- Э-э, пацан, слышь?.. – взволнованно бурчал Витя, стремительно трезвея.
Тёма сжал руки поплотнее, видимо, боясь соскользнуть, прижался посильнее и… заехал в Витину задницу на всю длину.
- Ой, я случайно, - пропищал он и сильнее сжал свои бёдра вокруг Витиных.
Витя встал на дыбы, словно боевой конь.
- Бля-а-а!!! Вытащи!!! Убью!!!
Артём схватился покрепче, вися на Витиной спине, как макака на дереве, держась на нём не только руками и ногами, но и, что называется, на одном саморезе.
- Ой, не болтайте меня так, вы мне что-нибудь оторвёте! – пищал Васильков, не ослабляя хватки.
Витя бился, как подыхающий дракон, пытаясь достать руками прилипшего к его спине озабоченного отличника, чувствуя все свои движения своей же задницей. Он извивался и выл, ничего не соображая от ужаса.
- Вытащи, я сказал! А-а-а-а! Немедленно вытащи! Отцепись!
Он опустился на четвереньки, пытаясь унять дыхание и поймать сердце между гландами. Он весь взмок, в голове ни одной мысли, в заднице распирало. Васильков с завидной стойкостью всё ещё держался за него всеми своими конечностями, не вынимая члена из Витиной задницы. Витя стоял на четвереньках, глубоко дыша и прислушиваясь к своей филейной части. В целом, она себя чувствовала вполне себе комфортно, только немного тянуло.
- Ты понимаешь, что тебе хана? – хрипло спросил он у своего наездника.
- Тогда я вообще отсюда не слезу, - решил этот шизанутый кобель.
- Никогда?
- Никогда.
Витя постоял ещё, не видя вообще никакого выхода из сложившейся ситуации. Разве что пойти под душ с этим ленивцем на своей спине и включить холодную воду.
- Артём, ты понимаешь, что ты делаешь? Ты, вообще, в своём уме?!
Артём помолчал, прижимаясь щекой к Витиной шее сзади.
- Я не собирался так, - грустно сказал он. – Вы просто резко вскочили, и я схватился, чтобы не упасть, и он как-то сам собой…
- Как-то, блядь? Что ты вообще делал возле моей задницы? И кстати, как ты мог так легко?..
На последнем вопросе Вите стало стыдно, вроде как Витина задница сама завлекла насильника на пироги.
- Вы пока спали, я вас немного… подготовил. Вы не думайте, - с волнением в голосе воскликнул Артём. – У меня и смазка и презервативы – всё с собой было!
Виктор застонал. Перед глазами пролетели образы каких-то резиновых игрушек наряду с клизмой.
- Мне как-то неловко, что всё так получилось, - и, вправду, хуйня какая-то вышла. - Но у меня есть для вас и хорошая новость.
Виктор попытался повернуть голову, чтобы посмотреть в эти ебанутые глаза. Обычно такие фразы говорят в передачах со скрытыми камерами.
- У меня нет и никогда не было никаких фотографий с вами. Я вас обманул! – торжественно признался Васильков. – Я, конечно, понимаю, что так не поступают, но мне так хотелось вас поцеловать…
И Артём поёрзал по Витиной широкой спине, очевидно, смакуя светлые воспоминания в памяти. Виктор молчал. В той позе, в которой он находился, ему не хватало только больших серых ушей. Может, его облучили радиацией? Или после чего там чердак у людей отваливается? Добровольно подписался на какой-то гомо-треш, получил член в задницу – и даже не проверил, а ради чего, собственно? Бегал тут перед этим интриганом на цырлах, страдал, водку пил, даже вон, с братом его сцепился – а мозги-то где были? Господи, да как его ещё на программиста взяли? От этих болезненных дум Витю отвлекло щекочущее чувство в заднице. А, да, точно! В нём же всё ещё плотно засел член будущего юриста.
- Не вздумай, - прорычал Виктор, сжимая в кулаках простыню, продолжая стоять неподвижно.
Неугомонный на спине затаился, но через пару секунд снова дёрнул задницей. По всем кишкам и вниз, к яйцам, прошла расслабляющая сладкая волна.
- Я что сказал? – продолжал гневаться Виктор, но его голос уже звучал тише и мягче.
Ещё один толчок, и Витя откинул голову назад, поджимая пальцы на ногах. Что за ощущения? Уж, казалось бы, знаешь своё тело вдоль и поперёк. Толчок. Член начинает пульсировать, мошонка поджалась. Виктор опустил голову и посмотрел себе между ног. Член прижимался к животу, блестя каплей на головке. Не может быть! У пацана, поди, смазка с галлюциногеном! На каждом толчке от входа и дальше проходили прострелы по всем направлениям, заставляя сжиматься и расслабляться одновременно. Все ощущения сконцентрировались между ног, где всё смелее и смелее орудовал своим членом Артём.
- Можно? – прошептал Васильков в Витино ухо.
- Будто до этого было можно! – тоже шёпотом ответил Виктор и сложил голову на скрещенные руки.
Хотелось ещё, хотелось дальше. Хотелось, чтобы уже сильнее и быстрее и чтобы, наконец, унесло, потому что эта спираль, скрутившаяся в паху, хотела уже выстрелить, распрямиться, растянуться в оргазме, а дело шло именно к нему. Даже не касаясь своего члена, Виктор ощущал эти знакомые волны, когда дыхание рывками, и мышцы на лице сводит в оскал. Пацан спустил ноги на матрас и упёрся на коленки. Так дело пошло шустрее. Неуёмный кролик мурыжил Витю без остановки. То под этим углом его пошпилит, то под другим, то прижмётся к нему всем телом, забираясь чуть ли не на закорки, то схватит обеими руками за ягодицы и дёргает их на себя, насаживая на свой член. Виктор всё терпел, пребывая в каком-то дурмане. Ради того, чтобы этот кайф из его скользкой, пульсирующей задницы не прекращался, ради того, чтобы взмыть уже под потолок от такой желаемой разрядки. Он сжал свой член, не двигая рукой по нему, потому что когда он двинет – его разорвёт, а ему хотелось ещё чуть-чуть, ещё этих волн, этих разрядов, этого давления – но яйца уже поджались под самое основание и оставалась ему всего пара секунд.
- Витенька, - услышал парень перед вспышкой горячий шёпот. – Мой Витенька…
Виктора прострелило от задницы до лба, и из члена началось извержение лавы, сотрясая всё его тело. Витя взвыл, уткнувшись лицом в подушку, чувствуя, как пальцы Василькова на Витиных ягодицах расслабляются, и он выскальзывает из его тела. Витя подвигал бёдрами – никого. Свобода! Он приподнял своё тело на дрожащих руках и обернулся назад. Артём завалился рядом с Витиными ногами на простыню, скручиваясь аккуратным бубликом. Устал, касатик, притомился. Витя дополз до изверга и навис над ним, удерживаясь на руках.
- Васильков, ты веришь в жизнь после смерти? – глухо спросил он засыпающего пацана.
Тот обхватил руку парня своими ручками и, заплющив глазки, начал посапывать. Витя покачал головой, завалился рядом с Артёмом, натянул на них двоих одеяло и провалился в сон. Хорошую бабу он себе вызвонил, ма-ла-дец!
***
Под утро Витя застал этого ненасытного зверя оседлавшим его сверху. Вид у него был, как у испуганного кота, который сидел себе и вдруг на кухне ёбнули сковородки. Глаза как блюдца, волосы всклокочены, а руками он упирался Вите в живот.
- Ты чего? – спросил Витя и потёр глаза.
- Не шевелись, - выпалил пацан, и Виктор так и замер с руками возле лица.
Он опустил глаза и понял, что Васильков голый, как, собственно, и он сам. Член сильно сжимало, и Витя никак не мог понять, что.
- Ты что… Ты что натворил-то?
Догадка озарила Витино сознание. Стало понятно и странное выражение лица, и напряжённая поза, и стрёмные тиски на члене.
- Ты когда успел-то? – в отчаянии воскликнул парень. – Решил оторваться перед смертью, что ли?
Артём показал ему указательным пальцем «погоди» и пошевелил задницей. Витя глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь удержаться от того, чтобы не подкинуть бёдра вверх, в жаркую тесноту.
- Может, слезешь, пока не поздно? – спросил Виктор, изо всех сил надеясь, что пацан останется на нём.
Артём и секс плотно переплелись в Витином сознании, и он сам удивлялся, как естественно он себя чувствовал в постели с ним сегодня утром. Вот и думай, что за херня! И геем никогда не был, и парни никогда не нравились, а с Артёмом вдруг раз – и хорошо. И будто всю жизнь с ним кувыркались. Где метания? Где сомнения? Ничего не осталось. Только стрёмно, конечно, от того, что кто-то узнает. Но это больше походило на шухарные перекуры в школьном туалете в восьмом классе – ссыкотно, но правильно же, ну! Артём тем временем приподнял задницу и снова её опустил, прищурив один глаз от напряжения.