Не про любовь

Как всегда. Все как всегда. Как день назад. Месяц. Год назад. Так. Двор, колодец, забор, Чугун, Чугун, забор, колодец, двор. Жарко. Или холодно. Непонятно. И выхода нет. Разъезд Ломы, до Москвы шестьсот километров, до Японии девять тысяч. Или двенадцать. Поезда идут, а выбраться никак. Стакан. Яма. Учитесь бегать. Жил-был дядька, звали Мебиус, изобрел бездонную бутылку. Или вечную ленту, влезешь, не вылезешь.

Нет-нет, я не с такой обложкой читала. На такую я бы не обратила внимания.
      

— Да зачем мне раковина, он  Сони  хотел…
Тюлька вздохнул.
— Да будет у тебя  Сонька  твоя…
— Когда?! — подпрыгнул Тюлька.
— Потом. Заработаешь и будет.
— Ага, — Тюлька хмыкнул, — потом… Зачем мне оно надо будет — потом. Я вырасту уже…
— Ну,  Соньку  надо заслужить…
— А почему я не заслужил? — обиженно всхлипнул Тюлька. — Петька заслужил, а я нет? Мы оба маленькие, мы еще ничего не заслужили… А у него есть…

Книги стоят ровным неприметным рядом на верхней полке в нашей библиотеке. Эдуард Веркин.  Такие воздушные, нервные-нежные обложки, листы, будто и не трогал никто. На формуляре-единственная запись.
-Что-то новое?-интересуюсь.
-Да нет, старое, -пожимает плечами библиотекарь, - просто не берет никто.
Никто не берет, а мне надо. Наверное.
 
Надо признать, что этим летом со мной случилась новая любовь. Книжная, я имею в виду. Эдуард Веркин оправдал и превзошел все мои ожидания, это – абсолютно мой автор.
Друг-апрель  прочитался за один день и еще одно утро. Ухватил за жабры и не отпускал до последней строчки. Меня не обманули ни нежные тона обложки, ни дичь в аннотации о  первой-там-какой-то-трепетной-любви . После  Герды -то я не ожидала ванили и соплей. Не ошиблась.
Не знаю, для детей эта книга или нет, я была бы не против, чтобы мои прочитали. Поучительно очень. Мне нравится все: странный, дергающий и царапающий язык ( черный круг, так, чуть треугольный кружок.  И язык такой же – чуть треугольный кружок), и сюжет – вроде о понятном, но с таких поворотов-разворотов, что невольно начинаешь оглядываться по сторонам, что-то это все напоминает.
Что мне нравится больше всего: Веркин даже не пытается спекулировать на выбранной теме. Не вышибает слезу, не ищет деланного сочувствия, не всплескивает руками- ах, бедные дети, что творится-то, до чего страну довели, ироды! Нет. Он рассказывает и показывает историю семьи из глубинки. Мать-алкашка, трое сыновей, из которых старший лоб – прямой кандидат на нары, средний – озлобленный волчонок, и младший, дурашка такая, обреченный на катастрофу, если чуда не произойдет.
Конечно, есть эта самая  первая любовь . Только это – не история для девочек, никаких сантиментов. Слегка диковатая, местами убойная история мальчика, который привык все брать в жизни силой.
Почему-то сплошь в отзывах осуждают Ульянку, даму сердца ГГ. Мол, избалованная, распущенная, поиграла и бросила.. Не ровня он ей, пока было удобно – защищал, а подросла – и привет. А мне вот ее жалко. Это тяжелый труд – быть окруженной такой маниакальной любовью. Это кокон, из которого даже голову не высунуть. Социальное неравенство и неравенство духовное – только предлоги. Просто ей интересно стало: что там, за пределами мира из его объятий. Девочки, они любопытны по природе. Не значит, что 100% не верны. Просто поговорить надо было. Но говорить не умеют даже взрослые, что с детей взять?
И все-таки, я ждала, ждала Ульяну вместе с Аксеном, дни считала, предположения строила. И будь моя воля, убрала бы из книги эпилог, закончив все последней главой. Но воля не моя.
А я завтра пойду за очередной книгой Эдуарда Веркина, у меня впереди еще много открытий.