Она обвела комнату глазами, пытаясь определить, что предпринять в следующий момент. Чуть шевельнулась, проверяя одежду на себе — на месте, кроме носков, пошевелила босыми ступнями под пледом. Должно быть, он ночью вставал, потому что они были укрыты мягким пледом — вчера его не было. Она еще больше скосила глаза, рассматривая голую мускулистую руку, обнимавшую ее. Он еще и свитер ночью снял, остался только в белой футболке. Почему-то вид этой белой футболки заставил ее вспыхнуть больше, чем, если бы он был вообще обнаженным. Так, надо выбираться! Вчера было помешательство, это очевидно, в свете утра, как водится, все события вчерашнего вечера будут казаться более резкими и нелепыми. Поэтому лучше избежать взаимной неловкости и попытаться сбежать. То, что с его стороны это был скорее порыв, не объяснимый здравым смыслом, но скорее продиктованный накопившейся усталостью, это она поняла еще вчера. Иногда то, что кажется бриллиантом в неверных вечерних сумерках, утром оказывается даже не стразой. Уж она-то знала это из собственного опыта. Каждый из них обнаружит это через несколько минут, так что лучше дать обоим легко избежать неловкости.
Она выскользнула из-под его руки. Надо найти носки. Ну что за дурацкая привычка, в холодное время года она всегда засыпала в носках, а потом среди ночи, когда ноги достаточно согревались, стягивала их, иногда даже не просыпаясь, поэтому частенько утро начиналось с поиска второго носка. Ну не могла же она уйти на работу, не найдя второй носок, эта мысль свербела бы в ее голове весь день! Тихонечко подняла первую жертву, стараясь не издавать ни звука, заглянула под кровать — ничего. Надо искать на постели. Риск разбудить его с каждым мгновеньем становился все ощутимей.
Не смогла устоять против искушения окинуть его взглядом, и новая волна горячей крови бросилась в голову. Он спал, подложив левую руку под голову, на боку, лицом к ней, вторая рука, так тепло обнимавшая ее, теперь расслабленно лежала на покрывале. Белая футболка, не дававшая ей покоя, обтягивала мускулистые плечи, руки, грудь, поднимавшуюся при каждом вздохе. Лицо, избавленное от взгляда, которым если не превращал окружающих в соляные столбы, то пронизывал, как лазером, до мурашек и дрожи в коленях, расслабилось во сне, придавая ему мальчишеское выражение. В общем, он больше напоминал хищника, превратившегося в котенка, которого хотелось потискать за темные растрепанные волосы, поцеловать полуоткрытые губы, посопеть в теплую шею и услышать, как он замурлычет от этих ласк. Таааак, размечталась, одернула она себя, с силой отводя глаза от полуоткрытого рта, ммм…
Стараясь ступать как можно неслышнее, сделала пару шагов к изножью кровати и тихонько приподняла плед в поисках второго носка. Он лежал там, гордо белея возле двух больших голых ступней. Только она наклонилась, чтобы забрать носок, как ступни пошевелились. Она замерла, стараясь не дышать и приказав сердцу не биться. Вслед за ступнями зашевелились ноги и вся гора мышц под пледом. Она с ужасом услышала звук-стон его пробуждения. Он громко перевернулся на спину и, приподнявшись на локтях, выглянул из-за приподнятого ею пледа. Более дурацкой ситуации трудно было придумать: она копошиться в его ногах под пледом в поисках чертового носка.
— Ты чего поднялась ни свет, ни заря? — голос был хриплым спросонья, и таким интимным! А когда он со стоном смачно потянулся, она вообще не знала, куда спрятать покрасневшие щеки и, что еще хуже, участившееся дыхание.
— Я… мне на работу пора, — выдохнула она перепугано, хватая второй носок и наконец-то опуская злополучный плед на его голые ступни. А выше голых ступней были джинсы, и воспоминания о том, как ночью ткань его и ее джинсов со скрипом терлась друг о друга, пристраивая их тела поудобнее, превратила ее лицо в Сеньора Помидора из небезызвестной сказки Джанни Родари.
— А сколько времени? — он потянулся к прикроватной тумбочке за телефоном, вспыхнул свет экрана мобильного. Почему-то это придало еще большей интимности обстановке. Она, он, полумрак раннего утра…
— Мммм…. дай мне пять минут, я тебя отвезу, — пробормотал он, откидываясь на спину.
Она нервно хихикнула:
— Я думаю, мой босс будет против, если я появлюсь в офисе только к обеду. На метро без пробок будет лучше, — понадеялась, что сказала это достаточно убедительно.
— Хорошо, я приготовлю завтрак и…
— Нет, нет, ничего не нужно, мне все равно нужно заехать домой переодеться.
Он взглянул на нее своими серыми лазерами. Проснулся, обреченно подумала она.
— Так будет лучше, — сказала она, уговаривающе. Только вот кого она пыталась уговорить себя или его?!
— Ладно, — пробормотал он, резко садясь, спуская ноги на пол.
Господи, ну хоть бы тапочки надел, что ли! Ну, когда ж эта пытка голыми ступнями закончится!
Она рванула из спальни, как будто он собирался на нее набрасываться. Схватила сумку и поспешила в прихожую. Слышала сзади его шлепки босыми ступнями по паркетному полу. Самое время застонать! Нет-нет, держимся хотя бы до лифта!
Вытянула из шкафа свою куртку. Как же не хочется поворачиваться к нему, особенно смотреть на его интимно взъерошенный спросонья вид!
Повернулась, отводя глаза, упорно не глядя на него:
— Я побежала, а то опоздаю, пока!
Краем глаза заметила, как он начал наклоняться, чтобы чмокнуть ее на прощание. Этого еще не хватало! У нее и так возбуждение сейчас прорвется потоком сквозь плотину, еле его сдерживающую.
— Пока, — пискнула, быстро юркнув за дверь. И ведь замок сразу поддался, а у нее всегда проблемы с открыванием чужих дверей. Благодаря высшие силы, бросилась к лифту. И лифт сразу открылся! Ну таки ее сегодня день! И только шмыгнув в метро, оказавшееся буквально за поворотом, но она обнаружила это почти оббежав весь дом, перевела дух. Можно подумать, за ней кто-то гнался! Вот идиотка!
Времени до работы оставался еще вагон и маленькая тележка, ни в какой кампус она естественно не поехала, как удачно, что и дресс-код сегодня будет выдержан, ибо джинсы допускались только в пятницу, здорово, что сегодня пятница! Ее сегодня день! Определенно!
Вышла за станцию до работы, решив прогуляться-подышать свежим морозным воздухом. Тихо брела по набережной, не замечая пронизывающего ветра с блуждающей улыбкой на лице. Обрывки мыслей-воспоминаний о вчерашнем вечере теплом омывали душу. Было так легко и счастливо, что хотелось прыгать как первокласснице.
Огромный бизнес-центр был еще пуст, в ожидании, когда его заполнят гулом голосов, трелями мобильных телефонов, тихим гудением всяческой техники. А пока он блестел в серое утро стеклянными стенами, весело поблескивая электрическим освещением. Рабочее утро еще не началось. Она вошла сквозь высокие вращающиеся двери в огромный холл, потирая замерзшие руки. Только охранники исподволь поглядывали на столь раннюю пташку, да уборщицы натирали и без того блестящие стекла и перила эскалаторов. Ей удалось достать замершими пальцами пропуск из сумки электронный пропуск, приложила его к черному квадрату на турникете и прошла к лифтам. Вот преимущество раннего прихода на работу — не приходится ждать лифт. Он тут же пиликнул, возвещая о своем прибытии. Экран показал этажи остановок: 41, на котором работала она и 62. Кто едет на 62 этаж в такую рань? В деловых кругах известно, чем выше этаж, тем дороже офис, значит, его может позволить себе очень крупная и богатая компания. Она с интересом наблюдала, как к дверям лифта приблизилась шикарная женщина, затянутая в деловой юбочный костюм, с портфельчиком из кожи в бардовых тонах, с небрежно перекинутой через руку дорогущей шубкой и с блеснувшим телефоном в другой. Женщина мило улыбнулась Надежде, на что та просто не могла не ответить улыбкой, столько положительного света исходило от этой женщины. Когда женщина повернулась, шлейф ее духов обдал Надежду умопомрачительным ароматом.
— Ром, слушай, ну не вешай мне лапшу на уши, ну мне не пять лет, — проговорила она в трубку игриво. И после небольшой паузы, видимо выслушав оппонента, продолжила с улыбкой, но более жестко. — Так, Туманов, прения закончены, я в лифте, сейчас связь прервется, так что оставь свои попытки свести меня с ума до встречи дома. Все, целую. Пока!