Что она еще заметила? Его плечи были невероятно огромными, хотя, наверное, дело в какой-то теплой куртке.

Его голова повернулась без предупреждения.

Кейт не видела его глаз, но, Боже… она почувствовала, как он взглядом сократил расстояние, убирая автомобильные двери с пути, плавя стекло, сокрушая все преграды межу ними.

Кейт приказала себе отвести взгляд. Указала на то, что сама мысль о каком-то притяжении была смехотворна. Составила список причин, почему одиноко живущей женщине не стоит никогда и ни в коем случае поощрять незнакомцев… особенно с таким телосложением.

Секунду, она никого ни на что не поощряла…

О, да ладно? Тогда почему не отвела взгляд, не сдала назад, не уехала? Ведь машины уже разъехались, освободив парковку.

Мужчина потянулся к двери.

Прежде, чем Кейт сообразила, что происходит, он вышел из грузовика, обошел его, его огромное тело двигалось…

Наверное, можно сказать… эротично.

Убрать «можно» из предложения.

Кейт не отвела взгляд. Не могла. В свете автомобильных фар водителя более благоразумного, нежели она сама, Кейт смогла хорошенько рассмотреть мужчину… намного выше, чем она думала, а его тело… мощнее, чем казалось через стекло. А габариты? Не куртка и не пальто. Сплошные мускулы в футболке.

Что до лица? Оно оставалось в тени, источник света был позади мужчины.

Поэтому она не могла ничего сказать.

Ее сердце гулко забилось, когда мужчина подошел к ее машине, но дело не в страхе. Наверное, она должна была бояться. На самом же деле, казалось, будто заряд электричества прошелся по ее грудной клетке.

Стекло ее «Лексуса» опустилось. Будто кто-то другой, а не ее мозг, управлял ее рукой, пальцами.

Она будто была одержима.

Подняв на него взгляд, первым делом Кейт подумала, что он кого-то ей напоминал. Может, тот же случай, что с Пабло и Викторией Бекхэм? Или, боже, может, его имя напечатали на первой странице газеты, подозреваемый в ужасном преступлении?

Нет… здесь что-то другое.

– Мы знакомы? – спросил он низким голосом.

Прежде чем она успела ответить, сбоку раздался гудок автомобиля, и его голова повернулась налево… и тогда она смогла хорошо рассмотреть его. Дева Мария, матерь Божья…

Он был… сногсшибательным. Невероятно красивым.

У него была внешность бойца, но не вечно опухшего боксера, он обладал резкими, ястребиными чертами лица мужчины, который мог служить в армии. Глаза голубые, брови темные, как и его волосы, а этот жесткий, тяжелый подбородок был, ага, очень четким индикатором того, что связываться с ним стоит только на свой страх и риск.

На этой ноте, когда он повернулся к ней, Кейт сказала:

– Нет, не знакомы… и, простите меня, я не хотела пялиться.

Она не могла увидеть его, но почувствовала, как его глаза сузились, будто он размышлял, правда ли это.

– Все нормально, – пробормотал он.

– Мне пора.

Но она не сделала ничего. Просто продолжила смотреть на него.

– Я на самом деле приехала сюда послушать певца. С подругой, – выпалила она, чтобы заполнить тишину.

– И он тебе понравился.

Не вопрос. Сказал так, будто знал ее ответ заранее.

– Да. Очень.

– У тебя нет сережки.

Значит, он смотрел на нее, так, как она и думала.

– Потеряла ее сегодня вечером. В парикмахерской. – Окей. Наверное, ей лучше переключить внедорожник на задний ход, прежде чем она выдала ему историю всей своей жизни. – Я вернулась туда, но… не нашла в коробке с потерянными вещами.

Заткнись, Кейт.

– Она пропала, – добавил он.

– Да.

– Бывает.

– Ты тоже приехал сюда послушать Джи-Би?

– Нет.

Она кивнула.

– Могу представить, что ты такую музыку не слушаешь.

– Быстро ты меня раскусила.

– Да. Мне пора.

– Но ты все еще здесь, не так ли?

– Не хочу проехаться по твоим ногам.

– Ботинки со стальными мысками, – пожал он плечами. – Я ничего не почувствую.

Ради всего святого, скорее всего, он бы даже во вьетнамках ничего не ощутил.

– Клянусь, я где-то видела тебя, – прошептала она.

– Мне такое нечасто говорят. – Он наклонился ближе. – Скажи мне кое-что.

– Что…

– Тебе нравится то, что ты видишь?

Губы Кейт приоткрылись, чтобы сделать вдох.

– Нравится? – повторил он. Когда она не ответила, он произнес своим низким, очень низким голосом: – Язык проглотила?

– Так. Все… до свиданья.

Мужчина рассмеялся, звук раскатом вырвался из его груди.

– Но ты же не уезжаешь.

– Мне пора.

Кейт подняла стекло, чтобы заткнуть саму себя, а не кого-то еще, испытывая облегчение. Когда она начала сдавать назад, он отступил. Но не остался на месте. Она включила «драйв», и мужчина вышел вперед, ее фары осветили его словно на сцене, он стоял, сведя ноги, голова гордо поднята, руки на бедрах.

Вызов, направленный на нее, пусть они и были незнакомы.

И, видит Бог, ее тело ответило: похоть, чистая, без раскаяния, прокатилась по телу, пробуждая такие местечки, которые раньше не просто дремали, она не знала об их существовании.

«Беги»,– подсказал ей внутренний голосок. – «Беги, быстро, как можно дальше… и молись, чтобы он не последовал за тобой».

Мужчинам вроде него не говорят «нет». Никогда. Даже если это плохо для нее. Даже если родители обвинят ее в грехе.

Кейт ударила по газам, шины рванули вперед, но мужчина не отпрыгнул с пути. Просто сделал шаг в сторону, и она едва не задела его.

Может, он бы оставил вмятину на ее машине и не поранился.

Скользнув по узкой дорожке между кафе и арт-галереей, ей пришлось ударить по тормозу у главной дороги.

Сердце начало замедляться только когда она оказалась на шоссе, направляясь в родной район.

Наклонившись к лобовому стеклу, Кейт подняла взгляд на ночное небо. Разумеется, звезд она не увидела, даже слабого сияния. Но как твердо она была уверена в том, где жила и чем собиралась заняться утром, так же она была убеждена, что кто-то наверху плетет нить ее судьбы.

Слишком много странного произошло этим вечером…

Когда зазвонил телефон, она взвизгнула и схватилась за сердце. Это Джи-Би звонит ей так скоро?

Нет. Судя по экрану навигатора, на блютузе была Тереза.

– Привет.

– Я хочу имя твоего парикмахера. Быстро. И да, я тоже думаю перекраситься в блондинку.

Когда Кейт рассмеялась, некоторая напряженность покинула ее… но не вся. На задворках ее мыслей… был мужчина.

И не певец…

… тот, другой.

Глава 8

К слову о шоке и трепете.

Когда Девина растворилась, прихватив свой приз, и Джим посмотрел на Сисси, его мозг был чистым как белый лист. Пустым. Девочка тряслась, обнимая себя руками, ее глаза были широко распахнуты и в полном ужасе смотрели то на него, то на Эдриана.

Бедная, забытая Богом девочка.

Господи, и что дальше?

– Иди внутрь, – сказал он тихо Эдриану. – И приведи Пса.

Эдриан снова поспешно исчез, двигаясь нетвердой походкой.

Оставленный наедине с девочкой, Джим присел, колени сами подкосились. Протянув ладони вперед, он попытался заговорить негрозным голосом: – Я не причиню тебе вреда.

– Она ушла?

Два слова вышли такими хриплыми, он сомневался в том, что услышал. Но потом понял:

– Да. Она…

Сисси бросилась к нему, ее тело кинулось вперед, судорожно запинаясь. Он едва успел поймать ее, когда девочка качнулась в его сторону, руки скользнули вокруг нее, легко приподнимая с холодных половиц крыльца.

Сисси прижалась к нему, мягкая и до боли легкая… хотя она цеплялась за его плечи словно кошка, спасавшаяся от наводнения.

– Я держу тебя, – сказал он хрипло. – Я держу тебя…

На короткое мгновение Джим склонил голову, уткнулся лицом в ее светлые волосы. Потом он почувствовал ее дрожь и понял, что должен отнести в тепло. Встав, он ясно чувствовал, что мог разжать объятия, но она все равно осталась бы у его груди, словно «Велкро»[70].