«Тогда прошу вас — сюда, будьте добры».

Пройдя по коридору с белой деревянной обшивкой стен, устланному трехжизненными джанскими коврами, сотканными из крашеной паутины, они вошли в помещение, выходившее окнами в старинный сад. Нэй Д'Эвер пригласил Джубала сесть в кресло из резного белого файола: «Не желаете ли подкрепиться? Может быть, предпочтете рюмку превосходного бурого ликера? Или лиственничной настойки?»

«Лиственничной, пожалуйста».

Д'Эвер налил настойку в крошечные кубки и, откинувшись на спинку кресла, смотрел на Джубала из-под полуопущенных век: «Вам удобно?» Д'Эвер пододвинул поднос ближе к Джубалу: «Эти пастилки восхитительны, их привозят с Базана. Может быть, еще немного настойки?»

«С удовольствием. Я истощен эмоционально и физически, мне приятно расслабиться. При этом, однако, я не утратил способность ясно мыслить».

«Нередко замечал в себе такое же состояние. Рад, что вы, по всей видимости, прекрасно себя чувствуете. Могу ли я поинтересоваться, каковы ваши планы на будущее?»

Джубал задумчиво погладил подбородок: «По этому поводу я не прочь был бы посоветоваться с вами. Считаете ли вы, что я мог бы сделать успешную карьеру в Третьем отделении?»

Нэй Д'Эвер тоже немного подумал: «По меньшей мере могу сказать следующее: ваша должность еще не занята никем другим».

«Меня никто не увольнял, — возразил Джубал. — Кстати — пока я не забыл — мне нужно получить заработную плату за все прошедшее время. Насколько я понимаю, обещанная мне ставка составляла сорок пять тольдеков в неделю».

«Припоминаю нечто в этом роде. Тем не менее…»

«Тем не менее, если мне будет предложено продолжать работать в Третьем отделении, мой оклад, надеюсь, будет повышен».

«Полно! Ваши надежды превышают наши возможности. Сорок пять тольдеков в неделю — более чем достаточное возмещение, по крайней мере в настоящее время!»

«Очень хорошо. Не стану торговаться из-за нескольких тольдеков. Полагаю, вы не откажетесь составить письменный договор? Будьте добры, воспользуйтесь моим пером. Кроме того, я позаботился принести бумагу — исключительно с этой целью».

Нэй Д'Эвер позволил себе усмехнуться: «На этот раз вам придется положиться на мою добросовестность. Не желаете ли обсудить обстоятельства, связанные с Рамусом Имфом?»

Джубал закончил рассказ. Несколько минут в утренней гостиной царила тишина — Нэй Д'Эвер, стоявший у окна, напряженно размышлял. Вернувшись в кресло, он вперил отливающие ртутным блеском глаза в лицо Джубала: «Какие выводы вы делаете из всего, что произошло?»

Джубал ответил не сразу: «С ваэлями шутки плохи, в этом я убедился. В высшей степени загадочный народ. У ваэлей много неотложных проблем, но их религиозные убеждения — если можно так выразиться — принуждают их только усугублять эти проблемы».

«Значит, вы считаете их убеждения непрактичными?»

Джубал пожал плечами: «Не вижу необходимости в таком количестве деревьев-джиннов — но я не ваэль, в том-то и дело. Может быть, они лучше знают, что им на самом деле нужно. Невозможно отрицать: они мыслят по-другому. Я все еще потрясен тем, что видел своими глазами. Вероятно, меня опоили, намеренно ввели в заблуждение гипнотическими трюками. Как еще объяснить необъяснимое? Ума не приложу».

«Многое нуждается в объяснении, — согласился Нэй Д'Эвер. — Помимо метафизических тайн, смущающих ваше воображение, есть несколько практических вопросов, решение которых может иметь существенное значение для понимания всей ситуации в целом. Например, что позволяло Рамусу Имфу надеяться на скорое усмирение восставших против его Ассоциации океанских националов? Не думаю, что поддержка туристического агентства «Радость народа» могла внушить такую уверенность! Каким образом он на-

деялся запугивать нас, тариотов? Кто мог предоставить ему столь внушительные средства принуждения?»

«Байнадары?» — с сомнением предположил Джубал.

«Вряд ли сайданийцы согласились бы помогать инопланетным финансистам, собравшимся заполонить Маек толпами туристов».

«Жаль, что мы не можем задать пару вопросов самому Рамусу,

— посетовал Джубал. — Впрочем, деловар Вольмер жив и здоров

— он несомненно что-то знает».

Нэй Д'Эвер кивнул: «Я как раз подумывал о возможности расследования его связей. Как вы смотрите…»

Джубал быстро поднял руку протестующим жестом: «Ради всего святого, не просите меня возвращаться на Эйзельбар! У меня до сих пор в ушах звенит от их «музыки». Пошлите Эйванта Дасдью-ка, он справится».

«Эйванта? Я не могу без него обойтись. Кроме того, я начинаю ценить объективность ваших наблюдений, несмотря на их чрезмерную, с моей точки зрения, прямолинейность. На самом деле у меня уже есть для вас задание. На сегодня хватит. Вы устали и не в настроении выслушивать инструкции».

«Что правда, то правда. Но я обязан обсудить еще один вопрос. По вине Рамуса Имфа цитадель Дроудов лежит в развалинах. Так как Рамус отныне представляет собой садово-парковую скульптуру, не располагающую финансовыми средствами…»

Нэй Д'Эвер криво улыбнулся: «Не обманывайте себя! Рамус гораздо важнее, чем вы предполагаете. Клан Имфов еще сотворит из него кумира!»

«Что ж, мне придется требовать возмещения у Имфов!»

Некоторое время Д'Эвер не мог найти слов, даже чуть было не развел руками. Наконец он спросил: «Вам дорога жизнь?»

«Разумеется».

«Если вы предъявите подобное требование Имфам, доведенным до белого каления невозможностью выместить ярость, вас мгновенно убьют, а вашей кровью польют землю в клумбе, где растет Рамус!»

Джубал собрался было спорить, но Нэй Д'Эвер его не слушал: «Даже не думайте об этом! Завтра же отрапортуйте Эйванту Дасдь-юку, он сообщит вам дальнейшие инструкции».

«Я получу плату за все прошедшее время?»

«Представьте счет Эйванту».

Джубал вышел из особняка Д'Эверов. Служитель народа вернулся к себе в кабинет, где к нему вскоре присоединилась Миэльт-руда. Между ними состоялся продолжительный разговор.

«Какого ты мнения теперь о Джубале Дроуде? — спросил между прочим Нэй Д'Эвер. — Он все еще вызывает у тебя отвращение?»

Миэльтруда непочтительно повела плечами: «Джубал Дроуд упрям, нелицеприятен и нетерпелив. Иногда он ведет себя, как сумасброд, фанфарон и головорез! Все же, глинту это более или менее простительно… По сути дела, довольно приятный молодой человек».

«Рад слышать, что последнее обстоятельство не ускользнуло от твоего внимания», — сухо отозвался Нэй Д'Эвер.

Глава 20

Джубал договорился о встрече в популярном кафе-павильоне «Джиральдра», что на Парадной набережной. Теперь он сидел в кафе и ждал. Небо горело меланхолическим вечерним огнем. Под пеленой далеких туч блеснула коричневато-красная искра. Искра расплылась и исчезла — Мора закатилась за горизонт. На востоке, над темной косой Чам, вставал полный Скай. Весомую округлость планеты-близнеца подчеркивала слоистая расцветка — морозно-желтая ближе к северному полюсу, золотистая в экваториальной области, присыпанная растекающимися персиково-розовыми прожилками на крайнем юге.

Джубал взглянул на часы и поднялся на ноги. Вайдро был известен пунктуальностью. Действительно, на Парадной набережной, темный на фоне восходящего Ская, уже появился силуэт Ржавого Призрака.

Родственники похлопали друг друга двумя пальцами по правому плечу — так по традиции здоровались глинты. Вайдро заметил: «С тех пор, как мы виделись в последний раз, ты не сидел без дела».

«Плавание в Уэллас можно назвать познавательным. Кроме того, мне удалось частично свести счеты с Рамусом Имфом».

«Точное равновесие между преступлением и наказанием труднодостижимо, — благоразумно заметил Вайдро. — Ты считаешь, что в конечном счете остался в убытке?»

«От цитадели Дроудов осталось пепелище. Фамильные ценности, военные трофеи клана, исторические документы — все пропало! Я могу только отстроить цитадель заново. Может быть, лет через триста в доме Дроудов снова воцарится дух предков».