— Кто это?

Он услышал ответ:

— Не знаю… Свой!.. Шикарный тип!..

Столы опустели. Танцевали под навесом; неизвестно откуда набрались люди, едва отличимые от стволов деревьев. Держались они в темноте, наблюдая за веселящимися.

Раздалось хлопанье пробок открываемого шипучего.

— Пойдем выпьем стаканчик! — сказал Джеймс. — Полагаю, ты не танцуешь?

Ну и парень! Он выпил уже столько, что вполне хватило бы на четверых, если не на пятерых. А пьяным его не назовешь. Поплелся ленивой походкой, слегка навеселе. Затащил Мегрэ в дом. Уселся в вольтеровское кресло хозяина.

Старуха, согнувшись в три погибели, мыла посуду. А хозяйка, лет под пятьдесят, видимо, ее дочь, хлопотала вокруг гостей.

— Эжен! Еще шесть бутылок искристого… Пожалуй, попросил бы кучера съездить за ним в Корбей.

Маленькая деревенская таверна, очень бедная внутри. На стене часы с маятником в резном корпусе. Джеймс вытянул ноги, взял заказанную бутылку, налил два полных стакана.

— Твое здоровье!

Отсюда свадьба не была видна. Слышен был только шум, заглушавший музыку. Через открытую дверь проглядывала убегающая поверхность Сены.

— Предлог, чтобы потискаться в закоулках и все прочее, — презрительно буркнул Джеймс.

Ему было тридцать, но чувствовалось, что он не из тех, кто станет обнимать дамочек по углам.

— Держу пари, что их уже достаточно в саду.

Он смотрел на старуху, склонившуюся над лоханкой с посудой.

— Послушай, дай-ка мне тряпку! — сказал он.

И он принялся вытирать стаканы и тарелки, время от времени отхлебывая глоток вина.

Иногда кто-нибудь проходил мимо двери. Мегрэ воспользовался моментом, пока Джеймс говорил со старухой, чтобы исчезнуть. Он и двух шагов не сделал, как кто-то остановил его, попросив огня. Человек с седыми волосами, одетый в женское платье.

— Спасибо! Вы тоже не танцуете?

— Вообще не танцую.

— Не то что моя жена. Она не пропустила ни танца. — Мегрэ осенило.

— Это кто, невеста?

— Да… А когда утихомирится, схватит простуду.

Он вздохнул. Выглядел он карикатурно — серьезное лицо пятидесятилетнего человека и платье старухи.

Комиссар попытался представить себе, чем он занимается в нормальной обстановке, как он обычно выглядит.

— Мне кажется, я уже где-то встречал вас, — проговорил он наугад.

— Мне тоже так кажется… Где-то мы уже виделись… Но где? Разве что вы покупали у меня рубашки.

— Вы торгуете рубашками?

— На Больших Бульварах.

От жены его больше всего было шуму. Она явно была пьяна, что сказывалось в крайнем возбуждении. Танцуя, она так прижималась к Бассо, что Мегрэ отвернулся.

— Забавная девчонка, — вздохнул муж.

Девчонка! Тридцатилетняя женщина, изрядно полная, с чувственным ртом и горящими глазами, которые, казалось, предлагали себя целиком кавалеру!

— Когда она веселится, то вовсе теряет голову.

Комиссар смотрел на своего собеседника и не понимал, сердится он или растроган.

И тут кто-то крикнул: «Укладываем невесту! Все на церемонию укладывания невесты! Где невеста?». В глубине под навесом была маленькая комната. Дверь открыли. Кто-то отправился в сад искать невесту.

Мегрэ смотрел на улыбавшегося настоящего мужа.

— Сначала подвязку-сувенир!

Подвязку отстегнул Бассо, разрезал ее на маленькие кусочки, раздал их. Жениха и невесту затолкали в комнату и закрыли дверь на ключ.

— Ей весело, — пробормотал спутник Мегрэ. — Вы женаты?

— Гм!.. Да…

— Вашей жены нет здесь?

— Нет… Она отдыхает.

— Она тоже любительница молодежи?

Мегрэ не мог понять, паясничает тот или говорит серьезно. Пользуясь тем, что никто ни на кого не обращает внимания, он проскользнул в сад, пройдя мимо молодой парочки, прильнувшей к дереву.

В кухне Джеймс по-свойски болтал со старухой, не переставая вытирать стаканы, а также и опоражнивать их.

— Что они там?.. — обратился он к Мегрэ. — Вы не видели мою жену?

— Нет, не заметил.

— Хоть она и изрядно толста!

Все постепенно затихало. Было что-нибудь около часу ночи. Кому-то стало плохо. Начали поговаривать о том, что пора бы и разойтись. Невеста опять обрела свободу Танцевали только самые молодые.

Кучер шарабана подошел к Джеймсу

— Как вы думаете, это надолго? Меня жена ждет уже больше часу, а потом…

— Вы тоже женаты?

Джеймс дал сигнал к отправлению. Одни дремали на скамьях, сонно покачивая головами, другие продолжали петь и смеяться, не слишком усердствуя.

Проехали мимо застывших барж. Раздался свист проходящего поезда. На мосту замедлили шаг.

Бассо сошли у своей виллы. Торговец рубашками покинул компанию в Сен-Поре. Какая-то женщина тихо говорила пьяному мужу:

— Я завтра тебе расскажу, что ты выкинул! Замолчи! Не собираюсь тебя слушать даже!

Небо было усеяно звездами, отражавшимися в реке. Все замерло в «Вье-Гарсон». Рукопожатия.

— Поедешь на яхте?

— Щук ловить поеду.

— Спокойной ночи.

Целый ряд комнат в коридоре. Мегрэ спросил у Джеймса.

— Для меня есть комната?

— Любая! Если найдешь свободную… Если нет, тебе ничего не остается, как придти ко мне.

В окнах зажегся свет. Послышался звук падающей на пол обуви скрип матрацев.

В одной из комнат отчаянно шепталась какая-то парочка. Быть может, жена, которой необходимо было что-то сказать своему мужу?

Теперь каждый обрел свое истинное лицо. Было одиннадцать часов утра. День стоял жаркий. Официантки, одетые в черное с белым, двигались от стола к столу, расставляя приборы.

Люди стали собираться группками — одни в пижамах еще, другие в матросских костюмах, а кто во фланелевых брюках.

— Что, пересохло в горле?

— Не очень… А у тебя?

Некоторые отправились на рыбную ловлю, иные уже возвращались. Виднелись небольшие парусники, байдарки.

На торговце рубашками был хорошо сшитый серый костюм — чувствовалось, что человек он аккуратный, не любит появляться кое-как одетым. Увидел Мегрэ, подошел к нему.

— Разрешите представиться: господин Файтен… Вчера я рассказывал вам про свой магазин рубашек. На работе меня зовут Марсель!

— Хорошо спали?

— Вовсе не спал. Как и следовало ожидать, жене моей было плохо. Каждый раз одно и тоже. Она прекрасно знает, что у нее неважное сердце…

Почему казалось, что взгляд его следит за выражением лица Мегрэ?

— Вы не видели ее сегодня?

Он стал оглядываться вокруг. Обнаружил ее в парусной лодке, где сидели еще четверо или пятеро в купальных костюмах. Правил Бассо.

— Вы никогда не были в Морсанге? Здесь очень приятно… Вот увидите, вы вернетесь сюда. Здесь чувствуешь себя как дома. Бывает только постоянный народ, друзья. Вы любите бридж?

— Гм!

— Сейчас собираются составить партию. Вы знакомы с Бассо? Один из самых крупных торговцев углем в Париже. Обаятельный парень! Это его лодка подходит. Госпожа Бассо страшно любит спорт.

— А Джеймс?

— Он, наверно, уже пьет где-нибудь, держу пари. Существует от стакана к стакану. А ведь совсем молодой! Мог бы еще чего-нибудь добиться. Превыше всего ставит спокойную жизнь. Он служащий в английском банке на площади Вандом. Ему не раз предлагали всевозможные должности — от всего отказывался. Предпочитает кончать работу в четыре, после чего его всегда можно найти в одном из кабачков на улице Ройяль.

— Что это за высокий молодой человек?

— Сын торговца ювелирными изделиями.

— А господин, что удит вон там?

— Хозяин свинцового завода. Самый азартный рыбак во всем Морсанге. Другие играют в бридж. Кто катается на лодке… Кто рыбачит… Приятный народец. У некоторых свои виллы здесь.

За первым поворотом реки виднелся совсем маленький белый домик, из-за которого выглядывал навес, где стояла пианола.

— И все приходят в двухгрошовый кабачок?

— Два года уже… Пожалуй, можно сказать, что открыл его Джеймс. Раньше бывало только несколько рабочих из Корбея, приходивших потанцевать в воскресенье. Джеймс пристрастился ходить туда выпивать, когда компания слишком уж расходилась. Однажды за ним последовали остальные. Потанцевали там. Так и вошло в привычку. Старые клиенты, вытесненные с привычного места, постепенно покинули кабачок.