— Смею сказать, меня это тоже не радует. Однако король приказал, и следует повиноваться. Итак, Стивен, прощайте. Не держите на меня зла.

Она стегнула лошадь и поскакала по аллее в выходу.

— Храни вас Бог, миледи, — только и сказал полковник, глядя ей вслед.

Когда мимо проезжал Джулиан, Стивен в знак прощания приподнял шляпу. Но Грэнтэм глядел прямо перед собой и сделал вид, что не заметил этого.

Когда они исчезли за деревьями, Стивен взглянул на замок, и сердце его подпрыгнуло — за высоким окном галереи он увидел Рэйчел. Он вдруг счастливо улыбнулся: сколько событий, драм, расставаний — и вот все позади. А Рэйчел здесь. Она ждет его, и ничто и никто более не стоит на их пути.

Стивен, почти не глядя, бросил поводья коня слуге, стремительно поднялся на крыльцо и взбежал по лестнице.

Рэйчел стояла у окна, выжидательно глядя в сторону двери. Какой-то миг они смотрели друг на друга через серый сумрак пустой галереи, потом Стивен пошел к ней, она к нему, и в следующий миг он уже прижимал ее к груди. Рэйчел тихо всхлипывала.

— Столько всего… Я не могу опомниться. Не успела я оплакать отца, испугаться солдат, ужаснуться трагедии в подземелье. И Ева… Все так неожиданно. Теперь ты… — Она повернула к нему лицо. — Разве мало я страдала? Разве я не заслужила хоть немножечко счастья? О Боже! Моя сестра уехала, а я почти рада этому. Ведь теперь ты мой.

— Рэйчел!

Их губы слились. Они целовались и целовались, и им казалось, что так будет всегда.

Они были вместе!.. Переводя дух, они смотрели друг на друга, словно не веря в свое счастье, и вновь целовались.

— Довольно! — наконец взмолилась Рэйчел. — Или мы забудем обо всем, как тогда. Неизвестно, к чему это может привести.

Он счастливо засмеялся, взлохматил ее волосы и залюбовался ее гладкой смуглой кожей. О, он прекрасно понимал, о чем она: Рэйчел дышала, как и он, глаза ее были словно подернуты поволокой. Он безумно хотел ее! Он успел истосковаться по ее чудесной невинной чувственности и потому с трудом уступил, когда она разняла обнимавшие ее руки и попросила умоляюще:

— Не надо!

Он наконец перевел дыхание.

— Будь моей женой, Рэйчел. Теперь-то я могу просить тебя об этом. Я свободен. И ты нужна мне.

Ее глаза засверкали. Она подняла его руку к своему лицу и прижалась к ней щекой, тихо сказала:

— Да. О да! Я ведь ждала этого так долго.

Им приходилось соблюдать приличия: в доме было два мертвеца, которых еще не успели предать земле — дядя и брат невесты. Да и траур по ее отцу не давал им прав на столь бурную радость. Дел у Рэйчел было предостаточно, но она все же позволила себе немного расслабиться, посидеть подле возлюбленного, прильнув к его плечу. Она чувствовала себя такой хрупкой, нуждающейся в его покровительстве. Благодатное тепло распространялось от его руки, обнимавшей ее; Рэйчел прикрыла веки, чтобы лучше почувствовать счастье подчинения ему. Это длилось всего несколько минут, а потом она заставила себя встать.

— Мне следует идти. Надо отдать распоряжения слугам, позаботиться о погребении дядюшки и Ника…

Печальные обязанности. Стивен уловил дрожь в ее голосе — бедная девочка, сколько ей приходится выносить! Он нежно поймал ее руки, поцеловал запястья.

— Все уже позади, Рэйчел. И я с тобой.

Она расслабилась, даже улыбнулась, а потом спросила, куда он уезжал утром. Тогда что-то мелькнуло в его глазах, и он нахмурился. Стивен сказал о солдатах, но Рэйчел почувствовала, что это еще не все.

— Стив?

Он словно не решался сказать все сразу.

— Еще я разговаривал с мировым судьей Эзикиэлом Батсом. Он не очень-то меня жалует, но тут сам вызвался на беседу. Судья расспрашивал о Джулиане Грэнтэме.

— О Джулиане?

— Да, Рэч. Он рассказал мне кое-что о Бомануарах… Это странный род. Эзикиэл Батс их хорошо знает. Он имел с ними торговые дела.

Стивен вдруг обнял Рэйчел за талию и притянул к себе, спрятав лицо у нее на груди.

— О, милая, как хорошо, что ты не стала женой Джулиана Грэнтэма!

Рэйчел еще не очень ясно понимала.

— Конечно, хорошо, Стив, тогда бы я не могла быть сейчас с тобой. Знаешь, Ева говорила мне, что надо самой ковать свою судьбу. Но судьба сама дала мне тебя. Правда, — она мило покраснела, — я тоже кое-что сделала для этого. И еще я полюбила коньяк! — пошутила она.

Но Стивен был серьезен. Он думал о своем.

— Бомануары, — вновь повторил он. — Старинный род, гордое имя. Но они сейчас потеряли былую славу и тихо живут в провинции, в Бретани. Это вырождающийся род. Частые браки между близкими родственниками, на грани кровосмешения — грех, за который неизбежно следует кара. Поэтому в роду Бомануаров так часты случаи безумства, эпилепсии, врожденных недугов. Вторая жена твоего отца была из Бомануаров, и она была безумна. Лорд Робсарт, видимо, навел справки о ней и о семье, поэтому и отказывался жениться. Но она была беременна от него, и его принудили к браку. А Николас… — Он не договорил, размышляя о чем-то. — Джулиан тоже Бомануар, но лишь наполовину. Когда он сватался к тебе, то явно не сказал о своей бретонской родне лорду Дэвиду. Иначе твой отец никогда не дал бы согласия на эту помолвку.

Сердце Рэйчел словно подпрыгнуло в безмерно расширившейся и похолодевшей груди.

— Но лорд Джулиан приближенный короля, его друг. Он так умен, рассудителен и очень красив.

Стивен кивнул:

— Конечно. Ведь не все же Бомануары поголовно сумасшедшие. — Он вдруг вспомнил чудовище за решеткой и передернул плечами; потом встал, прошелся по галерее. — Как тихо. Словно в долине смерти… как в Иосафатовой долине.

Рэйчел почувствовала себя задетой и заметила даже более резко, чем хотела:

— Неудачное сравнение, сэр, ведь Сент-Прайори мой дом. И в нем траур.

Стивен прислушался.

— От чего это так воет собака?

Тут Рэйчел нечего было возразить, и она лишь заметила, что пес, видно, чувствует покойников в замке. Воет он, правда, уже около часа, так что сейчас она пойдет и угомонит его, раз это не удосужился сделать никто из слуг.

Но не успела она сделать и шага, как к вою присоединился женский визг. Сколько ужаса было в нем!..

Рэйчел замерла, потом повернула к Стивену побелевшее, искаженное лицо.

— Господи, помилуй…

Она пошатнулась. У нее не было больше сил выносить все это.

Гаррисон прекрасно понял ее состояние.

— Оставайся здесь!

Сам же он стремглав кинулся на шум.

Кричала Кэтти. Она стояла у двери большой кладовой и визжала, как заведенная. Стивен схватил ее, встряхнул, и тогда она занялась плачем. У их ног, скуля, крутился палево-серый спаниель. Его лапы были перепачканы кровью, целая лужа которой натекла из приоткрытой двери.

Стивен передал рыдающую в истерике девушку на руки прибежавшим слугам.

— Это опять, опять! — кричала та. — Как и леди Элизабет. Но ведь дьявола больше нет в замке? Его тело в часовне!..

Стивен заглянул в дверь, потом повернулся к слугам:

— Ребекка, голубушка, надо ее убрать. Надеюсь на вас и вашего супруга. Постарайтесь оградить свою юную хозяйку хотя бы от этого.

Служанка согласно кивнула и стала советоваться с остальными слугами. Да, на челядь Сент-Прайори можно было положиться. Они уже привыкли к трупам, хотя разве можно к этому привыкнуть?

Стивен еще раз склонился над мертвым телом: Долл, служанка. Горло перерезано острым предметом, скорее всего кинжалом. И убита она совсем недавно, тело еще не успело остыть, конечности не утратили гибкость. Маленькая, безобидная девушка. Раньше каждую смерть в Сент-Прайори связывали с ужасным монстром, живущим в руинах, но теперь его уже нет. А Долл еще утром видели живой и невредимой, правда, озабоченной и чем-то напуганной.

«Как в свое время Осия», — вспомнил Стивен.

Он вернулся в галерею. Рэйчел, как он и велел, оставалась на месте, но ей уже доложили, что случилось. Она сидела, обхватив себя руками, точно зябла, глаза ее казались непомерно расширившимися на осунувшемся лице. Рэйчел беспомощно поглядела на Стивена, и он сел рядом, привлек ее к себе.