Глава I

      - Да я лучше сдохну! – разнёсся трубный рёв по всему дому под аккомпанемент бьющегося стекла.

       - Боже, боже… Сервиз дядюшки Иссаи, – тихо причитал папа-омега, пока его муж пытался перекричать их сына, в очередной схватке не на шутку.

       - Соби, перестань орать, как пьяный медведь! Перед соседями стыдно! – наступал взрослый альфа на разъярённого наследника, уже схватившего следующую тарелку из сервиза.

       - Ах, тебе за меня стыдно?! – блеснул глазами взбешённый отпрыск и с садисткой улыбкой шваркнул белой тарелкой о кафельный пол. Даже удивительно, сколько звону может быть от одной несчастной посудины!

       - Идите в гостиную ругайтесь! – истерично пропищал папа-омега, оплакивая уменьшающийся сервиз, подаренный ему когда-то на свадьбу. – Там ковёр на полу, и сервант на ключ закрыт.

      Взрослый альфа вырвал очередную тарелку из рук сына и поставил её на стол.

      - Посмотри, до чего ты довёл своего папу! – указывая на сжавшегося мужа, пристыдил он сына. - Ладно, ты ненавидишь меня, но он?.. Он же рожал тебя, растил, любил больше всего на свете! За что ему такая неблагодарность?

      Сын тряхнул своими иссиня-чёрными волосами, резко поворачивая голову к папе. Зло взглянув, склонил голову набок и оскалился, изображая улыбку.

      - Правда, папочка? И сейчас всё ещё любишь, да?.. – он вздёрнул брови, побуждая ответить. – Ну, что ты притих? Тарелки считаешь?

       Омега отвёл глаза, его губы задрожали, слёзы не заставили себя долго ждать.

      - Ну, во-о-от, – протянул Соби, махнув рукой на плачущего родителя. – Вечно слёзы. В любой ситуации сразу рыдать. Это так по-омежьи!

       Отец-альфа сжал кулаки, глядя на сына с ненавистью. Его челюсти сжались так, что подбородок побелел.

       - А ты-то кто? – процедил он сквозь зубы. – Такой же омега, просто у тебя ни стыда, ни совести, ни души! Ты знаешь, что мои студенты, кому посчастливилось лицезреть тебя в местных барах, зовут тебя не иначе, как Фурия? Да по тебе экзорцист плачет, чудовище!

       - А что? Давай! – с азартом включился бунтарь и начал загибать пальцы, перечисляя. - Сам зарабатываю, не позволяю себя пользовать, не рыдаю по каждому вшивому альфе, не мечтаю стать прислугой и инкубатором – просто-таки омежья сатана! Я звоню Папе Римскому! Кто-то должен остановить это зло!

      Последние слова Соби выкрикивал, будто грешник на инквизиторском костре. Длинные руки вскидывались в воздух, глаза метали молнии, а рот кривила злоба. Ввиду необычного для омеги высокого роста и атлетического телосложения, он мог действительно нагнать страху на собеседника, пребывая в гневе. Для полноты образа не хватало рогов, копыт и запаха серы. Мир ещё не видел такого яростного и агрессивного омеги.

       - Да неужели? – не отступал отец, давно привыкший сражаться с сыном на равных. - Не позволяешь собой пользоваться? А как же вся та толпа похотливых альф, с которыми ты… - и он оборвал себя, пощадив уши плачущего мужа.

      - Я свободен и могу переиметь хоть их всех! Злишься, что могу себе это позволить? Разве не такую жизнь вёл ты, пока не обрюхатил папочку, и не пришлось на нём жениться? – проорал в ответ Соби, упирая руки в бока.

      Старший омега зарыдал пуще прежнего, закрывая руками лицо.

       - Как бы я хотел тебе вмазать! – прошипел отец. Его лицо покраснело, грудь ходила ходуном. Он оглядывал сына с презрением, не веря, что это его плоть от плоти. – Ты никого не уважаешь, ничего не ценишь. Прожигаешь свою жизнь, будто ещё двести лет впереди. Но скоро ты поймёшь! Да, ты всё прочувствуешь. Думаешь, ты такой независимый и никто тебе не нужен? Омеги для тебя тупые, альфы - примитивные... Тебе скоро тридцать, а ты всё борешься за свои мнимые свободы, на которые никто не покушается. Я же знаю, что ты бегаешь к нашему соседу, этому красавчику, сыну Джонсов!

       Переход был слегка неожиданным, но Соби не растерялся. Он развел руками с немым вопросом «Ну и что?» на лице.

       - А он случайно не забыл тебя уведомить, что давеча приводил в дом миленького омежку, младше тебя на десяток лет и представил его семье как своего жениха? - отец злорадно улыбнулся, достав этот козырь из рукава.

       Соби был явно неприятно удивлён, но всё ещё пытался держать лицо.

       - Да-да, - продолжал отец, видя, что наконец задел за живое. – Пока ты благосклонно одаривал этого «примитивного» альфу своим… вниманием, он подбирал себе нормального мужа. Это к вопросу о том, кто и кем пользуется. И кстати… Что-то я уже давно не слышал, чтобы тебя донимали поклонники, – он обернулся к мужу, ища подтверждения своих слов. – Правда, Рин? Никто под окнами серенад не поёт и в очередь за твоей рукой и сердцем не выстраивается как-то...

       Отец склонил голову набок, наслаждаясь своей технической победой. Демонстрируя своё отношение к этой жалкой попытке его уязвить, Соби закатил глаза.

       - О, это же такой стопроцентный показатель моей ценности! Да я могу выйти замуж хоть сегодня. За любого, на кого укажу пальцем, – нарочито устало выдохнул омега.

       - Да только где они, эти твои «любые»? – развёл руками отец, показывая, что вокруг никого кроме них нет.

       - Здравствуйте, господин Моррисон, – уверенный низкий голос раздался от открытой двери из прихожей.

      В гробовой тишине все трое участников семейной драмы повернули головы и воззрились на неожиданного гостя. Даже папочка перестал рыдать и испуганно переводил глаза с незнакомца на мужа и обратно. В дверях стоял молодой альфа, не старше двадцати. В руках он удерживал объёмную картонную коробку, из которой торчали корешки книг и журналов. Он замер в проходе, напряженно оглядывая всю компанию. Серые глаза пробежались по застывшему семейству и остановились на молодом омеге. Не отрывая глаз от Соби, он, не скрываясь, повёл носом, втягивая воздух, и передёрнул плечами. Такое откровенное разглядывание и обнюхивание омеги в присутствии его родителей было довольно рискованным, но, учитывая позорную ситуацию, в которой альфа застал воюющее семейство, этот момент был опущен.

       - А вот и мой жених нарисовался, – громко объявил Соби, заставляя всех вздрогнуть.

      Он развернулся всем корпусом к застывшему гостю и направился к нему, нарочито покачивая бёдрами.

       - Молодой человек, хотите быть моим мужем? – он подошёл к альфе практически вплотную. – Да поставьте вы уже эту коробку, бога ради.

       - Хочу, – неожиданно быстро и серьёзно ответил тот, внимательно разглядывая искусителя.

      Завидная сдержанность для такой анекдотичной ситуации. Соби однозначно опешил от такой готовности незнакомца сыграть свадьбу, но, скосив глаза на растерявшегося отца, решил доиграть эту партию до конца и соблазнительно заулыбался сероглазому альфе. И даже пошло подмигнул ему. Наконец, очнулся отец.

       - Соби, прекрати! Здравствуйте, Люк. Извините, у моего сына оригинальное чувство юмора. Дорогой, - он нервно обратился к побледневшему мужу, – это мой студент, Люк Райт. Вы принесли книги перед своим отъездом? Большое спасибо!

      Взрослый альфа попытался забрать у студента коробку, но тот, казалось, ничего не слышал, сконцентрировавшись на Соби, шумно втягивая воздух носом, ловя его запах. Он был весь напряжён и, судя по выражению глаз, в своей голове уже раздел и поимел стройного омегу во всех позах.

       - Люк! – строго окликнул своего студента альфа, пытаясь разжать пальцы на картонной коробке. – Соби, да отойди ты от него!

      Молодой альфа вздрогнул от окрика и поспешно отдал коробку отцу семейства.

       - Виноват, - без тени раскаяния проговорил он, скорее для проформы, и тут же неожиданно предложил Соби, глядя тому в глаза. - Я уезжаю в Каньоны сейчас. Поедете со мной?

       Почти не улавливая смысла происходящего, омега неуверенно кивнул, следуя какой-то мистической инерции. Рассеянно оглянувшись на родителей, он к тому же осознал, что здесь оставаться не хочет ни на секунду и, пожалуй, такой фееричный отъезд с отцовским студентом будет отличным завершением шоу.