Глава 38

Джим в оцепенении пришел в себя. Может, дело в потере крови… но, скорее всего, по той причине, что можно верить в Бога, почитать его, игнорировать, иным образом ассоциировать себя с Ним/Ней, но невозможно быть готовым к личном встрече с Создателем.

Влияние этой личности было оргазмом на вершине предсмертных конвульсий, завуалированном в свободное падение на разбивающий кости горячий асфальт, удар под названием «фишка дальше не идет»[143].

Что ощутил даже Колин, и только это заставило архангела остановиться… ну, это и если бы Джим полностью истек кровью.

Что до внешнего вида Создателя? Невозможно описать словами, буквами, о нем не осталось краткосрочного воспоминания. Единственное, что Джим мог сказать – что в одном Библия правдива: Божественное было намного величественнее человека, Эверест[144] по сравнению с земляным холмиком, Атлантический океан на фоне аквариума, просторы льда и кубик замороженной воды. И даже эти сравнения не передавали всей сути.

А потом кое-что произошло… и Джим до сих пор не знал, как это интерпретировать.

Вернувшись в свой дом, стоя у подножия лестницы, он не знал, как ему подняться на второй этаж, не говоря уже о том, чтобы дотащить свой жалкий зад до ванной и умыться….

Напольные часы начали бить, прямо по мозгу.

По крайней мере, раздражение чертовой штукой заставило его двинуться вперед. И Джим отказывался считать удары… но, поравнявшись с часами, он бросил в их сторону злой взгляд.

Оказавшись в холле, Джим посмотрел в сторону комнаты Сисси. Он хотел пойти туда, забраться к ней под одеяла, лечь рядом и обнять ее. Казалось правильным – возобновить контакт… ради всего святого, по его ощущениям, он отсутствовал целую вечность.

Но, с другой стороны, непосредственная близость к смерти творит такие чудеса.

Может, чувство растянувшейся вечности – таким был для нее Ад? Мгновение на Земле, но столетия – в душе и мыслях?

Если повезет, то она спит, поэтому Джим решил, что будет лучше оставить ее одну. В ванной он включил горячую воду и почти полностью разделся, когда пар начал подниматься над шторкой. Нахмурившись, он протянул руку…

– Дерьмо!

Горячо, очень. Словно водонагреватель внезапно решил заработать, впервые с тех пор, как они въехали.

Чудеса, да и только.

Перенастроив сочетание кранов «Г» и «Х», он встал под струю и снова выругался… не придумаешь лучшего напоминания о двух-трех серьезных и до-сих-пор-открытых ранах. Подставив голову под струю, он позволил теплой воде стекать по плечам и торсу. Его тело было адски побито, болело везде, где только можно, но, хорошие новости, если таковые были вообще – в прошлой жизни ушло бы несколько недель в больнице и месяцы восстановления, чтобы вернуться в строй.

Сейчас – вопрос нескольких часов.

Но он мог умереть. Что доказало нападение Колина. Как и гибель Найджела.

Блин, из всех смертей, которые, как он думал, окажутся на его совести, смерть Найджела он предугадать не мог. И не было сомнений: хотя Найджел загнал кинжал в свою грудь собственной рукой, хватка Джима тоже была на том кинжале.

Вышел из душа. Замотался в полотенце. Направился в свою комнату с окровавленной одеждой, свисавшей с рук подобно внутренним органам.

Прежде чем закрыться в темноте, он снова посмотрел в сторону спальни Сисси. Боже, как он хотел пойти туда, постучаться в дверь, чтобы она пустила его. А потом, без особых разговоров, он бы лег рядом и обнимал ее какое-то время.

Они бы оба заснули.

Вот чего он хотел – простого отдыха, мира, времени для подзарядки. Потому что сообщение Творца было ясно как день: война продолжается, вне зависимости от понесенных потерь.

– Ад и преисподни.

Ему никогда не нравился Найджел. Его бесила маниакальная нужда парня следовать правилам, приправленная английскими замашками босса. Но он не желал архангелу смерти… и, черт, Колин? Подпишите как «Разъяренный-мать его-псих». К тому же, сложно сказать, что думают два других архангела, и если они были и вполовину так же злы, как и Колин? Джим с таким же успехом может сдаться на милость Девины, прежде чем они оторвут ему все конечности.

Он зашел в свою комнату и бросил одежду у двери. Тряпки он сожжет завтра… и да, он расскажет Эдриану, что происходит. А также узнает у парня, каковы успехи с душой.

Время двигаться вперед.

Один из давно выученных уроков – нельзя вернуть прошлое. История – единственное незыблемое для всех и каждого, смертных и бессмертных… и даже она менялась в зависимости от того, что тебе известно о происходящих событиях. Невозможно вернуться назад и изменить принятое Найджелом решение. Можно идти только вперед.

Блин, ему нужно…

– Джим?

Голос Сисси остановил его тело, но заставил сердце биться быстрее.

– Сисси…?

– Я решила дождаться тебя. И уснула.

Он мог представить ее на своих подушках, в полу сидячем положении, глаза заспанные, волосы слегка спутаны.

– Я могу присоединиться к тебе? – сказал он хрипло.

– Что такое? Что-то случилось?

Послышался шорох, и что-то свалилось на пол.

– Нет, не включай свет.

Он не хотел, чтобы она видела, в каком он был виде. Может, к утру… да, к утру, он вернется к нормальному состоянию.

И, что важнее, он обязательно вернется к норме, ведь все дороги вели к Девине. Страдания Сисси и ее семьи. Найджела. Колина. Эдриана. Те кости домино, упавшие благодаря удару наманикюренного пальца демона.

Она должна проиграть войну… без вариантов. Но этого будет мало. Она должна испытать агонию, которую приносила другим… и это возможно только в том случае, если он заберет единственное, что было важного для нее.

Ее коллекцию всякого дерьма.

Так или иначе, до окончания войны, он найдет это дерьмо и сожжет все. Тогда она узнает, каково это – испытать боль, которую она приносила другим.

Око за око. А после? Он победит ее в этой игре и напоследок пошлет нахрен, перед тем, как она превратится в прах.

– Так можно? – спросил он.

– У тебя странный голос… в смысле, да, конечно.

Будь он джентльменом, он был надел что-нибудь…

И, вот так неожиданность, даже будучи полностью вымотанным, он подошел к шкафу и натянул штаны и майку перед тем, как подойти к кровати.

Теплая и мягкая, она пахла шампунем и мылом, который Эдриан купил для нее. Божественная женщина…

– Что ты сказал? – прошептала она.

Дерьмо.

– Ничего. – Он прокашлялся. – Я рад, что ты здесь.

– Я тоже.

Когда ее рука скользнула вокруг его талии, она была очень нежна, будто Сисси знала, что ему больно. А может, в этом вся она.

И это было странно, подумал Джим, но лежа рядом с ней, он чувствовал себя дома. Он на протяжении долгого времени был бродягой, не имел своего дома, и это мощное спокойствие шокировало, казалось слабостью… но в этой тихой темноте, все было таким правильным…

Сисси придвинулась еще ближе, и когда она сменила позу и потерлась грудью о его бок, от ощущения мягкой округлости он втянул воздух ноздрями.

– Джим? – сказала она, ее голос прозвучал у его уха. – Ты в порядке?

Он еще дальше отодвинул нижнюю часть тела.

– Да?

– Судя по твоему голосу, тебе больно.

Когда он не ответил, Сисси сделала глубокий вдох, будто от раздражения… и ее грудь снова дернулась, касаясь его, его футболка не представляла собой никакого барьера.

Он знал наверняка, что на ней не было бюстгальтера.

– Джим, знаешь, что я поняла? Разговоры могут помочь.

О, Боже, она с таким же успехом могла распять его на дыбе: член ожил, несмотря на истерзанное тело, эрекция казалась мучительным предательством по отношению к девочке. К несчастью, не похоже, что он мог остановить мощную нужду забраться на нее сверху, осторожно обхватить ее красивое лицо своими жесткими руками со шрамами и…