Документальные и археологические данные позволяют реконструировать внешний вид украинского города XIV — первой половины XVI в. Он имел много общего с тогдашними русскими и белорусскими городами, поскольку все они восходят к древнерусским городам IX–XIII вв.

Строители стремились поставить город на реке, а если была возможность — то при слиянии двух рек. Это диктовалось потребностями обороны и в значительной мере определяло планировку городских центров. Наиболее выгодную для обороны, обычно возвышенную часть территории города занимал детинец (кремль). В нем находились резиденция князя, старосты, епископа. По конструктивным особенностям детинец подобен описанному выше замку. Вне детинца был расположен городской торг. Вместе с детинцем торг образовывал ядро города, к которому со всех сторон сходились улицы. Городская территория за стенами кремля называлась посадом. Центральную часть города занимали дома феодалов и купеческо-ремесленной верхушки, на его окраинах теснились хижины бедняков.

Средневековый город застраивался хаотически, никаких планов застройки не придерживались. И бедные и богатые усадьбы располагались таким образом, чтобы на улицу выходили ограда и стены хозяйственных построек (амбаров, хлевов), а жилище находилось в глубине подворья. Усадьбы состоятельных горожан выделялись из общей массы большей площадью, многочисленностью и размерами хозяйственных построек, величиной жилого дома. Абсолютное большинство строений в городе было деревянным. Исключение составляли отдельные церкви, дворец князя, дома наместника, епископа. С XVI в. каменные дома начинают возводить крупные феодалы и богатые купцы.

Магдебургское право. Зависимость от феодального государства и отдельных феодалов отрицательно сказывалась на развитии городов и положении широких масс горожан. Королевская и великокняжеская администрация в лице старост и подстарост, так же, как и частные владельцы городов, постоянно вмешивалась в общественную и экономическую жизнь горожан, облагала их различными поборами за право заниматься ремеслом и торговать, а то и просто грабила их. Особенно страдали от феодального своеволия городские низы, ремесленная беднота. Горожане украинских земель стремились избавиться от притеснений со стороны государства и магнатов, по крайней мере ослабить зависимость от них. Как и в других странах, они боролись за предоставление им самоуправления. Уже в XIV в. королевская и великокняжеская власть начала за определенное вознаграждение выдавать отдельным украинским городам грамоты на «вольности», т. е. переводить их на магдебургское право. Своим названием оно обязано немецкому городу Магдебургу, хартия которого на самоуправление была образцом для привилегий подобного рода[72]. Переведенные на магдебургское право города получали возможность самоуправления, хотя и ограниченного, а также другие привилегии.

Правители Польши и Литвы стремились опереться на население городов в борьбе против феодальной оппозиции. Как отметил Ф. Энгельс, опора на городских жителей была типичной для борьбы европейских властителей против своеволия феодалов, за централизацию государственной власти. Говоря о беспорядках, которые вносили в жизнь феодальных государств противоречия внутри господствующего класса, Ф. Энгельс пишет: «Что во всей этой всеобщей путанице королевская власть была прогрессивным элементом, — это совершенно очевидно. Она была представительницей порядка в беспорядке… в противовес раздробленности на мятежные вассальные государства… Союз королевской власти и бюргерства ведет свое начало с X века; нередко он нарушался в результате конфликтов… и вновь возобновлялся, становясь все крепче, все могущественнее…»[73].

В течение XIV–XV вв. магдебургское право получили Львов (1356), Каменец-Подольский (1374), Санок (1389), Луцк (1432), Кременец (1438), Житомир (1444). Киев добился этого права в 1494–1497 гг. При получении магдебургского права часть натуральных повинностей, взимавшихся с городского населения, заменялась денежными сборами с торговли и промыслов. Одновременно город формально выходил из-под юрисдикции королевских или великокняжеских наместников. Их компетенция переходила к назначенному правительством войту, который возглавлял магистрат — орган городского самоуправления. В ряде городов магистрат имел две коллегии: лаву (суд по уголовным делам) и раду (административный орган и суд по гражданским делам).

Власть в городах, получивших магдебургское право, как и ранее, находилась в руках городской верхушки— богатых купцов и руководителей цехов. Члены магистрата избирались или назначались (войт, бурмистры) из среды богатого мещанства. Основная масса городского населения была отстранена от участия в самоуправлении и боролась за право иметь своих представителей в его органах.

Магдебургское право несколько ослабляло зависимость горожан от феодального государства и отдельных феодалов (постепенно и частные владельцы городов начали переводить их на самоуправление) и, таким образом, в ряде случаев объективно способстовало развитию городов. Но самоуправление городов, пользовавшихся магдебургским правом, на Украине носило ограниченный характер. В ряде западноукраинских городов польское правительство разрешало в полном объеме пользоваться магдебургским правом лишь мещанам католической веры. Православное украинское население, составлявшее основную массу городских жителей, ограничивалось в правах на торговлю, занятиях ремеслами, часто лишалось возможности участия в органах самоуправления и т. д. Поэтому оно вело борьбу за ликвидацию ограничений в пользовании магдебургским правом, против политики национально-религиозной дискриминации со стороны польских и литовских магнатов и их союзников — украинских феодалов.

Во многих городах мещане, справедливо усматривая в магдебургском праве средство политического, экономического и культурно-идеологического порабощения в руках Польского и Литовского феодальных государств, стремились сохранить свое традиционное самоуправление. Так, в Каменце на Подолии, получившем магдебургское право в 1374 г., в течение XV–XVII вв. сохранялась отдельная украинская городская община со своим автономным строем и судом. Отголоском борьбы против магдебургского права был ответ польского короля Казимира IV в конце 80-х годов XV в. на жалобу луцких горожан, в которой шла речь о притеснении со стороны властей. Король лицемерно заявил украинскому населению Луцка: «Нехай то будет по тому, как здавна бывало… бо мы старины не рухаем, а новины не уводим»[74]. На самом деле магдебургское право и в дальнейшем насильственно насаждалось на украинских землях под властью польских и литовских феодалов.

Магдебургское право не спасало население городов Украины от эксплуатации и насилий светских и церковных феодалов и самой центральной власти Польши и Литвы, в состав которых в XIV — первой половине XVI в. входили украинские земли. Еще менее огражденными от своеволия и грабежей господствующих классов были жители непривилегированных городов. Сопротивлением народных масс введению магдебургского права объясняется то, что традиционный самобытный строй городской жизни сохранялся во многих городах Правобережной Украины до конца XVI в., а Левобережья — еще и в XVII в.

Украинский народ в течение XIV, XV и последующих столетий упорно отстаивал свое обычное, самобытное русское право — общее наследие трех братских восточнославянских народов со времен Киевской Руси. Советская наука не приемлет преувеличения буржуазной историографией значения магдебургского права для развития украинских и белорусских городов. «Пресловутое магдебургское право развивалось в Литовском великом княжестве не на пустом месте, а на почве, подготовленной более ранними поколениями. Развитие городской жизни X–XIII вв. не прошло бесследно и оставило глубокий след в истории трех братских народов — русского, украинского и белорусского»[75].