Джилл Брейди

Солги, если любишь!

1

Дэн проснулся, услышав высокий, очень звонкий женский голос, который постоянно доводил его до белого каления. Он схватил с тумбочки часы и зажмурился. Половина восьмого. Эта Вирджиния Кендэлл совсем рехнулась! Теперь уже расходится ни свет ни заря!

Он лег поздно ночью. Показывал деловым партнерам Лос-Анджелес. Они хотели посмотреть все, от бульвара Сансет до Китайского театра Граумана. И «бурбона» было выпито вдоволь.

«Добра и тиха улыбка его…» Прогремел фортепьянный аккорд, ударом молота обрушившийся на уши Дэна. Какого черта она поет всегда одно и то же?! Откуда это ужасное пристрастие к Рихарду Вагнеру? Уж лучше бы специализировалась на репертуаре Тины Тёрнер. Вагнер просто не для ушей Дэна.

Он перевернулся на бок, накрылся с головой, но чуть не задохнулся. В ярости отбросил подушку и сел.

Этот громкий, пронзительный голос! Этот резкий грохот сверху! Дэн буквально ощущал прилив адреналина в крови. Бог хотел наказать его — это точно. Иначе ни за что бы не допустил, чтобы чокнутая оперная певица купила квартиру этажом выше.

Да, хороший будет денек! Раз уж он так начался, ничего путного не жди. Вирджиния продолжала петь. Иногда она прерывалась, чтобы начать все сначала.

Дэн, который всегда спал голым, вскочил с кровати и надел темно-синий халат. Что-то нужно сделать. Он должен заставить эту бабу замолчать, даже если ему придется для этого запихнуть ей в пасть самый большой гамбургер Штатов. Пусть эта леди не воображает, что может с ним делать все, что хочет!

Дэн больше не мог слышать про то, как бесконечно умирает любовь Изольды, выносить эту жуткую музыку. Это хуже, чем десять лет в Сент-Квентине. За что ему? Но сегодня утром Вирджиния Кендэлл его узнает! Он больше не мог себя сдерживать. Все, что скопилось на сердце, — выплеснется!

Эта женщина его замучила. Похоже, ей совсем нечем заняться, кроме как распевать круглые сутки да бренчать на горестно постанывающем пианино. Всякому терпению приходит конец.

Дэн ладонями отвел назад темные волосы. Воздавать надо по горячим следам. Полный решимости все высказать Вирджинии, он бросился к лифту.

Лифт, конечно, был занят. Тут появились две пожилые аккуратно одетые дамы с трясущимися седыми кудряшками. При виде Дэна они захихикали, что вовсе не улучшило его настроения.

Не дожидаясь лифта, он побежал вверх по лестнице. На этот раз Вирджиния от него не уйдет.

Стоя у ее двери, он отчетливо услышал звонкий голос: «О радость! Утонуть, исчезнуть — не ведать боле ничего!» Дэн нажал на кнопку звонка. Пение прекратилось, и стало совсем тихо. Мужчина вновь почувствовал, как в нем закипает ярость.

Он ударил в дверь кулаком, но и после этого никто не открывал.

— Мисс Кендэлл, откройте немедленно! — взревел Дэн. — Я должен с вами поговорить!

Тишина. Он глубоко набрал воздуха и снова нажал на звонок. Квартира казалась вымершей. Не было слышно ни звука.

— Откройте, мисс Кендэлл, или будет хуже! — Дэн снова позвонил, подождал, все напрасно. «Почему эта мерзавка не открывает, — подумал он. — Почему она не выходит? Наверное, узнав мой голос, поняла, что ее ожидает. Значит, она еще и труслива».

Один раз это уже было. Как-то вечером он помчался наверх выяснять отношения. И тогда Вирджиния разыграла из себя покойницу. Ему не оставалось ничего другого, как ретироваться. Но ведь оставался еще телефон. В своей квартире он сразу же кинулся к аппарату.

Номер Кендэлл Дэн разузнал уже давно. Беседуя в первый раз, он спокойно и деловито разъяснил ей, что не является поклонником Рихарда Вагнера и оперного пения. И она обещала исправиться.

Сегодня же, когда женщина сняла трубку, Дэн разрядился. И, не подбирая слов, жестко изложил суть. Когда он остановился, чтобы перевести дыхание, звонкий голосок Вирджинии прощебетал:

— Мистер Рассел, мне очень жаль, что я вам помешала. Но ведь мне надо где-то и когда-то заниматься. В это время суток петь разрешается. Кроме того, вам уже все равно пора быть в офисе.

Вот тут он по-настоящему вошел в раж. Какое дело этой чертовой певице до того, где ему быть и когда идти на службу? Все это он высказал ей не в самых корректных выражениях, после чего Вирджиния просто повесила трубку.

Дэн не знал, что ему теперь делать. Лучше всего было бы одеться и действительно поехать в офис. Дома все равно покоя не будет. В бешенстве он отправился в ванную. Но уже когда Дэн чистил зубы, его опять достал голос Вирджинии. Он прополоскал рот и включил душ.

Если бы только эта баба попалась ему в руки! Он бы ее так разделал, что она и думать бы перестала про свою профессию. И это было бы не самое худшее из того, что он способен с ней сделать. Еще ни на одну женщину он никогда не был так зол.

Кипя от ярости, Дэн решил позавтракать в закусочной-автомате. Во-первых, не хотелось самому готовить, но главное — завтракать под Вагнера. Оставим это удовольствие для миссис Данегэн, которая дважды в неделю убирает квартиру.

Луэлла Данегэн справится и с Рихардом Вагнером, и с Вирджинией Кендэлл. Ей для этого потребуется лишь полбутылки сухого шерри, а он всегда для нее припасен.

Когда Дэн подъехал к ресторану Джона, куда чаще всего заглядывал, все места для парковки были заняты. Ничего удивительного: такой уж сегодня денек. Он оставил машину в месте, где парковка запрещалась. Все равно у Джона он долго не задержится, поскольку особого аппетита не было.

Больше всего ему нужны сейчас апельсиновый сок и горячий кофе. Ну еще, может быть, сандвич с сыром. Но это максимум. Сидя за стойкой, Дэн соображал, как бы ему достать Вирджинию Кендэлл.

Ясно, что она его избегает. Если бы не случайная встреча в лифте, он бы ее вообще никогда не увидел. Знает кошка, чье мясо съела. Коварная бестия!

Он решил написать ей письмо. Это будет смачное послание, которым Вирджиния вряд ли станет хвастаться. Да, пусть она получит письменное предупреждение, чтобы знала, на что может рассчитывать. Слишком долго она выводит его из себя.

Джон, хозяин ресторана, был удивлен, какой Дэн сегодня неразговорчивый и хмурый. Но Дэн просто не мог поделиться своими неприятностями — кругом слишком много любопытных. Ему не хотелось увидеть злорадство на их лицах. Да и вообще не хотелось говорить.

Он снова сел в свою машину, собираясь ехать в Продовольственную компанию Мэлден, где руководил отделом общественных связей, как вдруг серебристо-серый «кадиллак» старого образца стал резко подавать назад со своего места на стоянке. Дэн хотел крикнуть, но было уже поздно. Треск, скрежет… Одним рывком он выскочил из машины.

— С ума что ли сошли? — прорычал он. — У вас что, нет зеркала заднего вида?

Потрясающе красивая юная особа за рулем «кадиллака» изобразила раскаяние на своем личике. Она тоже вышла из машины. Мягкие темно-русые волосы спадали ей на плечи. Обтягивающий белый брючный костюм и ярко-красная блузка подчеркивали великолепную фигуру. Если бы в ее прекрасных темных глазах Дэн прочел насмешку или вызов, он непременно взорвался бы. Но они выражали сознание вины и раскаяние.

— Мне страшно жаль. Даже не знаю, как это могло произойти, — растерянно произнесла девушка. — Конечно, я все приведу в порядок и оплачу ущерб.

— Это минимум, что вы можете сделать. Моему «феррари» всего шесть недель. Посмотрите, что вы натворили.

— Боже мой, мне действительно жаль. — Она смущенно улыбнулась. — Но пострадало лишь заднее крыло. Его можно выправить и покрасить.

— Ну и нервы у вас! Новехонькая машина, и тут такое!

— Кстати, вы стояли в неположенном месте.

— Ну и что? Это ничего не меняет. Разрешите проинструктировать вас по поводу моих прав и ваших обязанностей? — прошипел Дэн.

— Прошу вас.

Дэн разглядывал девушку. Она ему нравилась. В ней было нечто такое, что притягивало его.