Встречаем — телка — пиздец! С подругой. Ну, на концерте лучшие места я всегда оставлял специально для таких случаев. Потом — в гостиницу, в номер. А если в номер зашла — все! Ну, киряем, песни, гитара, потом они: ну, мол, домой пора. «Да куда там домой! После одиннадцати не выпускают, вас в милицию заберут и паспорт отнимут!

Так что оставайтесь до утра, а утром потихоньку уйдете». Ну, они нас на концерте видели. Артисты, с гитарой, с танцами. Да и здесь… А там беленькая и черненькая. А я белых не люблю, пизда рыжая… ну, не люблю! Оставил себе черную. Белую — Леше. Ну, красивая телка, интеллигентная. А суешь — совсем дуреет, орет, ногтями вцепляется. А я этого терпеть не могу. Я ей: «Ты не царапай меня, мне же выступать! И не ори так, люди же сбегутся!» — А она: «Я не могу, мне так хорошо!» А Леша уже выебал свою, и она в ванную пошла. Я Лешу зову, он входит: что такое? Я ему: «Надо помочь человеку!» Посадил ее на колени, а Леша — в рот. И тут ее подруга входит. Увидела, зафыркала и начала так раздраженно будто бы одеваться! Я ей: «Ты куда?» — «Ну, вы так прямо вдвоем!» — «Так это же хорошо! Она же сама захотела. Ей же приятно! Давай и ты». Короче, выебали мы и ее вдвоем. Потом они между собой лесбийскими играми занялись. Потом я еще гитариста и ударника пригласил. Что мы с ними только не делали!

Они от нас все выжатые ушли. И потом каждый день к нам приходили и как собачки бегали! Мы уж просто обманули их, сказали, что послезавтра только уезжаем, и уехали. А в Сочи одна чувиха в меня так влюбилась, в поезд при прощании прыгнула. И до Тамбова доехала.

А там холодно. Ей вещи теплые присылали. Я уж потом еле ее отправил.

Наврал, что приеду, мол, и так далее. У меня и сейчас пять-шесть женщин всегда было постоянно. Жена знает, заставала…

— А где передачи от них? — спокойно спрашивает Вася.

Вечером Цыган долго пытается вспомнить один из своих романсов.

«Это я для Кикабидзе написал. Он у него даже на пластинке есть.

Слова и музыка мои. Когда Кикабидзе первый раз спел — оркестр Крола, аккомпанемент! — все вообще охуели!»

Второй куплет все никак не вспоминается.

— Вот что значит инсульт, блядь, ебаный! Я благодарен Муравью, что он меня тогда разбудил!

Наконец, вроде, все. Вспомнилось! Цыган диктует, я записываю.

Припев

Припев.

— А как ты стихи сочиняешь? Когда к тебе вдохновенье приходит?

— После запоя или когда пьяный сильно. Когда белочка подходит, там и стих, и все.

Перед сном Вася читает вслух какое-то письмо:

— «Яблоко лежит — нормально. Яблоко в банке — тоже нормально. Но оно взаперти. Так и ты». Дочь пишет. Тоже мне, философ! Сидит в университете на лекции — и пишет!

Не знаю уж, что там Цыган принял, но говорит он по-прежнему без умолку. Мы с Васей с интересом слушаем. («Зачем нам телевизор? У нас народный артист есть!» — иронизирует Вася.)

— А знаменитости у тебя какие-нибудь были?

— Знаменитости? Понаровская, Вертинская… Кто там еще?.. С телевидения телка одна… Ольга эта… Из «Что? Где? Когда?».

— Что? И это все?!

— Да, все.

— Ну, хоть про этих тогда расскажи. Про Панаровскую с Вертинской.

Вертинская пьяная, наверное, была?

— Да она вечно пьяная! Пила коньяк, водку… Что нальют — то и пила.

— А когда это было?

— Лет пятнадцать назад в ВТО. А у нее муж был алкоголик. Ну, известный актер… Фамилию никак не вспомню… Ну, очень известный!

Он если увидит водку — не уйдет. Так и будет сидеть, пока всю не выпьет. Или не упадет. Ну, с мужем она не церемонилась! Прямо за шиворот хватает при всех и тащит пьяного: «Надоел!» На хуй, в общем, посылает! А я в компании был: Козаков Миша, Папанов, Миронов и я.

— Козаков тоже много пьет?

— Козаков очень много пьет!

— Ну, и дальше что?

— Она мужа прогнала, и Козаков ее прямо там трахнул, при нас. А Миронов сказал: «Пошла вон, шлюха!» Когда она пьяная к нашему столу подошла.

— А ты как ее трахнул?

— А я на следующий день. В первый раз у нас не получилось. А потом мужу что-то подсыпали, и я ее трахнул. Муж старше ее намного, плюс пьет, не стоял у него, наверное. Так что она выпьет — прямо пиздец! Целоваться лезет, за хуй хватается. Пиздец! Ущипнешь ее, за ногу, там, она аж замирает и дрожит вся! Но мне не нравилось. Я вообще не люблю пьяных баб ебать — воняет, противно… Но хороша была, сучка!

— А Понаровскую?

— А Понаровскую на гастролях в Тамбове, году в семьдесят восьмом.

У нее люкс и у меня люкс напротив. Мы десять дней были там.

Совместные гастроли. День мы, день она. Кирнули, потом я всем мигнул, все разошлись. Она на диванчик прилегла, а диван раздвижной — я рядом прилег. Потом начал ласкать, смотрю: она поплыла — и трахнул. А наутро она: «Ах! Ах! Анатолий, мы были вместе?!..»

Днем Василий Борисович долго «общался» с телевизором этим треклятым. И вдруг разразился монологом:

— Смотреть на все это противно! Я же всю эту механику изнутри знаю! Всю подноготную! Человек меня по телевизору жить учит, а я ему вчера квартиру и телефон проплачивал! За счет своих рабочих.

Закрываешь наряд не на шестьсот, там, единиц, а на двести. А куда деваться?! Так кто преступник — я или они? А в стране что делается?

Я тут помотался со своим строительством — всего насмотрелся!

Скажем, в городе Ермолино Калужской области детский дом есть. Для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Я с директором разговаривал. Он мне говорит: «Мы исключены из бюджета. Нас нет! Мы с таким же детским домом в Англии отношения поддерживаем и только за счет этого и живем. Они нам все присылают. А от нашего государства мы ни копейки не имеем!»

Или вот есть у меня знакомая. Киселева Людмила Георгиевна из Боровска Калужской области. Инвалид с детства. Полностью парализована, только руками двигает. И она еще является директором детского дома. Они берут всех больных детей, откуда ни привезут. Дом этот тоже нигде не состоит. Ни на балансе, нигде! Никто ему ни копейки не платит. «А как же вы существуете?» — «А вот звоню я, к примеру, директору кондитерской фабрики: мы инвалиды, не можете ли вы помочь? А у всех же есть брак всякий, некондиция. Ну, привозят нам машину. А мы на вещи меняем. Так и выкручиваемся». — «А находитесь вы где?» — «Нам монастырь место дал».

Да я таких примеров сколько угодно могу привести! Есть такой, скажем, Саша Лукин. Или Лукашов, не помню точно фамилию. Но зато адрес помню точно: Нижний Новгород, Московское шоссе, дом двадцать один, квартира тридцать пять. Он шел на свадьбу с цветами, машина внизу ждала, и наступил на лестнице на шнурок. Повредил позвоночник.