— Разве? — Он обнял меня за талию. — Это звучит как вызов.

— О, давай, включи на полную все свое обаяние, — насмешливо протянула я. — Я вся потная и воняю как верблюд. Если хочешь попытаться соблазнить меня, действуй. — В эту игру могут играть двое.

Руки Зэйна скользнули вверх, поглаживая мою чувствительную кожу через влажную футболку.

— Даже с волосами, прилипшими к голове, ты по-прежнему невыносимо красива, Джекки. — Легкие, как перышко, прикосновения посылали по всему телу волны тепла, не имеющие никакого отношения к температуре воздуха. — Мне нравится видеть тебя вспотевшей, — прошептал он, притягивая меня к своей груди. Я прижалась к нему, мои соски отвердели и выпирали через ткань футболки. — Я хотел бы всю ночь вкушать твое тело. Облизывать тебя всюду. Заставить обливаться потом от желания.

Вот это да…

Как и кобра, я оказалась полностью очарована его обольстительными речами — беспомощная и не способная сдвинутся с места.

— Ты знаешь, куда бы я поцеловал тебя в первую очередь? — Кончик его пальца скользнул к моему рту, раскрывая губы и проникая внутрь. Я обхватила его палец губами и стала нежно посасывать, пребывая в состоянии транса от его сладких речей. — Не сюда, — продолжил он тихо, не отводя своих покрасневших глаз от моих посиневших. — Сюда в первый раз целует женщину обычный мужчина. А я бы хотел сделать девушке нечто такое, о чем она не забудет. Никогда.

Его пальцы спустились по моей ключице, двигаясь к груди. Костяшки пальцев скользили по ткани, мягко подразнивая затвердевшие соски.

— Я бы поцеловал ее сюда, — шепнул Зэйн, и, наклонив голову, повторил губами путь, пройденный руками. — Здесь кожа очень чувствительная и сладкая, как самый восхитительный из десертов.

Его темные глаза смотрели на меня, ожидая, когда же я скажу ему “нет”, возражу или оттолкну. Но я молчала.

Его губы сомкнулись на моем соске в нежном поцелуе. Несмотря на ткань, отделявшую мою плоть от его рта, я ощутила как кровь загорелась в жилах. Низкий, чувственный стон вырвался из моей груди.

Зэйн оторвался от правой груди и приник к левой, обделенной лаской, груди.

— Мой второй поцелуй был бы сюда, — прошептал он, подразнивая сосок едва заметным касанием языка.

Я думала, что испытаю бурный оргазм прямо на месте. Между ног пульсировал жар, а пульс стучал так громко, что я едва могла расслышать тихие слова вампира. Зэйн начал плавно опускаться, пока не встал передо мной на колени. Его рот оказался в ничтожных дюймах от жаждущей его прикосновений плоти.

— А третий поцелуй? — спросила я, с трудом переводя дыхание.

Он взглянул на меня, очаровательная улыбка изогнула его красивый рот.

— Третий поцелуй она должна попросить.

Я отступила назад, тяжело дыша.

— Я, э-э, все же хотела бы увидеть гробницу.

— Твое желание для меня — закон, Принцесса.

Его насмешливый тон неприятно резанул по моим натянутым нервам, а он, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги и отряхнул плащ.

Мне захотелось расплакаться от такой несправедливости.

— Я просто хочу побыстрее закончить с этим, чтобы вернуться в отель и принять душ. — Освежающий и холодный душ.

Вампир только рассмеялся и взял меня за руку.

— Тогда пошли.

Зэйн щелкнул зажигалкой, и вспыхнувший огонек осветил темноту вокруг нас. Я судорожно втянула носом воздух при виде играющих теней на его резких чертах.

— Мы на месте.

— А у тебя есть что-нибудь побольше зажигалки? — Я потерла руки, осмотрелась вокруг в этом темном мрачном склепе, который и был гробницей Нитокрис, и стиснула челюсти, чтобы не сболтнуть лишнего — Зэйн не упустил бы возможность высмеять меня.

Я согласилась бы утонуть в его объятиях и прогнать свой страх хорошим, страстным сексуальным актом. Но у девочки есть принципы… Проклятый “Зуд”. Я ненавидела и его, и то, как он запудривал мне мозги.

У гробницы был чертовски зловещий вид. Я не сильно пугливая особа; я не вскрикиваю от страха при просмотре фильмов ужасов, и даже не боюсь прыгать с парашютом. Но гробница… Эта маленькая, пыльная гробница в центре душной пустыни… Этот каменный мешок удушающей тьмы, сосредоточие зла, которое я чувствовала всем своим естеством…

Да, гробница пугала меня до смерти.

Снаружи Зэйн указал на небольшой, квадратный проход в скале, окруженный архаичными символами скарабеев и анков, которые я признала как египетские. Он жестом указал мне забираться внутрь гробницы, и я двинулась вперед, не подозревая, что спуск составит сотню футов под землей по небольшому, тесному проходу, где я даже не могла выпрямиться в полный рост и двигалась на ощупь в непроглядной тьме.

Такое мне даже в голову не приходило.

От пыли засвербело в носу, я чихнула и потерла руками лицо, представив пауков и ползучих тварей, обитающих во тьме. Впереди меня свет пламени стал больше — Зэйн зажег факел, обмотанный лоскутом ткани. К моему огромному облегчению, темнота немного отступила, когда он протянул факел мне.

— Держи, Принцесса.

Я с благодарностью взяла протянутый факел.

— Спасибо за понимание. Здесь немного жутковато.

При виде моего лица Зэйн рассмеялся.

— Даже не представляю почему. Из-за того, что это гробница самого древнего и злейшего из всех вампиров? Не страшнее, чем Реми распродаже туфель.

Я криво улыбнулась и подняла факел, чтобы получше осмотреться. Стены были гладкими, само помещение было довольно узким, поэтому хорошо освещалось факелом, но достаточно длинным, чтобы дальний конец оставался скрытым в тени. Низкий потолок, колонны с изваяниями нераспустившихся бутонов лотоса, удерживающие многотонную скалу над нашими головами.

Гробница была пуста, за исключением крысиного помета в углу и нескольких горсток истлевшей ткани. Как и любая другая гробница эпохи Древнего Царства, она была разграблена несколько веков назад.

— Странно, — сказала я, делая шаг вперед и оглядываясь вокруг. — Большинство погребальных комнат в Древнем Царстве были либо пирамидами, либо мастабами. Твоя королева не кажется похожей на тех, кто хотел бы быть погребен у черта на куличках, в гробнице, высеченной в обломке скалы. — Я стрельнула в него вопросительным взглядом.

Неизменно спокойный Зэйн небрежно пожал плечами и скрестил руки на груди, всем своим видом выражая смертельную скуку.

— Нитокрис решила завершить свое смертное царствование с тем еще размахом. Убийство всех приближенных советников, а затем уничтожение своего смертного тела — точно не способствует привлечению легионов последователей. У нее было несколько жрецов, к которым она питала особое доверие, они и погребли ее в этом месте.

Я неуверенно продолжила изучать помещение. Большой, массивной формы саркофаг, как я поняла, возвышался в затемненном дальнем конце комнаты, и я решила оставить его изучение на последок, полностью сосредоточившись на настенной живописи.

— Должно быть они ее очень любили, если пришли заблаговременно для того, чтобы украсить это место.

— Это не они. Большинство рисунков в этой гробнице были сделаны уже после того, как Нитокрис была погребена и вновь восстала.

У меня на затылке зашевелились волосы. Жуть. Я уставилась на большие фигуры, нарисованные на колоне передо мной. Это была типичная египетская роспись гробницы — женщина изображена боком, руки подняты вверх. Более близкий осмотр показал черный плащ, стекающий по спине женщине. Ее поднятые руки были окрашены в красный цвет, что, как я предположила, означало кровь.

— Как-то странно, — я указала на плащ женщины. — Я никогда не видела ничего подобного ни в одном археологическом документе, которые изучала.

— Здесь много того, что ты не увидишь в книгах, Принцесса. Теперь заканчивай побыстрее свое исследование, чтобы мы смогли отправиться обратно, — отрезал Зэйн.

Я обернулась и с удивлением посмотрела на него.

— Только не говори мне, что это место вызывает нервную дрожь и у тебя?