, что мы должны сделать.

Будь она какой-нибудь кинозвездой, которые дюжинами падают к моим ногам, я бы выказал свое отношение к подобным приставаниям, повернувшись спиной и задав стрекача. Будь я занят, я бы просто взял у нее номер телефона. Я же ограничился тем, что вздернул голову.

— Типичный случай, — сказал я. — Сначала вторгнуться в личную жизнь мужчины, а потом вывалить на него все проблемы. Ну да ладно. Надеюсь, что мы с вами сообразим, как убить время. Как вы относитесь к пулу?

— Pome?[1] Курица?

— Нет, игра. На столе расставлены шары, а вы лупите по ним специальной палкой.

— Ах, вы имеете в виду бильярд. Нет, я не играю.

— Может, грабанем какой-нибудь магазинчик? Вон там универмаг, а мне нужны новые носки. В вашу сумочку запросто влезет добрая дюжина; вы их стибрите, а я отвлеку продавца.

Она даже глазом не моргнула.

— Шерстяные или хлопчатобумажные?

— Только бумажные. И ни в коем случае не берите синтетику.

— Какой цвет?

— Розовато-лиловый. Но больше розоватый. — Если у вас создалось впечатление, что заостренный подбородок ее портил, то это не так. — Однако мы должны более тщательно продумать детали операции. Если, например, мне придется пристрелить продавца, вы сразу улепетывайте со всех ног, а меня поймаете позже. Пойдемте на угол в «Мартуччи» и там все обсудим.

Она не возражала. Идя с ней бок о бок, я заметил, что верх ее шляпки доходит мне почти до уха. Без шляпки, стой она достаточно близко, ее волосы щекотали бы мне подбородок. В «Мартуччи» было еще пока довольно немноголюдно и в заднем углу маячил свободный столик. Незнакомка заказала вермут со льдом, что было полезно для здоровья, но мало соответствовало облику сподручной магазинного вора. Я так ей и сказал.

— Кроме того, — добавил я, — поскольку мне неизвестно, как вас зовут, то придется придумать вам подходящую кличку. Салли — Золотая Ручка? Нет, слишком претенциозно. Фанни — Быстрый Палец? В этом что-то есть.

— Может быть, Флора — Быстрый Палец? — предложила она. — Так было бы лучше, ведь меня зовут Флора. Флора Галлент. Мисс Флора Галлент.

— «Мисс» это замечательно, — заверил я. — Продавца мне пристрелить — пара пустяков, а вот с мужем стреляться не хотелось бы. Кстати, я слышал об одном Галленте — он держит свое заведение где-то на Пятидесятых улицах. Не родственник?

— Да, — кивнула она. — Я его сестра.

Это кое-что прояснило. Во всяком случае, она оказалась не какой-нибудь потаскушкой. Правда, вместе с завесой тайны пропала и часть очарования. Один из главных недостатков супружеской жизни заключается в том, что муж в точности знает, кто его жена; уже никогда не окажется, что она — сбежавшая наложница аравийского султана или королева фей. Одна моя знакомая рассказывала про Алека Галлента. Он был модным дизайнером платья, одним из трех самых знаменитых мировых законодателей моды. На парижских кутюрье он поплевывал, а на римских и вовсе чихал — и это сходило ему с рук. Он отказался закончить работу над тремя костюмами для герцогини Гарвиндской лишь потому, что та вовремя не прилетела из Лондона на примерку. И вовсе не захотел иметь дело со знаменитой кинозвездой из-за того, что ему не нравилось, как та переставляет бедра во время ходьбы. Было известно также, что однажды он запросил всего восемьсот долларов за летнее платье; правда, платье это изготовили по заказу его любимой клиентки, так что он отдал его практически задаром.

Я взглянул на его сестру поверх своего стакана — не вермута, нет — и поставил его на стол.

— Давайте-ка поговорим начистоту, мисс Быстрый Палец. Вы и в самом деле сестра Алека Галлента?

— Ну конечно! Стала бы я водить за нос самого Арчи Гудвина. Вы слишком умны.

— Спасибо. Жаль, что ваш братец не торгует носками; мы могли бы стянуть их в его заведении, чтобы не связываться с незнакомыми. А может, вы просто не знаете. Он продает носки?

— Господи! Нет, конечно!

— Тогда это исключается. Кстати, у меня уже ноги мерзнут. Поскольку вы сестра владельца столь крупного заведения, то подсознательно вы можете противиться мелкому воровству, а это может проявиться в решающую минуту. Тогда попытаем счастья в чем-нибудь другом. Начнем сначала. Почему вы устроили мне засаду?