л *

В осаде Смоленска активное участие принимал Михаил Глинский. Он был уверен, что получит город в качестве удела, как ему ранее обещал великий князь. Однако Василий III вовсе не собирался отдавать этот ключевой пункт столь ненадежному человеку. Глинский сильно обиделся и вступил в переговоры с королем Си-гизмундом. Тот обрадовался, прислал князю охранную грамоту.

Глинский решил тайно покинуть свой отряд и бежать в Оршу, но один из близких его слуг в ту же ночь явился к князю Михаилу Голице, доложил о бегстве своего господина и даже указал дорогу. Голица, предупредив воеводу Челяднина, помчался вдогонку за беглецом и схватил его той же ночью. На рассвете Голица соединился с отрядом Челяднина и они вместе повезли Глинского в Дорогобуж, где находился Василий III Изъятая у Глинского королевская охранная грамота стала убедительной уликой против него. Казнили бы князя, да он «вину» свою признал, в грехах покаялся, а главное, не сходя с места «прозрел к истинной вере», иными словами, принял православие. В итоге жизнь ему сохранили^л но в цепи заковали и отправили в московскую темницу, где он провел, ни много, ни мало, 12 лет! Характеризуя его личность, историк А Не-чволодов справедливо отметил:

«Необузданным властолюбием обладал Михаил Глинский, правивший почти единолично целой Литвой при короле Александре и затем дважды изменявший своим государям, сперва Сигизмунду Польскому, а затем и Василию Ивановичу Московскому зато, что те не давали простора его честолюбию».

Нечволодов А. «Сказания о русской земле». Книга 4, с. 2

Захват Смоленска стал крупным стратегическим успехом.** Но попытка развить его не удалась.

* Он сделал это для того, чтобы избежать осады и разорения города. После битвы под Оршей мстиславльский князь «крестное целование преступишь, отступишь к королю».

** Именно по поводу захвата Смоленска в 1523 году на Москва-реке в районе Лужников был основан женский монастырь в честь чтимой Смоленской иконы Пресвятой Богородицы Одигитрии (Путеводительницы), позже получивший название Новодевичьего монастыря.

КНЯЗЬ ОСТРОЖСКИЙ И БИТВА ПОД ОРШЕЙ

До пожара 1718 года в Успенском соборе Киево-Печерского монастыря можно было увидеть могильную плиту с такими словами:

«Москву с татарами положил, одержав 63 победы над ними. Вспомни кровавые воды Роси, Днепра, Олыпанки, вспомни церкви, замки, монастыри, построенные им в Остроге и Вильне, вспомни больницы и школы, которые он учредил, Марсбву академию для людей рыцарского звания, и поклонись Константину Ивановичу Острожскому, наивысшему гетману Великого княжества Литовского» /текст дан в современном переводе/.

Очень немногие знают сегодня хоть что-то об этом человеке, которого современники сравнивали с величайшими полководцами античной древности — Ганнибалом, Пирром, Сципионом Африканским, которого знаменитый историк Н.М. Карамзин назвал «братом русских в церкви, но страшным врагом на поле брани». А ведь полководец, выигравший 63 сражения и разбитый лишь в 3-х, достоин того, чтобы помнили далекие потомки.

Князь Константин, прямой потомок Даниила Романовича Галицкого, внук святого Федора Острожского (умершего в 1435 г.) прожил весьма долгую для той эпохи жизнь. Он родился в 1460 году, скончался в 1530. Из 70 лет жизни он 26 лет был наивысшим гетманом Великого княжества Литовского, то есть верховным главнокомандующим его вооруженными силами (в 1497—1500 и в 1507-1530 гг.).

Еще он входил в число пяти крупнейших магнатов ВКЛ. Достаточно сказать, что к концу жизни у него было более 40 тысяч душ крестьян мужского пола, и он мог выставить за свой счет 426 вершников — конных воинов в тяжелом вооружении. Большее число воинов выставил в 1528 году только князь Альбрехт Гаштовт — 466 вершников.⁶⁸

Воинская служба Константина Острожского началась в конце правления великого князя Казимира IV, с участия в походах против татар. Впервые о нем заговорили в 1491 году, когда он отличился в битве под Изяславлем, где конница князя Симона Голыпан-скго догнала и разгромила уходившую с добычей и пленными орду крымских татар.

В 1497 году князь Острожский разбил татар трижды: под Мозырем, на реке Уша и возле Очакова, где взял в плен одного из крымских ханов. После этих успехов наыивысший гетман Петр Белый, предчувствуя близость своей кончины, посоветовал великому князю Александру Казимировичу (правил в Литве в 1492—1506 гг.) назначить его преемником именно Констатина Ивановича: «Князь Острожский,

Гетман

к

и

- Острожский

Константин, обладает редкими достоинствами и может заменить меня для Отчизны». Александр прислушался к мнению старого воина, и в сентябре 1497 года издал указ о таком назначении. Никто еще не становился наивысшим гетманом в 37 лет!

Достойно описания любое из сражений, выигранное князем Острожским. Но в

рамкахданной книги нас интересует битва под Оршей.

Какуже сказано, Смоленск открыл ворота московитам 31 июля 1314 года. Теперь путь в земли Литвы был свободен. Вскоре пали Мсгиславль, Кричев, Дубровно.

Великий князь литовский Жигмонт, он же польский король Сигизмунд I, собрал все силы обоих государств, какие нашлись: ополчение литовской шляхты (16 тысяч конников), ополчение польской шляхты (14 тысяч конников), наемную пехоту (3 тысячи), отряды польских добро вол ьцев (2,5 тысячи) — всего до 36 тысяч воинов. Он привел эту армию в Борисов, где и остался с четырьмя тысячами, а всех остальных и всю полевую артиллерию отправил дальше под предводительством гетмана К.И. Острожского. Под началом гетмана было до 28тысяч конников (поровну литвинов и поляков), а также 3 тысячи пехотинцев.

27 и 28 августа на переправах через Березину и Бобр литвины уничтожили передовые заставы московитов и направились к Орше. Московский воевода Иван Челяднин решил не распылять свои силы, а дать генеральное сражение, чтобы уничтожить армию 1ЖЛ одним ударом. Он отходил на восток в поисках подходящего

места для битвы, пока не нашел таковое в четырех верстах от Орши, возле небольшой реки Крапивны, одного из притоков Днепра. Туг и стали лагерем его войска, поджидая литвинов. Традиционно называют цифру 80 тысяч человек, но эта цифра наверняка преувеличена в полтора - два раза.

Гетман пришел к Днепру в ночь с 7 на 8 сентября и с ходу начал переправу. Конница преодолела реку вплавь и прикрыла наводку мостов. Пехота и артиллерия перешли по двум понтонным мостам (в качестве понтонов литвины использовали хорошо законопаченные и просмоленные бочки, соединив их цепями и привязав к ним веревками бревна).

Когда напевом берегу была уже половина литовского войска, о переправе доложили воеводе. Его помощники настаивали на том, чтобы немедленно ударить по противнику. Но Челяднин ответил им так:

«Если мы разобьем сейчас тех. кто переправился, останется еше половина литовского войска. Потом с ней соединятся другие дружины, и неприятель по-прежнему будет нам досаждать. Пусть переправятся все. Наши силы столь велики, что мы бе з большого труда либо положим литвинов на месте, либо погоним их. как скот, до самой Вильни. Воттогда нам и станет занять всю Литву».

Воевода решил атаковать литовцев после переправы, чтобы отрезать их от мостов и лишить пути к отступлению (примерно так, как это было в битве на Ведроше в 1500 г.). Но осуществить свой замысел ему не удалось, хотя он обладал значительным численным преимуществом и занимал удобную позицию.

К утру переправа завершилась, сразу же войска начали боевое построение. Выяснилось, что у князя Константина есть только 25 тысяч человек, остальных успели потерять ранеными, больными и сбежавшими, пока шли из Борисова. Главная надежда гетмана в предстоящем сражении была на пушки, под убийственный огонь которых он хотел заманить противника. Накануне князь страстно молил Бога о помощи и поклялся, что «если милостивый и всемогущий Боже дарует победу над нечестивым врагом, столь жестоким, столь многочисленным», то он построит в Вильно две каменные церкви.