Джон Беркли

ПАРК ЮРСКОГО ПЕРИОДА:

Миллионы лет спустя

Буря, вопреки ожиданиям, прошла стороной, зацепив остров лишь самым краем. Ливень был короток, однако, почва, там где не лежал асфальт, превратилась в зыбкое болото. Густой травяной покров несколько смягчал это неудобство, и все равно Джон Хаммонд — руководитель проекта — всерьез забеспокоился, удастся ли завершить намеченные на эту ночь работы. Стоя на смотровой вышке, он прислушивался к угрюмому урчанию ползущего через заросли мощного тягача-крана. Несколько раз машина увязала в топкой почве, и тогда рев двигателя становился болезненно-надсадным, кашляющим. Вездехода еще не было видно за густой стеной растительности, однако по силе звука можно было понять, что он уже достаточно близко.

Подняв голову, Джон взглянул вверх, в черное с золотистой россыпью звезд небо. Тучи ушли. Воздух, чистый и свежий, наполненный озоновой сыростью, вызывал дрожь. Пристроив поудобнее тонкую оправу очков на мясистом носу, Джон вдохнул полной грудью. Холодное течение ветра, как волны ленивой реки, охватило его плотное приземистое тело, остудило круглое лицо. Хаммонда мало беспокоила прохлада, хотя белая рубашка с короткими рукавами не могла защитить от ветра. Опершись пухлыми ладонями о стальной парапет вышки, он взглянул вниз. Слева, у главных ворот, в оранжево-белом танце маячили вспышки сигнальных фальшфейеров. Сверху было отлично видно, как охрана выстраивается длинной цепью. В ярком свете прожекторов мелькали красные каски и такого же цвета куртки. Чуть дальше, сбившись в кучу, стояли рабочие парка, одетые в точности так же, как и охранники. Различие заключалось лишь в том, что первые держали в руках двенадцати миллиметровые «мозберны».

Перед самыми воротами, тоже с ружьем в руках, светлым пятном застыл Сол Броуфстайн. Профессор усмехнулся. Его помощник и сейчас остался верен своему правилу: «одевайся практично». Шорты, свободная рубашка, сандалии и пробковый шлем придавали Броуфстайну вид тропического охотника, кем он, собственно, и являлся. Его умение выслеживать дичь в непролазных джунглях, где застревали даже вездеходы, ценилось Джоном высоко и соответственно высоко оплачивалось.

Неестественно белые, похожие на поваленные стволы исполинских деревьев колонны света, тянущиеся от прожекторов, упирались в зеленую шевелящуюся массу зарослей. Плотные листья пальм, сочно зеленые днем, сейчас, в свете не менее ярком, чем солнечный, теряли свою природную насыщенность и блекли, словно кто-то припорошил их пылью. Дождевые капли блестели на них, как огромные желто-голубые драгоценные камни. Пятна света медленно переползали с места на место. Они старались углубиться в джунгли, выпотрошить, раскрыть тайны, таящиеся в густом первозданном лесу, но тот не пускал их. Два-три ряда деревьев, а дальше — черная антрацитовая темнота.

Люди вглядывались в нее напряженно и настороженно. Из самой глубины их души, со дна, на котором почили забытые звериные инстинкты, поднимался иррациональный страх перед неведомым. Здесь, на острове, столкнулись вещи абсолютно несовместимые, лежащие на двух противоположных чашах эволюции. То, чего не могло случиться, случилось. Разум, логический, здоровый, был не в состоянии переварить это. Люди боялись. Рабочие — больше, охрана — меньше, но боялись все, кому, так или иначе, приходилось сталкиваться с творениями Джона Хаммонда и группы ученых Юрского парка. Это было вполне объяснимо, и Джон относился к проявлениям страха с пониманием, если они не влекли за собой ошибок, грозящих ущербом парку. Слишком многое было вложено в эту затею. Так считали все. И сам Джон, и инвесторы, деньги которых варились в этом первобытном котле. У них были разные цели, но достигались эти цели одним и тем же путем. Для Джона Юрский парк был мечтой всей жизни, которую он воплощал своими руками и умом. Для инвесторов же эта затея означала одно — баснословные деньги. Деньги, деньги и деньги, которые потекут в их карманы. Джон не смотрел на Юрский парк как на источник получения доходов, хотя подобное положение вещей его устраивало. В сущности, какая разница, как будет использоваться его детище? Главное, что оно будет. Джон создал его. Сделал то, что не удавалось до сих пор никому.

Подняв со столика бинокль, он приник к окулярам. Лица людей, собравшихся у ворот, приблизились, став резче и отчетливее. Конечно, они боялись. Каждый знал, что за работа предстоит через несколько минут. Даже максимальная степень защиты не могла удовлетворить их. И правильно, решил Джон. Правильно. Несомненно, они правильно оценивают степень существующей опасности. К этим животным — хотя они и созданы руками человека — нельзя относиться неуважительно. От этого они не становятся менее грозными и страшными. Некоторые из них без труда убили бы всех стоящих здесь людей.

Джон вздохнул и пробормотал себе под нос:

— Ну где же ты? Где же ты?

Ветер колыхнул верхушки исполинских деревьев, видневшихся в полукилометре от высоковольтного защитного ограждения. Черные шарообразные кроны шевельнулись, закачались под напором этой холодной силы, затряслись мелко и вновь замерли. Где-то далеко, в гудроновой темноте, протяжно и глухо заревел огромный зверь. Тоскливый полурык-полувой достиг ворот. Охранники повернулись на звук. В этот момент они, видимо, подумали о том же, о чем и Джон: «А вдруг?»

Казалось бы, надежность ограждений не вызывает сомнений. Несколько раз разбушевавшиеся животные пытались сломать его, прорвать, навалившись всем своим огромным весом на стальные тросы, но все эти попытки заканчивались неудачей, что должно было убедить людей в неуязвимости созданной ими системы безопасности. Однако, время от времени, в сознании каждого мелькала короткая пугающая мысль: "А вдруг?" Вдруг одному из них удастся, и тогда стаи этих жутких тварей хлынут в рабочую зону, сокрушая все, попадающееся на пути. И что станет с людьми? Посчастливится ли выжить хоть кому-нибудь? И буду ли среди них я?

ГРРОООУНГ! — со стороны ворот раздался мощный гулкий удар.

Джон опустил бинокль и взял переговорное устройство.

— Деннис, это Джон. Что случилось?

— Ерунда, — ответил масляный одышливый голос в динамике. — Рапторы снова пробовали пробить ограждение.

— Надеюсь, все нормально? — настороженно спросил Джон, поворачиваясь в ту сторону, где расположилась зона Рапторов.

— Да, все в порядке. Все в полном порядке. Этим тварям не вылезти, если, конечно, они не научатся летать.

Тот, кого называли Деннисом, визгливо засмеялся. Джон поморщился. Ему очень нравился Деннис Хоупер как работник. Никто лучше него не мог контролировать парк. Все, буквально все системы, начиная от внутренней телефонной связи и заканчивая общими системами безопасности, находились в ведении Денниса. Он был здесь вторым человеком после Джона. Если бы ему захотелось, он мог бы за минуту уничтожить парк, смешав или заблокировав данные в одном-единственном компьютере — своем. Хоупер управлял всем, заменяя, пожалуй, добрую дюжину программистов. В этом был огромный плюс, но и не менее огромный минус. Джон понял это слишком поздно. Деннис уже имел на него такое же влияние, как и любой из инвесторов; чем иногда был вовсе не прочь воспользоваться. Иногда. Не слишком часто, чтобы вызвать вспышку гнева, но и не редко, чтобы оставаться недовольным.