_{Фото автора. 8 декабря 1967 г.}

Свадьба

В большом городе слышен стук копыт. Лошади… Непривычно: в потоке автомобилей — лошади. В фаэтонах — нарядные люди. Прохожие, продавцы фруктов, шоферы — все рады помахать рукой сидящим в старинных повозках. По улицам Тбилиси в сопровождении друзей едут жених и невеста, вернее, молодые муж и жена.

Только что во Дворце они надели на руки кольца и теперь совершают радостное неторопливое путешествие по родному городу…

Я помню деревенскую свадьбу после войны. По улице, обгоняя повозки, ехал убранный цветами автомобиль. Было непривычно и радостно. Долго помнили свадьбу. Сегодня автомобилем кого удивишь?! Многое меняется в жизни.

Но остается традиция и желание: день свадьбы должен остаться в памяти. И вот среди потока машин мы слышим цокот копыт. Двое сегодня счастливы. Они хотят, чтобы люди это заметили…

Тбилиси.

Память

Жил человек. Жил и умер. Над могилой поставили памятник. Кирпичная кладка, а на ней — оленьи рога, мусульманский месяц, красная звезда и скворечник. Сделав снимок, я заехал в аил и попросил объяснить, что это значит. Мне объяснили: «Жил-был охотник. Он был из мусульманской семьи. Но жил в советское время. Ну, а скворечник — это чтобы птицы селились: человек был охотником и любил птиц».

У дороги над Иссык-Кулем я видел много таких памятников.

Киргизия.

_{Фото автора. 13 декабря 1967 г.}

Встретились в пути

Снежная сова

В детстве, пробегая в саду на лыжах, я увидел сову. Она сидела на пеньке и, не шелохнувшись, поворачивая только голову, провожала меня большими, как желтые фонари, глазами. Это была залетная гостья. Недавно я увидел птицу на Севере, на ее родине.

Проезжая по острову Врангеля, в любой момент, оглядевшись, можно было заметить на бурой земле белую точку. Близко осторожная птица не подпускает. Но за сотню шагов в бинокль было видно каждое перышко.

Белая сова — хищник, от которого мало кому бывает пощады. Но любопытно: самые беззащитные на острове существа — белые гуси — выводят потомство под ее покровительством. Посредине гусиной колонии на возвышенности обязательно увидишь сидящую на гнезде сову.

Гуси не будут селиться, если не видят вблизи белой заступницы. Все объясняется просто: сова, обороняя свое гнездо, не подпускает песцов, ворон и чаек к гнездам гусей. Зарвавшегося песца совин-отец хватает в лапы и, подняв кверху, бросает. Точно так же совин поступает с шапкой человека, если тот подходит к гнезду.

Вороны и бургомистры немедленно спасаются бегством, увидев белого сторожа. При такой защите гуси спокойно сидят на яйцах.

Ну, а сами гуси — не страдают они от сов?

Видимо, не страдают. Сова, как и все хищники, вблизи гнезда не охотится. А может быть, и сама сова извлекает из соседства гусей какую-нибудь незримую для нас пользу — в природе мы часто наблюдаем любопытное сообщество живых существ…

Зимою белые совы покидают свой Север, и деревенский житель России может встретить сейчас белую птицу с глазами, как желтые фонари.

Горностай

Я был совершенно один на мысу. В этом месте земля Чукотка кончалась и начинался Северный Ледовитый океан. Земля обрывалась уступом зернистых камней. От скуки и чтобы согреться, я выбирал камни поменьше и швырял в океан. Надо было ждать, когда пароходы у кромки льдов займут нужную мне позицию и можно будет заснять их все разом, прихватив на переднем плане холодные зубцы камней. Но пароходы не двигались, и часы ожидания показались бы вечностью, если бы не эта встреча.

Я заметил его краешком глаза. Вернее, я почувствовал какое-то движение на камнях. Мы встретились глазами, и я сразу узнал его. Очень похожий на ласку, он только ростом значительно превосходил ее. Черный кончик хвоста подрагивал, длинная, змеиная шея почти под прямым углом поднималась над гибким туловищем, и два глаза, не моргая, глядели в мои глаза. Возможно, он первый раз встретился с человеком.

Надо было поменять объектив и снимать. Но я решил не делать движений. Горностай подбежал совсем близко. Я уже сверху вниз, у самых ног, наблюдал его. Он тоже изучал меня, подняв кверху мордочку. Наконец, совсем осмелев, он подбежал и понюхал ботинок. Запах ему не понравился. Он отскочил и, прыгая с камня на камень, скрылся в расщелине. Выскочил оттуда с мышью в зубах, спрятал ее в другом месте и вернулся. Все потом повторилось, как в первый раз. Горностай добрался к уступу, где я стоял, долго и внимательно разглядывал незнакомца и решил еще раз подальше спрятать добычу. Пока он бегал с мышью, я успел поменять объективы и, видимо, еще больше разбередил его любопытство. При каждом щелчке аппарата он вздрагивал или отпрыгивал и прятался в щели между камнями. Но проходила минута, и два глаза опять появлялись с какой-нибудь неожиданной стороны. Я вошел в азарт и стал бегать, стараясь в разных позах заснять обитателя пустынного мыса. Он исчезал, но опять возвращался, словно предлагал продолжить игру.

Мы были только вдвоем на мысу. Два существа на земле. Интерес друг к другу был у нас одинаковый. Горностай первый раз видел человека и узнавал что-то новое. Я первый раз видел горностая так близко и узнавал что-то новое…

Гудок парохода прервал наше знакомство.

_{Фото автора. 21 декабря 1967 г.}

1968

Гуси и вертолет

Летая на вертолете, я завел в блокнотах страницу с шутливым названием: «Научные наблюдения». Объектом наблюдений было все живое, что видел глаз сверху. Современная оптика, как пишут, позволяет с высоты пяти километров прочесть заголовок в лежащей на земле газете.

Орел с километровой высоты видит на земле мышь. С вертолета в погожий день на снегу различаешь даже следы ворон.

Лесная жизнь сверху лишается многих тайн. Во время пешего путешествия спугнутый олень сейчас же исчезает в неизвестности среди деревьев. Кабанов при встречах не удается даже и рассмотреть — стадо мгновенно скрывается в болотистых зарослях, и ты слышал только таинственный шорох осоки и камыша. Сверху же хорошо видно, как схоронился олень, что делают кабаны в зарослях после бегства. В детстве облака на небе и особенно расцвеченные закатные облака были для меня полными тайн.

Потом однажды я увидел облака не снизу, а сверху. Они паслись над землей, как стадо белых баранов. Это было необычайно красиво, но исчезла детская тайна — облака действительно были клубами пара. Наблюдая лес сверху, я еще один раз испытал грусть расставания с тайной.

Как ведут себя животные в приближении вертолета? Над лесом у Рижского взморья мы настигли летевшего коршуна. Он парил чуть внизу, впереди нас и беспокойно поворачивал голову, а когда мы совсем догнали его, сложил крылья и камнем полетел вниз. Летящие в стае дрозды, спасаясь от вертолета, обычно начинают петлять в воздухе. С земли я видел однажды, как птицы таким же образом разлетались от хищника.