Первая книга хроник Пантагрюэля — такая точная и живая картина феодальной жизни, какую не удалось создать больше никому. Заканчивающая книгу война сеньоров имеет, главным образом, местный и провинциальный характер; такую войну нельзя было бы вести против иностранцев. Пикрохол, который исчезает в конце книги и никогда уже не появляется вновь, не может быть ни Карлом Пятым, ни Генрихом VIII; он не кто иной, как коннетабль Бурбон, наследственный глава фракции Квинты. Тот знаменитый белый цвет, украшавший корону графа Шамбора, не имел ничего общего с символикой королевской власти. При коронации властителя облачали в костюм красного или пурпурного цвета, который был цветом бейля. Белый цвет, или цвет луны, был цветом антипапской партии, гибеллинов, и если Генрих IV сохранил его после своего отречения, то только потому, что душой он остался с протестантами.

Именно в этой войне появляется персонаж, который играет самую главную роль во всем произведении Рабле и без которого оно было бы совсем другим. Это не Грангузье, миролюбивый и пользующийся любовью народа сеньор, не Гаргантюа, король-рыцарь, и не скептик Пантагрюэль. Все трое являются настолько гротескными персонажами, что теряют всякую связь с жизнью. Два подлинных героя книги, которые точно скопированы с натуры, — это Панург, студент, которых в те времена называли школярами, и брат Жан Зубодробитель, монах. Но следует признать, что монах, непоколебимый в своей вере, как скала, стоял на лестнице человеческих добродетелей гораздо выше продрогшего и трусливого школяра, неспособного выбрать между женитьбой и безбрачием, то есть между Квартой и Квинтой.

Как и все имена, используемые Рабле, имя Жана Зубодробителя (Entommeur) представляет собой нечто вполне определенное. На греческом оно означает «отряд». Есть у него и значение «война».

Брат Жан Зубодробитель в таком случае — это тот, кто обращается к военному отряду. Он делает это не потому, что чувствует себя беззащитным в вопросах догматики, они ему безразличны, лишь бы вино было прохладным, а женщины — сговорчивыми; но он никому не позволяет прикоснуться к церковному имуществу и ловко отбивается от неприятеля перекладиной от креста. Добрый брат Жан является образцом мужественности, и Рабле писал его портрет, глядя в венецианское зеркало; за исключением науки брат Жан — вылитый Рабле. Францисканец, ставший бенедектинцем, прощал себе многие прегрешения; он действительно обличал зло; но мы бы напрасно искали в его памфлетах нападки только на светские власти. Когда протестантизм, и в первую очередь анабаптисты, поставил перед собой демократические цели, это движение было безжалостно подавлено принцами и сеньорами; они не желали с кем-либо делиться дарами церкви и не заботились нисколько об улучшении участи бедняков, положение которых здесь было гораздо хуже, чем в католических странах. Заговор коннетабля Бурбона должен был скрыть попытку секуляризировать церковь во Франции, подобно тому, как это было сделано в Англии. Как и Диана Пуатье, наследница его политических и религиозных традиций, он никогда не бросался в объятия протестантам; однако известно, каким образом он взял Рим и как договорился с папой.

Хотя Рабле обладал редкой беспристрастностью как историк и хотя он был другом королевы Наваррской, чей либерализм весьма привлекал лютеран, он не испытывал особых симпатий к партии Бурбонов. И совсем не потому, что беспокоился прежде всего за свое положение, так как именно в это время он находился в немилости у властей. Если Рабле и остался в этот момент вместе с монашеством на стороне королевского двора, то лишь потому, что он был слишком хорошо посвящен во все тайны католицизма и был искренне убежден, что, несмотря на все бросающиеся в глаза прегрешения католической церкви, в ней сохранилось нечто гораздо более ценное, чем изменчивые политические доктрины, и поэтому католицизм все еще остается маяком для всего человечества.

Мы говорим о католицизме, потому что вне его христианство ничем не показало своего превосходства над иными религиозными направлениями, и если оно позволило победить себя Исламу на Востоке, так это было его большой ошибкой. Если бы католицизм вдруг пал, то и другие христианские течения, конечно же, не выжили бы; однако в то же самое время оставалась вероятность того, что вместе с католицизмом уцелело бы и само христианство.

Именно с Марием возникло движение сторонников идеи равенства, которая стала позднее любимым детищем христианства, и если сам Марий и не был автором этой идеи, то он был ее апостолом и был готов за нее проливать кровь, за что и удостоился чести быть увековеченным в облике Марсия на форуме. Христианство всегда оставалось бесплодным на Востоке, и даже император Константин был обращен в Галлии. Начиная с этого момента христианство становится величайшей религией мира, и если бы Рим принял в свое время решение об обязательном участии в богослужении всех граждан, чего требовал Синезий, епископ Кирен, то римская империя существовала бы и сегодня.

От самой низшей до самой высокой ступени католической иерархии должности не передаются по наследству, что является принципом всех современных демократий. Безбрачие священников не имеет никакого значения с точки зрения догматики, и доказать это можно хотя бы тем, что в христианстве восточного обряда, не разорвавшем свои связи с римской церковью, это правило не соблюдается; однако с политической точки зрения, целибат играл вплоть до наших дней главную роль в сохранении самого духа католицизма. Ни к чему другому мы так не требовательны, как к духовенству. Им позволялось иметь наложниц, и эта льгота нисколько не задевала их достоинства, поскольку даже те священники, которые не пользовались их услугами, все же выплачивали специальный налог.

Когда в феодальное право вводилась передача всех гражданских прав по наследству, католицизм оказался в большой опасности, поскольку священники стремились подражать герцогам, графам и виконтам. Если бы бракосочетание было разрешено священникам, то западная церковь превратилась бы в феодальную теократию с властью папы, передаваемой по наследству, что означало бы конец демократии. Монах Гильдебранд — это папа Григорий VII, который первым наступил ногой на голову ястреба и настоял на церковном безбрачии. Сегодня любое гражданское общество не позволяет передавать свои важнейшие посты по наследству, и поэтому нет весомых оснований сохранять институт церковного безбрачия; но во времена Рабле еще не пришла пора от него отказаться. Этот институт был весьма необходим для католической демократии. Без него дары церкви были бы недоступны народу, а ее имущество было бы конфисковано в пользу аристократии, как это и произошло в Германии и в Англии.

Поэтому Жан отстаивал безбрачие не менее упрямо, чем защищал собственность и права плебеев, чтобы сын раба мог надеяться получить свою долю. Если бы все решал сам народ, то было бы достаточно показать портрет воинственного папы Юлия II; но в этой церковной галерее находился и целый ряд портретов пап-принцев, написанных на очень плохом холсте. Церковь была намерена вернуться к своим плебейским традициям во времена папы Сикста V, который во всех отношениях был похож на брата Жана Зубодробителя, включая даже склонность к нецензурной брани.

Мы говорили, что в целом поэма Гаргантюа соответствовала по своей композиции четырем главным городам древнего кантона Тюрон; действие начинается в Лошэ, в стране роженицы, оно продолжается в Шателеролль, где на Грангузье, олицетворение мирного начала, напал Пикрохол, олицетворение начала военного. Последний персонаж терпит поражение в Шиноне. Гаргантюа разделил свои древние владения между лейтенантами Понократом, Эвдемоном, Тольмером, Итиболом, Акамасом, Хиронактом, Себастом, Александром и Софроном. Эти имена, тщательно подобранные, доказывают, что Рабле обладал полным знанием догм древнего масонства. Всего лейтенантов — десять. Чтобы получить 12 знаков Зодиака, следует добавить самого Гаргантюа, который олицетворяет в одно и то же время две перемены в направлении движения солнца, или два тропика — Рака и Козерога; но как король, наместник высшей власти на земле, он не может раздвоиться для выполнения столь трудной задачи, и поручает своему другу брату Жану Зубодробителю охрану тропика Козерога, а также основывает для него Телемское аббатство, куда принимают и мужчин, и женщин.