Сергей Александрович Калашников

Вилли — маленькая ведьма

Глава 1

Наш отец, Джерард Маккена — мастер-зельевар и учитель младших классов в небольшой магической деревушке, местонахождение которой неизвестно даже среди магов. Ну не то чтобы всех магов — в Министерстве и Отделе Тайн наверняка о нас знают. Таких недоступных для широких масс селений, насколько я помню из папиных уроков, и в Англии, и на других Британских островах тоже хватает.

Иногда к нам прибывают на праздники, или по делу, интересные личности. Походят, побродят, посмотрят, как живём, потом обязательно заглянут к отцу, где беседуют за закрытыми дверями не меньше часа, а то и до вечера. А что — отец очень интересный и сильный маг. Даже лорд Волдеморт, когда была первая война, развязанная не без его инициативы, говорят, прибыл к нам с парочкой пожирателей. Я-то сама того времени ещё не помню по малолетству — братья рассказывали. Так вот, направился он сразу к нам. Снаружи жилище, где мы обитаем — опрятный дом из природного камня, а внутри вполне себе дворец. Так вот, отец его учтиво встретил и пригласил на беседу, спокойно так, словно пришёл обычный посетитель. Так Тёмный Лорд беседовал с ним три часа и двадцать минут — Джесс — старший из моих братьев — засекал время. Вышел гость от отца задумчивый и серьёзный, посмотрел на маму и мальчишек, чем-то очень занятых в гостиной, куда вела дверь кабинета, да и сказал:

— Ваш муж, леди Бриана, великий человек. Больше я к вам не приду, и никто от меня никогда не войдёт в вашу деревню. Но разговор с ним не забуду никогда. Жаль, что это уже ничего не может изменить.

Да, вот и директор Дамблдор уважает папу — много раз приглашал его в Хогвартс, школу чародейства и волшебства, даже подсылал профессоров для уговоров, да только отец ни разу не дал согласия. Принципиальный он, это да. И, по-моему, не очень рад отправлять нас в одиннадцать лет в Хог, да только мама настаивает, мол надо и такое образование получить, и людей узнать, вот нас и отправляют.

Лично я мечтаю попасть в Хог — это же так интересно! Мальчишки говорят, что ничего особенного, но я же вижу, как они всегда готовятся к первому сентября! Чуть не трясутся от радости, что уезжают в школу чародейства.

Деревенька наша называется Имеральд Хилл, наверное, из-за насыщенного изумрудного цвета здешнего леса, лугов и холмов. Тут рано наступает весна, и лето всегда стоит жаркое и длится долго. Речка Бурная огибает деревушку с северо-запада, а сразу за Изумрудным лесом спуск к морю — там мальчишки в хорошую погоду прыгают со скалы такой высоты, что, когда глядишь сверху на пенящиеся волны залива, кружится голова. Не для слабонервных это зрелище.

Мама об этом не знает, а папа, раз увидев, заставил мальчишек прежде выучить невербальное беспалочковое заклинание левитации, да так, чтобы во сне разбудишь — смогли взлететь над кроватью. Я тоже втихаря учила, когда младшие мои братишки Мэтт и Реган решились этим летом на прыжки. Им девять и десять, а мне-то уже одиннадцать — вот-вот сова из Хога принесёт письма. И одно — лично мне. Ну и уговорила их взять меня в свою компанию. Джесс как-то засёк нас на крыше дома и поинтересовался:

— Что, Вилли, с Астрономической башни готовишься прыгнуть?

Я сразу к нему пристала, где такая башня, уж не в Хоге ли? А он подтвердил, что да, в Хоге, мол, самая высокая в замке. Теперь я мечтаю увидеть ещё и эту башню. Надо же, ещё ни разу там не была, а любимых мест уже несколько. Только я о них никому не рассказывала — смеяться ведь станут.

Так вот о левитации. Выучить-выучила, вот прямо так — без палочки, а это очень трудно, да ещё невербально, теперь могла подлететь на целых три метра — чуть ниже, чем мальчишки, и зависнуть в воздухе почти на две минуты, но так и не решилась на прыжок со скалы. Но когда-нибудь — обязательно это проверну. Может в следующее лето, когда вернусь из Хога на каникулы. Папа увидел мою левитацию из окна и вызвал в свой кабинет. Потряслась немного. Мэтт и Реган меня успокаивали, мол не дрейфь, не убьёт же. А сами побледнели, боялись, видать, что следующая очередь за ними. Это на самом деле страшно, когда отец вызывает к себе в кабинет, я только в детстве там и была, когда ещё страха никакого не ведала по малолетству, а как подросла и пошла в школу, так и не заходила. Лучше уж в углу постоять, или без метлы неделю пешком ходить, чем вот такой разговор.

— Проходи и садись, Виллоу Кэйтлин, — услышала я папин голос, постучавшись и приоткрыв тяжёлую дверь. Дело плохо — обычно он зовёт меня Вилли, даже в школе, и только когда провинюсь — мисс Маккена, или вот так — Виллоу Кэйтлин.

Кабинет у него очень уютный. У камина два кресла напротив друг друга, удобнее которых я ещё нигде не встречала. Между ними невысокий столик. Как только я устроилась на кресле, папа призвал Локки и приказал подать чай и печенье. Домовой эльф кивнул, подмигнул мне сочувственно и пропал. Папа смотрел на огонь, задумчиво постукивая палочкой по коленке, и молчал. Лишь после повторного появления Локки он наконец взглянул на меня и невесело улыбнулся.

— Итак, мисс Маккена, вот приблизился и твой черед отправляться в далёкий Хогвартс.

— Да, сэр, — кивнула я, сидя на самом краюшке кресла и не решаясь прикоснуться к чаю.

— Что ж, я вижу, ты этому рада, и не могу препятствовать. Хотя, решись ты обучаться дома, образование твоё от этого не стало бы хуже. Нет — нет, отговаривать не стану. Все мои дети вправе сами выбирать свой путь. Однако кое-что ты должна запомнить. Ни при каких обстоятельствах, если только это не вопрос жизни и смерти, не пользуйся в Хогвартсе беспалочковой и невербальной магией. Никакой левитации и аппарации — это там либо вообще не изучают, либо дают только самые начала, и то лишь на самых последних курсах. И чем меньше ты будешь выделяться среди сверстников, тем более спокойна будет жизнь в нашей деревне. Я это рассказываю всем детям, кто покидает нашу школу для учёбы в Шотландии, и ты тоже отнесись к этому серьёзно.

— Да, папа, я это запомню! — как будто к его словам, сказанным в кабинете на приватной беседе, можно отнестись несерьёзно! Кроме того, слышала уже об этом от братьев, и в школе нам не раз говорили.

Отец вдруг ласково улыбнулся и велел попробовать печенье. Мол, Локки очень постарался.

Не удержусь, чтобы не сказать несколько слов об этом обитателе нашего дома — он не единственный эльф, живущий под этой крышей, но папа обычно даёт свои поручения именно ему. А вообще его соплеменники собираются вечерами в чулане рядом с кухней, где пьют морковный чай, заедая его плюшками, печь которые любят и умеют. Но мама запрещает им подавать их на стол, за которым собирается вся семья. Не знаю, известно ли ей о том, что в папином кабинете эти лакомства всё-таки появляются… для меня это оказалось новостью.

Дальше отец перешёл на «Вилли», и просто начал расспрашивать, что я последнее читала, как заживает коленка после матча по квидичу, и что ещё интересного происходит в моей жизни.

Это было прямо как в детстве. Я снова рассказывала ему обо всём на свете, а он очень внимательно слушал, и даже дал несколько советов, как выбирать палочку у Олливандера, что торгует в Косом переулке в Лондоне.

— А зачем мне вторая палочка? — удивилась я. И тут до меня дошло: — Мы что, скоро едем в Косой переулок?

— Что касается палочки, то в Хогвартсе принято покупать палочки у Олливандера, их отслеживает министерство, что даёт возможность наблюдать за учениками. Свою тебе придётся либо хорошо прятать, либо оставить дома. Уверен, что для первого раза ты выберешь второй вариант. А в Косой переулок, по моим предположениям, — улыбнулся отец, — завтра и поедем. Сразу после завтрака.

И он кивнул на окно. Я ничего не увидела, но через пару секунд на подоконник спикировала маленькая серая сова с большим конвертом на лапке и постучала клювом по стеклу.