-Сколько вам лет, Женя? - поинтересовался Бекетов.

   Девушка вздрогнула, подняла глаза на Алексея и все так же сухо ответила.

   -Двадцать один.

   Бекетов покачал головой, словно соглашаясь с чем-то, а внутри боролось два противоположных желания - отпустить девушку, сообщив, что его устраивает макет, или продолжить разговор, переведя его в иное русло, например, поинтересоваться, как себя чувствует ее подруга.

   Майковская в нетерпении притопывала ногой, сидя на краешке стула, словно была готова уйти в любую минуту, стоили только Бекетову сказать, что она свободна. И почему-то это вызвало у Алексея досаду. Он прищурил глаза и вежливым тоном произнес:

   -Как Ольга?

   Женя напряглась, но все же ответила:

   -Ей лучше, спасибо. Ее перевели из реанимации в обычную палату.

   На короткое мгновение лицо девушки смягчилась, а уголки губ тронула слабая улыбка, которая тут же погасла.

   -Я рад.

   Дальше продолжать разговор смысла не имело, и Бекетов сообщил, что его полностью устраивает проект, после чего Женя, сухо попрощавшись, вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. А у Бекетова возникло желание шарахнуть кулаком по столу и, послав к чертовой матери весь деловой этикет, пойти за ней. Но его отвлекла Кристина, которая позвонила и напомнила, что через час у него встреча с Ниловым в "Парисе". Алексей быстро собрался и, захватив необходимые документы, отправился на очередные переговоры, которые обещали закончиться не раньше часа ночи. Нилов предпочитал не столько обсуждать формальности, сколько наблюдать за извивавшимися вокруг шеста стриптизершами, и это созерцание приводило его в неописуемо хорошее расположение духа, поэтому и назначена встреча была в закрытом клубе, а подписание контракта было скорее неприятной обязанностью, которую Григорий предпочитал совмещать с хорошо проведенным временем. Бекетов не особо жаловал "Парис", но дело стоило того, чтобы пойти на маленькие жертвы, тем более, что после встречи с Женей, желание расслабиться и хоть ненадолго выбросить Майковскую из головы, разгоралось в нем все сильнее.

   Если Бекетов раньше и задумывался, что время может тянуться бесконечно долго, как улитка, переползая с листочка на листочек, а мысли крутиться вокруг одного и того же человека, то теперь он готов был в этом расписаться. Через месяц он не выдержал и позвонил в "Мастер", чтобы узнать номер сотового Майковской, хотя звонить ей в принципе не собирался. Удивленный директор рекламного агентства, в которое он совсем недавно обращался, поинтересовался, зачем ему Женя, но, услышав, как рыкнул Бекетов, быстро сообщил ему номер и даже был готов назвать ее домашний адрес, но Алексей его резко оборвал, о чем тут же пожалел и извинился.

   Бекетов понимал, что привычное относительно спокойное течение жизни, заполненное работой, изменило свое направление и теперь угрожающе несется в неизвестном ему направлении, что Алексея, если и не пугало, то озадачивало. Проще всего было позвонить, назначить встречу, вот только с какой целью, и как объяснить Майковской свой неожиданно проснувшийся интерес, Бекетов не знал, поэтому и не торопился действовать.

   А в начале июня пришедший в себя Круглов, неожиданно рьяно взявшийся за работу, нашел новых поставщиков, на этот раз в Китае, и Бекетову опять предстояла длительная командировка, которая могла растянуться на несколько месяцев. "Kompic" готова быласотрудничать с "Алмиром", но на своих условиях, а значит предстояло договариваться, обходя острые углы, настойчиво и в то же время деликатно проясняя свою позицию по данном вопросу. Кристина заказала билеты, и следующим утром Бекетов уже должен был улетать.

   Рабочий день подошел к концу, принеся с собой головную боль и ощущение страшной усталости. Нужно было приехать домой, собрать сумку, подготовить документы, но по дороге Алексей понял, что ничего не хочет, и изнутри его раздирало ощущение бессмысленности происходящего. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что его стремление, достигнув одной цели, ставить новые, похоже на движение в пространстве, где конечная точка, к которой он так рьяно идет, постоянно отдаляется от него на недостижимое расстояние, не давая в полной мере насладиться ни одной победой. Это было похоже на бег в никуда, и оставалось только ждать, когда же он наконец выдохнется.

   Бекетов резко развернул руль и поехал в противоположную от дома сторону, сам не зная, куда приведет его дорога. Раскаленный за целый день воздух, врывавшийся в открытые окна машины, не приносил желанной прохлады, а напротив, обжигал и без того разгоряченную кожу. Алексей уже подумывал заехать в какое-нибудь кафе, чтобы ненадолго укрывшись от жары, выпить пару безалкогольных коктейлей со льдом. Но поймал себя на том, что узнает район, в котором находится и отчего-то мысли о спасительной прохладе его покинули. Бекетов доехал до перекрестка и повернул направо. Минут через десять он уже заезжал во двор старой типовой пятиэтажки с аккуратным палисадником, раскинувшимся вдоль дома и радующим глаз аляповатыми цветами, распустившимися почти одновременно. Алексей припарковал машину и вышел. Чего он ждал, ответить он не мог даже сам себе. А вот кого, он понимал прекрасно. Бекетов достал телефон и посмотрел время. По логике вещей, Женя должна была появиться в ближайшие полчаса, если, конечно, ее ничего не задержит. Он осмотрел двор, на котором играли дети, оглашая все вокруг радостными криками. Несколько мам взирали на творящееся безобразие и лишь изредка одергивали особо активных нарушителей спокойствия. На лавочке неподалеку сидела парочка, и парень лет пятнадцати что-то нашептывал рыжеволосой девочке, которая то и дело прыскала со смеха, не забывая бросать на виновника своего веселья озорные взгляды.

   Бекетов ощущал себя абсолютно лишним и неуместным, но уезжать не торопился. Уже начали опускаться сумерки, когда на дорожке, ведущей к дому, появилась Майковская. Она не спеша шла, раскачивая сумку, и что-то напевала себе под нос. Светло-голубые джинсы, белая футболочка с Орейро и кеды в цветочек. Картину дополняли наушники, которые девушка торопливо выдернула, чтобы поздороваться с невысокой темноволосой женщиной, отчитывавшей в этот момент мальчишку, бросавшегося песком в сотоварищей.

   -Наконец-то, Женечка, я уже заждалась, - она отпустила маленького сорванца, махнув, чтобы он шел дальше играть. - Приходи попозже, когда я Никитку спать уложу, а то опять целый вечер одна просидишь.

   -Тамара Леонидовна, может завтра. - Майковская слабо улыбнулась, - Я...

   И тут она увидела Его и замерла, как каменное изваяние, даже лицо вытянулось.

   Женина собеседница проследила за ее взглядом и недовольно проговорила:

   -Приехал уже часа два назад. И чего ему тут надо, непонятно.

   "М-да, а что я и правда здесь делаю?", - подумал Бекетов, но с места не сдвинулся, ожидая, что Майковская к нему подойдет, или хотя бы направится в его сторону.

   Женя, видимо, уже приходила в себя, потому что растерянность на ее лице сменилась показным равнодушием, хотя шаги в его сторону девушка делала осторожно, словно боялась, что Бекетов на нее может наброситься. Он даже усмехнулся про себя.

   -Зачем вы приехали? - Майковская в упор посмотрела на Алексея и нахмурилась, ясно давая понять, что она ему не рада.

   А собственно, чего он ждал?

   -Если я скажу, что не знаю, ты мне поверишь? Кстати, где ты так долго пропадала, рабочий день уже давно закончился?

   -К Ольге ездила, хотя зачем я вам это говорю?

   - Как она себя чувствует?

   -Алексей Викторович, это ведь вас абсолютно не касается, - Женя даже губу закусила, видимо, раздумывая, как бы помягче от него избавиться, и в этот момент Бекетов осознал весь комизм и глупость ситуации. Поднялась злость на самого себя, на Майковскую, на весь этот балаган, который он устроил.