Настороженность, безусловно, присутствовала, избавиться от нее было не так легко. Все-таки я хотела поддержать своего дракона, но при  этом не желала навредить кому-то еще. Все смерти Иных лежали на моей совести, и только мне потом с этим жить, никому больше. Смириться с тем, что сегодня погибнет кто-то еще, было невероятно тяжело, но я должна была сделать, чтобы постоянно не оглядываться по сторонам и не ахать на превратности судьбы. Теперь все зависело от того, как я посмотрю на ситуацию. Отчего же мой взор был настолько крив и кос? Все объяснялось обыкновенной тревогой за тех Иных, которые сейчас следовали за Янро. Они самоотверженно предоставляли свои силы, бросались в бой, исход которого имел значение только для моего Серебра и, собственно говоря, меня. Не слишком ли мало для причины неминуемой смерти некоторых? Я боялась этих своих сомнений, хотя давно уже с ними распрощалась. Они, как голодные псы, все возвращались и возвращались ко мне, грызли и без того разодранную в клочья душу и не желали ее оставлять. Средств для борьбы с ними я не находила, поэтому приходилось мириться. Но все равно из головы не выходил один вопрос. Почему я? Отвечать никто мне не собирался, а ко мне приближалась смерть. Я это знала.

Наверное, стоило задуматься о тех, кто остался в замке Дейст. Но сейчас во мне нуждался именно Янро, и если что-то пойдет не так, я все сделаю по совести. Конечно, узнай об этом Силенс, он никогда бы меня не отпустил, а запер в подвале и окружил защитным щитом. Хелл бы тоже предпринял нечто подобное, а о капитане моей стражи говорить не приходилось – моя безопасность являлась его прямой обязанностью. К счастью, Янро не стал придумывать ничего нового и просто выкрал меня из Дейста. Сам процесс мне сейчас был неинтересен, главным был результат.

Как много мыслей, Страстная, ты ни капли не изменилась.

А разве я была должна измениться?

Материнство меняет женщин, фыркнул Янро. А в твоей голове, кажется, стало еще больше закоулков и лабиринтов, там впору заблудиться даже мудрому дракону.

Не надо, Янро. Ты неспособен заблудиться в голове какого-то маленького белого червя!

Быть может, ты и права. Но твоя – особенный случай.

Меня почему-то смущало поведение Иного, как будто сейчас нам не предстояла смертельная схватка, и мы просто бороздили небесные просторы неизвестной мне страны. Янро не посчитал нужным приводить меня в чувство серьезностью, используя шутливую манеру. По такому поведению я осознавала, насколько нервничает обычно полный едкой иронии дракон, но не бралась его судить. Кто знает, как переживать буду я, когда перед моим лицом окажется Монтэя во плоти.

Мы справимся, Страстная.

Не сомневаюсь.

Конечно же, я лукавила, но несколько недель в постоянной компании волка научили меня слегка скрывать свои истинные ощущения, так что Янро даже не заподозрил подвоха. Я не испытывала угрызений совести, ведь такие способности были уместны, когда тебе всегда приходиться делить собственное сознание с кем-то еще.

Долго?

Ты их не слышишь? Дракон искренне удивился, и только сейчас я осознала, что совершенно закрылась от внешнего мира.

Где-то впереди раздавались боевые кличи Иных из противоборствующего лагеря. Я не знала, откуда мне это известно, но из всех драконьих ревов я узнала Морпа. Будто в нем были золотые переливы, и именно они отличали Авлонгу из общей массы. В этом было нечто особенное, как знак привилегии. Я готова была поклясться, что это именно настоящее Золото. И сразу в этот момент внутри что-то переломилось от дикого ужаса, наполнившего меня полностью. Но в Янро была уверенность, и он не боялся противника, вызывая во мне искреннее восхищение перед его силой.

Моя сила – это ты, Страстная. Ты.

Слова Иного приятно грели душу, но волнение все не проходило, и в конце концов я перестала с ним бороться, надеясь на то, что удастся драться и диким шумом в ушах из-за бешено колотящегося сердца. Открываться Динео было опасно, дракон до сих пор не снял своего запрета, так что я не спешила бросаться с головой в реку магии, сдерживаясь изо всех сил.

Страх поедает нашу отвагу. Не позволяй ему расползаться. Даже без Динео, ты – сильный человек.

В это вериться с трудом. Мои поступки говорят лишь о моих слабостях, Янро.

Ты ошибаешься. И когда-нибудь это поймешь.

Пока слова дракона звучали в моей голове, я поняла, что Иные начали снижаться, пикируя к земле. Это было захватывающе. Обжигающий ветер трепал лицо, я закрывала веки, чтобы уберечь глаза, а сама задыхалась от неожиданно накатившего ощущения эйфории. Я позволила себе насладиться моментов, отпустив страхи о предстоящей Войне Иных, исход которой должен был решиться сегодня. Здесь и сейчас.

Янро тяжело приземлился, грубо вспарывая когтями влажную от снега почва. Белые комья прекратили сыпаться с неба, но это ненадолго, подумала я, видя над головой пузатые серые тучи, непременно несшие в себе запасы ледяной крупы. Резкий порыв ветра заставил меня поежиться и плотнее запахнуть меховую куртку, все равно мороз пробирался под одежду и колючей змеей ползал по моей быстро холодеющей коже, превращаясь в противные мурашки. Позади нас так же звучно приземлялись другие Иные, рассматривать которых мне почему-то не хотелось. Неприятно будет узнавать драконьи трупы на поле битвы. Мне вновь стало не по себе при воспоминании о предыдущем поле, где меня встретил Янро. Кто из них сегодня погибнет, а кто всю жизнь будет вспоминать этот день с болью?

Внутри моего живота вновь ощущалось движение. Я успокаивающе положила руку чуть выше пупка, даже сквозь мех чувствуя согревающую силу жизни. Теперь живот округлился и без одежды будет заметен. Вздрогнув при мысли о том, что Силенс может узнать о моей беременности и не позволит идти в бой, я постаралась успокоиться и положиться на мастера фальсификации – Хелла. Мой советник наверняка что-нибудь придумает, но станет ли он мне помогать, узнав, что я его обманывала столько времени. Я задела уязвимые чувства бастарда, не привыкшего их проявлять. Теперь расшевелить Беллса удастся разве что Богам, в противном случае он откажется показывать настоящее лицо, предпочтя удобную и безопасную маску. Все равно я верила в то, что придет конец этим играм, и мой друг станет искренним человеком, способным испытывать все возможные чувства и при этом не скрывать ни одного из них. Только это бодрило меня, когда я размышляла о том, что ждет бастарда в будущем. Хеллс Беллс умел подстраиваться под события и быть хитрым и изворотливым существом, но ему предстояло научиться быть человеком.

Сперва мое обоняние ощутило его запах, только потом я увидела золотистую точку в темно-сером небе. Я удивилась тому, что волчьи инстинкты были сильнее во мне сейчас, чем собственные чувства, на которые я привыкла полагаться. Но задавать вопросы сейчас не было времени, у меня перехватило дыхание, во рту пересохло, а перед глазами поплыло.

Вместо дракона на землю спрыгнул мужчина. Морп на несколько секунд задержался в скрюченной позе, а потом выпрямился и гордо поднял голову.

Поразившее меня когда-то сходство Авлонги с Бииблэком теперь болезненно укололи. Я часто заморгала, пытаясь справиться с неожиданными слезами, но взгляд карих глаз будто пронзили меня насквозь. Будь позади стена, меня непременно бы к ней пригвоздило. Постаравшись взять себя в руки, я глубоко вздохнула и ответила врагу моего дракона на его вызов, чуть выступив вперед. Морщины на лице Морпа сгладились, он потемнел и посерьезнел, сразу как-то подобравшись и став выше на голову. Но его внешняя сила меня не пугало, гораздо больше волновало то, каков Морп в обличие дракона. Я едва не открыла рот от удивления, когда в мое опустошенное сознание вдруг пришло воспоминание о фамилии Авлонги. Голденс. Как же глупа и слепа я была! Но думать о том, что уже осталось позади, я не собиралась.

-Я вижу, ты такой же слабый, каким был раньше, Янро, - обвинительно бросил Морп, закладывая руки за спину.

-А ты так же самоуверен, Морп Сендлог.