А. Ибрагимов. Певец жизни

На самом юге Турции обширно раскинулась плодородная равнина, которая называется Чукурова («чукур» по-турецки «впадина», «ова» — «равнина»). Название это находит свое объяснение в том, что с трех сторон Чукурову замыкают горы и лишь с одной стороны на нее набегают лазурные, отороченные белопенными кружевами волны Средиземного моря. Именно на этой равнине и в окружающих ее горах развертывается действие большинства произведений одного из популярнейших современных турецких писателей — Яшара Кемаля. И это, разумеется, не случайно. Здесь, в деревне Хемите (Гёкчели), недалеко от города Аданы, в 1922 году он родился, здесь прошли его детство и юность. Нелегко складывалась жизнь будущего писателя. Достаточно сказать, что ему не удалось даже закончить среднюю школу, за годы молодости он поменял около сорока мест работы: был и деревенским писарем, и батраком на хлопковых плантациях, и строителем, и даже подмастерьем сапожника. Столь же труден был и его путь в литературу. Начал он с собирания фольклора, сохранив это увлечение на всю жизнь. Глубокое знакомство с народным творчеством не только помогло ему создать впоследствии ряд литературных произведений на фольклорной основе, но и сыграло важную роль в отработке его великолепного языка. Следующим его шагом стало писание очерков, или, как их принято называть в Турции, «репортажей». Граница между этими очерками и собственно художественными рассказами была весьма расплывчатой, и Яшар Кемаль легко перешагнул ее, опубликовав в 1952 году первый сборник рассказов — «Пекло». Через три года вышла в свет первая часть романа «Тощий Мемед», которая ознаменовала начало широкой известности Яшара Кемаля. Роман был переведен на десятки языков — в том числе и на русский (М., ИЛ, 1959).

Для турецкой литературы в общем характерны стойкие демократические тенденции. Эти тенденции, отчетливо выраженные в творчестве таких замечательных романистов, как Сабахаттин Али, Кемаль Тахир, Орхан Кемаль и другие, сплавились в произведениях Я. Кемаля с его богатейшим, рано приобретенным личным опытом. В великой схватке нашего века — между богатством и бедностью — он решительно и бесповоротно стал на сторону всех угнетенных и обездоленных. Свои политические взгляды он старался провести в жизнь не только как литератор, но и как общественный деятель, один из организаторов Рабочей партии Турции, которая выступала за некапиталистический путь развития. Активно сотрудничал Я. Кемаль в движении солидарности, объединившем передовых писателей Азии и Африки. Хотя он избегает прямого выражения своих политических симпатий и антипатий в художественных произведениях, тем не менее они, эти симпатии и антипатии, выражены в его произведениях с полной отчетливостью.

Впечатления молодых лет неизгладимо врезались в память писателя. Знать это очень важно для понимания его творчества. Поэтому-то его произведения так часто обращены в прошлое. Впрочем, как ни парадоксально, это лишь ярче выявляет их сугубо современную направленность. Обращение к минувшему превращается в своеобразный литературный прием, помогающий выделить, осмыслить и обобщить все наиболее существенное в сегодняшней жизни Турции.

Случайно или нет, но, выросший среди равнинных просторов, окаймленных цепями скалистых гор, Яшар Кемаль тяготеет к монументальным полотнам, точнее сказать, панорамам — таким, как трилогия «Опорный столб» (1960), «Земля — железная, небо — медное» (1963), «Бессмертник» (1969) или «Преступление на Кузнечном рынке» (1974). Характерно, что за первой частью «Тощего Мемеда» последовала вторая (1969), а в настоящее время романист подумывает и о продолжении. Однако и небольшие по объёму повести и даже рассказы Яшар Кемаль пишет смелыми, широкими мазками. Главное для него не в деталях, хотя как художник он не может не уделять им внимания, — главное все же в воссоздании стремительного (и можно добавить — могучего) «потока жизни». Во всем его творчестве — неожиданность и неукротимость селя.

Следует сказать, что в своем увлечении фольклором Яшар Кемаль был не одинок. В последние десятилетия многие турецкие писатели не только смело разрабатывали элементы народного творчества, стремясь к созданию подлинно национальной литературы, но и выработали особый специфический жанр романа-сказа, романа-дестана. Типичным образцом этого жанра является и замечательная повесть Яшара Кемаля «Легенда Горы», опубликованная в 1970 году. Романтическая история любви простого горца Ахмеда и дочери могущественного османского паши Гюльбахар приобретает под пером писателя необыкновенную полно- и равнозначность. Это как будто та же самая любовь, что достигает своих высот в бессмертных образах Меджнуна и Лейли, Фархада и Ширин, но в то же время это и нечто большее. В сложных, непрерывно меняющихся политических условиях современной Турции, где подчас опасно, а порой и невозможно высказывать свои убеждения, писателям приходится прибегать к иносказанию. Столкновение надменного паши с простым, но не менее гордым, чем он, горцем, свято блюдущим обычаи, олицетворяющие для него верность родному народу, кончается поражением силы и могущества, основанного на несправедливости и угнетении. Это первый важный урок. Второй, не менее важный урок — в призыве к единству. «Объединитесь, и вы будете непобедимы», — взывает Яшар Кемаль к простым труженикам своей страны. Это уроки политические, но есть и другие. Несгибаемая прямота Ахмеда, неспособность понять всю глубину любви к нему Гюльбахар, готовой пожертвовать ради него всем, вплоть до чести, исключают самое возможность счастья для них обоих. Вместе, но врозь! Власть традиций, которой слепо покоряется Ахмед, оказывается таким же обоюдоострым оружием, как тот меч, который он кладет между собой и своей женою.

Говоря об этой книге, нельзя не упомянуть, как мастерски пользуется Яшар Кемаль фольклорным материалом, как легко и свободно вплавляет его в свою повесть. Здесь его проза достигает поэтической раскованности дестанов. Она настолько музыкальна, что, когда ашик (народный певец) заводит свою изумительную по силе и выразительности песнь: «В Ахурийской долине преклонил я колени», она звучит не как обособленное вкрапление, а как естественное продолжение повести, взбирающейся на головокружительные вершины поэзии.

Вполне вероятно, что из тех же фольклорных разысканий Яшара Кемаля, из его близости к народу возникла и биографическая повесть «Разбойник», вышедшая отдельной книгой в 1972 году (в подлиннике она называется «Чакырджалы-эфе»). Каждый народ бережно хранит память о своих героях-разбойниках — не грабителях, обиралах, рыскающих по большим дорогам, а о людях пусть и не лишенных недостатков, но по природе своей благородных, подлинных защитниках народа от его угнетателей, которые-то и являются в сущности разбойниками. «Благородным разбойникам», как известно, посвящены многие шедевры мировой литературы. В этой своей повести на основе истинных документов и свидетельств очевидцев Яшар Кемаль рассказывает об одном из самых знаменитых в истории Турции разбойников — Чакырджалы-эфе. Разбойничество в этой стране (как и во многих других странах Востока) нередко бывало занятием потомственным и естественно вписывалось в тогдашнее социальное устройство. Народ жестоко страдал от притеснений не только самого падишаха и его приближенных, но и таких стервятников, как ага и беи. И не было у него других заступников, кроме разбойников. Чакырджалы в убедительном описании Яшара Кемаля, опирающегося на реальные факты, — человек во всех отношениях достойный, заслуживающий не только уважения, но и восхищения. На разбойнический путь его толкает непреодолимая сила обстоятельств, повелительная необходимость отстоять свое и своих близких достоинство, восстановить поруганную справедливость. Чакырджалы ненавидит свое ремесло и с удовольствием бы оставил его навсегда, но все та же неодолимая force majeure обстоятельств заставляет его снова и снова браться за оружие. Роман насыщен многочисленными подробностями, воскрешающими дух эпохи Османской империи. Мы узнаём в нем много любопытного о жизни и обычаях горных племен. Верный жизненной правде, в изображении своего героя Яшар Кемаль далек от идеализации: он показывает не только достоинства Чакырджалы, которые завоевали ему всенародную любовь, но и его не всегда оправданную жестокость, легко объяснимую, однако, самими особенностями его занятия. Произведениям Яшара Кемаля вообще свойственна высокая трагедийность. Смерть, вернее, убийство Чакырджалы вполне в духе этой трагедийности.