Когда в 1223 г. умер Филипп Август, он все оставил своему сыну, поскольку заботился о том, чтобы не разбивать Францию на домены. Но Людовик VIII после своего короткого трехлетнего правления под влиянием своей жены свел на нет всю работу, проделанную его отцом, и оставил домены всем своим сыновьям17. Следовательно, тот факт, что во время возвращения Ричарда домой Людовик IX Французский подарил его брату Альфонсу титул графа Пуату на Троицын День (19 мая), находился в соответствии с волей его отца18. Генрих III уже подарил этот титул своему брату в 1225 году19, поэтому для графа это действие выглядело как прямое оскорбление ему лично и воину-крестоносцу вообще.

Альфонс вступил во владение своим новым фьефом и получил оммаж с баронов, хотя они, конечно, предпочли бы прежнего владельца, с которым можно было не считаться, а не нынешнего, которого приходилось уважать. Жена графа Ла Марша, сторонница королевы Бланки, была недовольна, что ее муж должен приносить оммаж кому-то кроме короля. Во время Рождественского праздника в 1241 году, когда Альфонс находился в Пуату, появился граф Гуго. Обвинив его в том, что отнял это владение у Ричарда Корнуоллского, он поджег его жилище и ускакал прочь. Гуго тотчас же укрепил свой замок и приготовился защищаться. Людовик IX решил захватить его замок и наказать. Но его жена была матерью Генриха III, поэтому граф написал ей, прося о помощи. Она намекнула на союз с Тулузой и Арагоном и обещала найти людей, если только Генрих III найдет деньги, чтобы заплатить им. После возвращения Ричарда в январе 1242 года Генрих III приветствовал его, а уроженцы Пуату подталкивали обоих братьев к действию. Большой совет резко воспротивился экспедиции и отказался дать денег, но король обратился к баронам по отдельности и собрал больше налогов, чем обычно. Аббат Тьюксбери выслал ему 20 марок в Портсмут20. Во время Великого: поста набожный король отправился к мощам Св. Эдмунда и другим святыням, чтобы просить благословения для своего похода. 17 апреля он покинул Лондон согласно обычаю того времени. Он сел на корабль 9 мая21, высадился в Финистере в следующее воскресенье на церковную службу и затем достиг Руана с 300 рыцарями и 30 бочонками монет. Мать тепло встретила Генриха III и поблагодарила за то, что он приехал: «Дорогой сын, ты так великодушен, что решил помочь своей матери и братьям, которых Бланка Испанская попирает ногами. Но если того пожелает Господь, все может измениться»22. Через несколько дней Генрих III отправился в Пон, где он обратился с воззванием к баронам Гаскони с просьбой помочь ему23 и послал Людовику IX уведомление, что, несмотря на принятые ранее условия, он аннулирует перемирие между ними и начинает войну. 8 июня Генрих III написал из Секта, чтобы предупредить французского короля, что он подтверждает окончание перемирия24. В это же время он написал юстициарию в Ирландию, чтобы уведомить его об этом факте, и просил помочь деньгами и людьми25. Он собрал многих английских баронов26. Генрих III также согласился платить графу Оверньскому 20 пенсов в день за каждую сотню рыцарей в течение года, начиная с того дня, когда он начнет войну с французским королем27. Пока Генрих III писал письма, люди в Пуату начали действовать. Они перекрыли проходы для французов в свои земли, спилили яблони и виноградники, разрушали источники и даже отравляли их, и вообще уничтожали все, что могло служить пищей для врага. Безусловно, эти действия способствовали возникновению чумы, которая в конце концов подкосила французскую армию. Людовик IX быстро взял Фонтене, замок, принадлежащий графу де Ла Маршу, но не стал вешать захваченных в плен, как того хотели рыцари; ведь слуги всего лишь выполняли приказ и хранили верность своему сеньеру. Эту терпимость короля стоит объяснить не столько данью уважения феодальному праву, сколько его личным чувством справедливости. Один францисканец предупредил его: «Пусть король следит за тем, чтобы быстро и точно восстановить справедливость среди своих людей, таким образом наш Сеньер сможет сохранить мир в своем королевстве на протяжении всей его жизни»29.

Две армии встретились у Тайльбера, города, расположенного на глубокой реке Шаранте, которую пересекал крепкий мост. Когда французский король стал приближаться, жители вышли вперед, чтобы встретить его и сдать ему город. Людовик IX расположился в нем, а свои войска расквартировал в поле перед его стенами. Английский король, сопровождаемый графом де Ла Маршем, раскинул лагерь на другом берегу реки. Когда он увидел, как многочисленны силы противника, он принялся бранить своего отчима, который, в свою очередь, стал бранить свою жену за то, что та давала много обещаний, но мало их исполняла. Поэтому сейчас англичане оказались в большой опасности, а их король легко мог попасть в плен30. Его брат, граф Ричард, отвел свои войска в сторону, а сам взял в руки знамя пилигрима и пересек мост. Французы встретили его с большим почтением, потому: что многих из присутствующих здесь он освободил из плена в Святой Земле. По этой причине, а также учитывая то, что было воскресенье, Людовик IX согласился дать своему противнику перемирие на этот день и ночь. Ричард тотчас же вернулся к своему брату и прошептал: «Быстрее, быстрее уходим отсюда, иначе мы станем пленниками». После обеда, прошедшего впопыхах, каждый собрал вещи, и на закате король сел на своего проворного коня и ускакал, этому примеру последовало и его; войско, причем многие остались без обеда. На следующий день французы перешли Шаранту и сошлись противником, который отступил в Сент. Битве было трудно развернуться в узких проходах среди виноградников. Англичане сражались так отчаянно, что вполне могли одержать победу, если бы не численный перевес французских сил. Одним из первых в битве был Симон де Монфор31. Численность французской армии возрастала с каждым днем, а граф де Ла Марш потерял многие из своих замков. Он обратился к своему другу графу Бретонскому и через его посредничество стремился заручиться королевской милостью. Ему были предъявлены очень жесткие условия, но в конце концов он их принял. Граф Тулузский извинился перед Генрихом III за то, что не пришел к нему на помощь, но уговаривал его продолжить сражение и обещал подойти как можно скорее. Генрих III потерял симпатии жителей Сента, пообещав их город Гуго, сыну графа де Ла Марша, которого они ненавидели.

Французский рыцарь, которого граф Ричард освободил в Святой Земле, тайно сообщил ему, что Людовик IX собирается окружить английского короля и загнать его в Сент. Такое же известие пришло, от сводного брата Генриха III. Это было как раз во время завтрака. Король немедленно отступил в Блуа. Его рыцари и солдаты тоже пустились в позорное бегство. Лишившись завтрака, англичане подкрепились семенами шишек и ягодами. Из Блуа Генрих III поспешил в Бордо. Во время бегства он потерял четки и дорогой инвентарь своей капеллы. Когда король оказался в безопасности, отделенный от своего противника широкой рекой, чума ослабила французские силы, и сам Людовик IX вынужден был отправиться домой из-за болезни32. Перемирие можно было заключить прямо тогда, но Генрих III тянул время, оставаясь в Гаскони всю осень и зиму, стараясь создать альянс и подстрекая к воине друзей и союзников33. 3 июля он написал письмо из Бордо, чтобы предупредить Варенна де Маншанси не брать 100 марок, которые Симон де Монфор согласился выплатить за пленника, поскольку он должен был отдать их ему самому. Дело в том, что королевский совет решил, что все пленники, захваченные в королевском присутствии, по праву принадлежат ему, как это было в прежние времена34. Генрих III приказал людям Байонны вести войну с Ла Рошелью и всячески досаждать французскому королю, в обмен за их услугу он обещал им первую 1000 марок из добычи для укрепления их города35. В октябре он просил Роберта Элиаса из Винчелси приплыть во Францию на своем корабле «Ла Бретт»36. Но граф Бретонский и его бретонские моряки погрязли в междоусобицах, да так, что даже хранители Пяти Портов пожаловались Вальтеру Грею, архиепископу Йоркскому, который присматривал за королевством во время отсутствия Генриха III, что из-за этого англичане не могли безопасным путем вернуться из Франции, а моряки даже не могли отправиться на лов рыбы. По причине их жалоб он вынужден был просить короля вернуться назад.