Нынче всем хорошо известно: ядерная угроза была первым толчком, побудившим Сахарова стать на тропу «общественно-публицистической» деятельности, как он именовал свое четвертьвековое героическое, жертвенное подвижничество. И с тех пор он не сворачивал с этой тропы. Тем не менее в разгар брежневщины его обвиняли как раз в обратном — в призывах к войне. Нет пределов для лжи. Отмашку к началу кампании августа — сентября 1973 г. дала «Правда», напечатав 29 августа «Письмо членов Академии наук СССР».
Число подписчиков почему-то оказалось круглым — сорок. Или так было задумано? Главным сборщиком подписей и выкручивателем рук (далеко не всем, конечно, пришлось выкручивать — немало оказалось и добровольцев) был Главный теоретик космонавтики М. В. Келдыш.
Правду сказать, кое-каких имен в этом списке недоставало — В. Л. Гинзбурга, например, Я. Б. Зельдовича, П. Л. Капицы, М. А. Леонтовича, С. П. Новикова. Иные, с риском для себя отвергли предложение о подписи, другим и не предлагали, заведомо зная, что они откажутся.
При всем при том Виталий Лазаревич Гинзбург рассказывал, что он с тревогой раскрывал каждое утро газету, опасаясь увидеть свою фамилию под какой-нибудь антисахаровской петицией. Такова была атмосфера.
Позднее, в 1980-м П. Л. Капица написал письмо Ю. В. Андропову, вступаясь за сосланного А. Д. Сахарова и осужденного Ю. Ф. Орлова.
Кампания 1973 г. — ценнейший памятник эпохи. Из письма сорока академиков невозможно понять, что же такое сказал в своем интервью зарубежным корреспондентам Сахаров (а именно это ставилось ему в вину), за что его следует решительно осуждать. Между тем все последующие письма, напечатанные в газетах, ссылались именно на это первое письмо, как содержащее некую информацию. То есть обсуждалось и осуждалось нечто неведомое, но обсуждавшие и осуждавшие делали вид, что предмет разговора им доподлинно известен.
Писатели:
«Прочитав опубликованное в вашей газете письмо членов Академии наук СССР относительно поведения академика Сахарова, порочащего честь и достоинство советского ученого, мы считаем своим долгом выразить полное согласие с позицией авторов письма…»
Медицинские академики:
«Мы, советские ученые-медики, оскорблены поведением академика А. Д. Сахарова, порочащим честь и достоинство советского ученого, и вместе с учеными Академии наук СССР решительно осуждаем…»
Слова-то какие — «поведение академика Сахарова». Точно это не взрослый человек, известный ученый, а ученик пятого класса Ваня Сидоров…
Академики-художники:
«Мы, члены Академии художеств СССР, целиком поддерживаем протест членов Академии наук СССР, опубликованный в газете „Правда“, и решительно осуждаем клеветнические заявления академика Сахарова. Мы считаем его поведение…»
Композиторы:
«Ознакомившись с письмом членов Академии наук СССР, опубликованным в газете „Правда“ от 29 августа, мы, советские композиторы и музыковеды, целиком присоединяемся к их оценке действий А. Д. Сахарова…»
Деятели кино:
«Мы, советские кинематографисты, ознакомившись с письмом группы академиков, опубликованным в газете «Правда», полностью присоединяемся к их оценке недостойного поведения А. Д. Сахарова…»
Интересно рассматривать сегодня подписи под письмами. Писательские, например: Ч. Айтматов, Ю. Бондарев, В. Быков, Р. Гамзатов, О. Гончар, Н. Грибачев, С. Залыгин, В. Катаев, А. Кешоков, В. Кожевников, М. Луконин, Г. Марков, И. Мележ, С. Михалков, С. Наровчатов, В. Озеров, Б. Полевой, А. Салынский, С. Сартаков, К. Симонов, С. С. Смирнов, А. Софронов, А. Сурков, М. Стельмах, Н. Тихонов, М. Турсунзаде, К. Федин, Н. Федоренко, А. Чаковский, М. Шолохов, С. Щипачев.
Или композиторские: Д. Кабалевский, К. Караев, П. Савинцев, Г. Свиридов, С. Туликов, А. Хачатурян, А. Холминов, Т. Хренников, Д. Шостакович, Р. Щедрин, А. Эшпай, Б. Ярустовский.
Или кинематографисты: Г. Александров, А. Алов, В. Артмане, С. Бондарчук, С. Герасимов, Е. Дзиган, С. Долидзе, М. Донской, В. Жалакявичус, А. Зархи, А. Згуриди, А. Караганов, Р. Кармен, Л. Кулиджанов, Т. Левчук, Е. Матвеев, А. Медведкин, В. Монахов, В. Наумов, Ю. Озеров, Ю. Райзман, Г. Рошаль, В. Тихонов, В. Санаев, И. Хейфиц, Д. Храбровицкий, Л. Чурсина, С. Юткевич.
Почему-то отставшие от поезда академики Н. Цицин и А. Имшенецкий напечатали индивидуальные письма. Надо полагать — чтобы их молчание не посчитали вольнодумством. Забавно при этом: в письме А. Имшенецкого просочилось, что Сахаров все-таки выступает за мирное сосуществование, а не против. Собрат по академии лишь поучал Андрея Дмитриевича, что он делает это как-то не так:
«Горько видеть, что знания у специалиста сочетаются с абсолютным непониманием того, как он должен бороться за мирное сосуществование стран, имеющих различные социальные системы…»
Отдельно прислали письмо из Сибирского отделения Академии наук. Там среди других стояли подписи М. А. Лаврентьева, Г. И. Марчука, А. Н. Скринского, А. А. Трофимука, В. А. Коптюга, С. С. Кутателадзе.
С осуждением Сахарова выступил известный полевод, почетный член ВАСХНИЛ Т. С. Мальцев:
«Я до глубины души возмущен и вместе с тем удивлен, что среди академиков нашелся человек, которому не дороги принципы мирного сосуществования…»
Тут, видите, опять — мирное сосуществование не дорого.
«…Он заодно с заядлыми нашими врагами-империалистами стремится чинить препятствия налаживанию мирной жизни народов нашей планеты.
Члены Академии наук правильно осудили отступника. Академик Сахаров заслуживает всеобщего презрения за предательство интересов науки, интересов советского народа, всего прогрессивного человечества».
Еще крепче «прикладывал» Сахарова белорусский академик Н. Еругин:
«Забросив науку, он ринулся в атаку на мирную советскую политику, на советский образ жизни. Маска сброшена, перед нами предстала, по сути дела, марионетка в руках темных империалистических сил».
Интересно, до чего бы договорились авторы этих писем, распаляя друг друга, если бы эта кампания длилась не неделю, а дольше.
Одновременно с письмами известных деятелей печатались письма рядовых читателей:
«Мы, представители многотысячного коллектива рабочих Автозавода имени И. А. Лихачева…»
«Мы, механизаторы тракторной бригады ордена Ленина колхоза имени XX съезда КПСС Новоукраинского района Кировоградской области…»
«Мы, доменщики Магнитогорска…»
«Коллектив нашей бригады с возмущением узнал о поведении академика Сахарова…»
«Наши колхозники до глубины души возмущены непорядочными действиями академика Сахарова…»
«Я и мои товарищи по труду прочитали письмо выдающихся советских ученых-академиков по поводу недостойных действий академика Сахарова…»
Какие действия? Какое поведение? — спросить бы у тех, чьи фамилии стоят под этими строчками.
Впрочем, известно, как в былые годы «организовывались» подобные «письма трудящихся».
Как пятнадцать лет назад Пастернака, Сахарова упрекали в том, что он неблагодарный едок народного хлеба.
«…Человек, который, используя все блага советского строя, стал ученым, живет в условиях, которым позавидовали бы многие ученые мира… (я тут вспоминал двухкомнатную обшарпанную квартиру Сахаровых на улице Чкалова. — О. М.) …теперь пытается охаивать и миролюбивую политику нашей партии, и советский образ жизни».
«Как можно пользоваться благами советского ученого и гражданина и в то же время поносить самое святое — Родину нашу, отвоеванный и укрепленный мир?»