Рафаэль Сабатини

Похищение

Мистер Грэнби возвращался домой от своего старинного приятеля, сквайра Клиффорда, подавленным. Оно и не удивительно: сколь бы благосклонно сквайр ни смотрел на его сватовство, факт оставался фактом: прекрасная Дженни Эгертон, подопечная сквайра, не проявляла к нему иных чувств, кроме дружеских. Дженни была романтичной натурой, как-то раз заметил сквайр, и тому, кто хотел завоевать её сердце, следовало соответствующе вести себя.

Но Грэнби прекрасно понимал, что сорокалетний холостяк, чья талия изрядно превосходила ширину его плеч, таким поведением рискует лишь выставить себя на посмешище. Спрятав руки в карманы своего камзола, нахлобучив треуголку на самый лоб, а хлыст сунув под мышку, он в глубокой задумчивости брёл по улицам городка, совершенно безразличный к крикам уличных торговцев, наперебой предлагавших свои товары к приближавшемуся Рождеству. Он свернул на Хай-Стрит и, пройдя ещё немного, толкнул дверь, ведущую в трактир с громким названием «Королевский Герб». Он направился прямиком в бар, где троица подгулявших молодцов, расположилась вокруг чаши с горячим пуншем. Его усадили поближе к пылавшему в камине огню, налили стакан горячего, дразнящего обоняние пунша, и когда был предложен тост за Дженни Эгертон и её скорый союз с мистером Грэнби, последний поведал собутыльникам о своих любовных проблемах и попросил у них совета.

— В таких делах трудно найти лучшего помощника, чем Нед Пеппер, — заверил мистера Грэнби один из весельчаков, — он самый большой романтик во всей Англии.

— А сейчас он в одиночестве сидит наверху, — добавил другой, — и пытается напиться до бесчувствия.

И они принялись дружно уговаривать его немедленно отправиться к нему.

Нед Пеппер, симпатичный молодой человек с решительным подбородком и жуликоватыми глазами, расположился в просторном дубовом кресле перед камином. Его голова покоилась на одной из ручек кресла, на другой — небрежно висел его парик, левая нога была свободно закинута на правую, вышитая рубашка наполовину расстегнута, также как и серебряные пряжки лакированных туфель. На столе рядом с ним стояла чаша дымящегося пунша, а в левой руке он небрежно держал давно погасшую трубку. Молодые шутники прекрасно знали, что характер Неда Пеппера как нельзя лучше соответствует его имени[1], и с минуты на минуту ждали, что мистера Грэнби просто-напросто спустят вниз с лестницы, по которой он только что поднялся.

Но их ожидало разочарование. Заметив на пороге замершего в нерешительности мистера Грэнби, мистер Пеппер слегка приподнял брови, и в его зеленоватых глазах вспыхнул и тут же погас странный огонёк; затем он улыбнулся и предложил гостю войти.

— Прохладная погода сегодня, мистер Пеппер, — неловко промямлил мистер Грэнби.

— Позвоните, и вам тут же принесут стакан, — словно на лету уловив намек, ответил мистер Пеппер и указал длинным мундштуком трубки на чашу с пуншем.

Появился слуга со стаканом; мистер Грэнби наполнил его пуншем, устроился на свободном стуле возле камина, достал из кармана трубку, и только после этого решился приступить к делу.

— Я совершенно сбит с толку, — расстроенно признался несчастный влюблённый, когда подробно рассказал обо всём мистеру Пепперу, из приличия не назвав, впрочем, имена. — Не знаю, случалось ли вам оказаться в подобном положении.

— Случалось, — ответил мистер Пеппер, — но с той лишь разницей, что я нравился девушке, а её отец не хотел и слышать обо мне. Я увёз её, нас догнали и меня на пару лет упекли в тюрьму. Её отец был закадычным дружком шерифа.

— Трудно представить более романтический поступок, — задумчиво протянул мистер Грэнби, словно размышляя вслух.

Мистер Пеппер смерил его оценивающим взглядом.

— Если в вашей жизни не хватает романтики, можете сделать то же самое. Лично я предпочёл бы подождать, пока дама достигнет совершеннолетия. Тюрьма навсегда излечила меня от романтизма.

— Но наши ситуации трудно сравнивать, — возразил мистер Грэнби. — Мне нечего бояться погони, поскольку её опекун — мой друг.

— Зато дама, насколько я понял, — улыбнулся мистер Пеппер, — совершенно не расположена к вам, и ваши акции нисколько не повысятся, если вы попытаетесь увезти её силой. Но, — тут он сделал многозначительную паузу, — если девушку похитит кто-нибудь другой, а вы окажитесь её отважным спасителем…

— О, чёрт! — воскликнул Грэнби и трубка выскользнула у него из пальцев.

— …то вы получите причитающуюся отважному спасителю награду, — закончил Пеппер. — Своими решительными действиями вы заслужите её благодарность, своим мужеством — без небольшой потасовки здесь не обойтись — заставите восхищаться вами, а ваша сдержанность и учтивость, пробудит в ней доверие к вам. Соединяясь, эти четыре элемента, друг мой, и образуют отраву под названием «любовь».

— Да, конечно, — согласился мистер Грэнби, ошеломлённый полётом фантазии мистера Пеппера. — Но как всё это осуществить, мистер Пеппер?

Мистер Пеппер задумался, и окутал себя клубами дыма. Затем он отложил в сторону трубку и сообщил мистеру Грэнби о результатах своих размышлений. Завтра у сэра Джона Тайлера, живущего в двух милях отсюда, состоится рождественский бал, на котором непременно будут присутствовать сквайр Клиффорд и его подопечная.

— Клиффорд? — испуганно воскликнул Грэнби, вскакивая со своего стула. — Как вы догадались, что речь шла именно о нём?

— Всей округе известно об этом, — невозмутимо перебил его Пеппер.

Затем он принялся излагать Грэнби свой замысел. Карету возвращающегося с бала Клиффорда останавливает грабитель, — сквайр, будучи обо всём предупреждён заранее, не должен оказывать сопротивления. Однако, увидев девушку, бандит забывает о своих первоначальных намерениях, велит ей выйти из кареты и усаживает на круп своей лошади.

— Её крики, — продолжал мистер Пеппер, — привлекают внимание случайно оказавшегося на месте происшествия джентльмена. Этот джентльмен, конечно же, — вы. Вы пускаетесь в погоню. Вы стреляете — в воздух, разумеется, — чтобы показать серьёзность своих намерений. Запомните, если всё закончится слишком быстро, это может показаться ей подозрительным. Только к утру, когда нервы девушки натянуты до предела и она уже начинает отчаиваться в своём спасении, преследователь, наконец-то, догоняет бандита и освобождает её. И тут выясняется, что её избавителем оказался тот самый человек, мужество, храбрость и благородные манеры которого она до сих пор не замечала. И если она тут же не согласиться выйти за него замуж, вы, мистер Грэнби, не заслуживаете даже того, чтобы называть себя влюблённым.

В порыве энтузиазма мистер Грэнби крепко сжал тонкую руку мистера Пеппера в своём огромном кулачище. Но его восторг угас так же быстро, как и вспыхнул.

— Разрази меня гром! — удрученно вскричал он. — Где же мне найти такого бандита? — и тут ему в голову пришла неожиданная мысль. — Вот если бы вы сами, мистер Пеппер…

— Увы! — вздохнул Пеппер. — К сожалению, я тоже приглашён на бал к леди Тайлер.

— Если это единственное препятствие, сэр, оно легко преодолимо, — настаивал мистер Грэнби.

— Вы в самом деле так считаете? — задумался мистер Пеппер.

— В подкрепление моих слов — вот вам моя рука.

Исполнение плана было назначено на два часа после рождественской полуночи. В заранее условленном месте, примерно в миле от Тайлер-Парк, мистер Грэнби расхаживал взад и вперёд, ведя в поводу свою лошадь. Мимо него прокатила одна карета, затем другая, и, догадавшись, что это были спешившие с бала домой гости леди Тайлер, мистер Грэнби стал с нетерпением дожидаться появления мистера Пеппера. Вот в застывшем морозном воздухе послышался торопливый стук копыт, и на залитой бледным светом луны дороге показалась чёрная фигура всадника. Мистер Грэнби немедленно вскочил в седло и потрусил ему навстречу.