В расклеенных по улицам города объявлениях под мерзким заголовком „За что карает советская власть“ (в списке 64 человека) так и было указано: за шпионаж. Запуганные обыватели передают из уст в уста, что чекисты не успели заманить в ловушку всех, спустившихся с Маламбутовым, зеленых, и большая часть их, пронюхав о готовящейся провокации, с боем пробилась обратно в горы (оружие, по договору, им было оставлено)…»

«В отместку за казнь Маламбутова — добавляет корреспондент — зеленые мстят красным жестоко и зверски. Попадающихся в их руки коммунистов подвергают средневековым пыткам».

На юге повсюду еще действуют повстанцы, так называемые «зеленые», и повсюду свирепствует «красный террор». Подавлено «восстание» в Екатеринодаре 27–28 сентября, и в местных «Известиях» появляется список 104 расстрелянных, среди них заштатный епископ, священник, профессор, офицер и казак. Около Новороссийска действуют повстанцы под руководством ген. Пржевальского — Чрезвычайная комиссия Черноморского флота расстреливает сотнями арестованных повстанцев и так называемых заложников. Идут ежедневные казни. Ликвидированы «12 белогвардейских организаций» в харьковском военном округе, «заговоры» ген. Ухтомского и полк. Назарова в Ростове и мн. др. В конце марта раскрыла заговор пятигорская губчека — расстреливается 50 главарей этой организации.[133] Терская областная Ч.К. расстреливает в Анапе по определенно провокационному делу 62 человека, виновных лишь в попытке бежать в Батум от ужасов советской действительности.[134]

Что происходило в Области Войска Донского, в Кубанской области, показывает хотя бы такое обращение В.Ч.К. к населению Кубанской области и Черноморского Побережья за подписью особоуполномоченного В.Ч.К. по Северному Кавказу К. Ландера в октябре 1920 г.[135]

1. Станицы и селения, которые укрывают белых и зеленых, будут уничтожены, все взрослое население — расстреляно, все имущество — конфисковано.

2. Все лица, оказавшие бандитам содействие — немедленно будут расстреляны.

3. У большинства находящихся в горах зеленых остались родственники. Все они взяты на учет и в случае наступления банд — все взрослые родственники сражающихся против нас будут расстреляны, а малолетние высланы в центральную Россию.

4. В случае массового выступления отдельных сел, станиц и городов — мы вынуждены будем применять к этим местам массовый террор: за каждого убитого советского деятеля поплатятся сотни жителей этих сел и станиц…

«Карающая рука советской власти беспощадно сметет всех своих врагов» — заключало воззвание.

Усмиряется повстанческое движение на Украине. Здесь нет передышки: между 1920 и 1921 г. разницы не будет. Это повстанческое движение многообразно. И трудно подчас различить, где это движение носит характер махновщины или самостийно-украинский, где оно имеет связь с так называемыми «белыми», где оно переплетается с укрывающимися «зелеными», где оно чисто крестьянское на почве взимания продналогов и пр., где оно отделимо от «белогвардейских» и иных заговоров.[136] Но при ликвидации их нет уже оттенков. Приказ № 69 по киевскому округу, повидимому еще 1920 г., предписывал применение массового террора против зажиточных крестьян вплоть до истребления их «поголовно»; приказ заявлял о расстреле всякого, у кого найдется хоть один патрон после срока сдачи оружия и т. д. При активном сопротивлении террор, как всегда, превращается в кровавую бойню. В Проскурове жертв считается 2000. Близ Киева выступает атаман Тютюник — в Киеве ежедневно расстрелы нескольких десятков человек. Вот официальный документ, воспроизводящий протокол заседания от 21-го ноября 1921 г. специальной чрезвычайной комиссии — пятерки по рассмотрению дела разбитой и захваченной банды Тютюника.[137] Он констатирует, что зарублено в бою свыше 400 человек и захвачено 537. «В момент боя некоторые из чинов высшего комсостава, — видя безвыходность положения, сами себя расстреливали и взрывали бомбами». «Позорно и гнусно для предводителя вел себя Тютюник» — он с некоторыми приближенными бежал в самом начале боя. Судил Ч.К. 443 — остальные умерли до суда. Из них, 360, как «злостные и активные бандиты», приговорены к расстрелу немедленно; «остальные направлены для дополнительного допроса следственным властям…» Когда мы читаем в петербургской «Правде», что в Киеве раскрыт заговор, руководимый «Всеукраинским повстанческим комитетом» и что арестовано 180 офицеров армии Петлюры и Тютюника, мы с уверенностью можем сказать, что это сообщение равносильно сообщению о расстрелах.

Прибывший в Польшу проф. киевского политехникума Коваль сообщает об усилении террора в связи с раскрытием в Киеве «очередного заговора». Каждую ночь расстреливается 10–15 человек. «В педагогическом музее — сообщается в этом интервью[138] — была устроена выставка местного- исполкома, на которой, между прочим, фигурировали и диаграммы расстрелов Чеки. Минимальное количество расстрелов в месяц — 432».

Заговоров «петлюровских» организаций без числа: 28-го сентября в Одессе расстреляно 63 человека во главе с полк. Евтихиевым;[139] в Тирасполе 14 человек;[140] там же — 66;[141] в Киеве 39 (все больше представителей интеллигенции);[142] в Харькове 215 «украинских заложников» в виде возмездия за убийство советских представителей повстанцами[143] и т. д. Житомирские «Изв.» сообщают о расстреле 29 человек за участие в заговоре, а между тем едва ли эти кооператоры, учителя, агрономы имели хоть отдаленное отношение к Петлюре.

А такими сообщениями пестрили официальные большевистские газеты: в Подольской губ. раскрыты 5 контрреволюционных организаций, охватывающих всю Подолию. В Чернигове расстреляно 16 и т. д. Это «и так далее» — не отписка, это подлинная действительность, ибо отдельные сообщения накапливаются грудами.

Наряду с Украиной стоит Белоруссия. 1921 г. полон сообщениями о повстанческих движениях и о действиях советских карательных отрядов, расстреливающих без приговоров и по приговорам реальных и мнимых участников восстаний. «Ежедневно расстреливают по несколько десятков человек» — сообщает корреспондент «Общего Дела»:[144] «Особенно много расстрелов белорусских деятелей». «В Минске закончился процесс приверженцев Савинкова… семь человек приговорены к смертной казни».[145] В течение сентября расстреляно 45 человек — дополняет ревельский корреспондент «Daily Mail».

У местной Ч.К., как и у Подольской и Волынской, есть специальное дело — «очищать» губернии от лиц, проявлявших сочувствие Польше во время пребывания в этих местах польских войск: массовые аресты, высылки в центральные губернии, расстрелы — такова форма этого очищения.[146]

В непосредственную связь с повстанческими движениями надо поставить массовые расстрелы левых с.-р. и анархистов. «Группа русских анархистов» в Германии, как мы уже знаем, издала в Берлине целую брошюру о гонениях на анархистов в России.

«Мы должны оговориться — писали авторы ее в предисловии — фактический материал настоящей брошюры представляет только часть — крайне ничтожную часть — того, что имеется в действительности. Наш „скорбный лист“ анархистов — жертв коммунистической власти — конечно, очень далек от полноты. Мы собрали здесь пока только то, что творилось непосредственно около нас и что нам лично известно. Но это — лишь маленький уголок гонений коммунистической власти на анархизм и анархистов. Целые области, составляющие 9/10 России, — Кавказ, Поволжье, Урал, Сибирь и др. — не вошли в наш обзор. Да и то, что делалось в центре России, мы не могли представить полностью. Возьмем, хотя бы, такой факт: в дни соглашения советской власти с Махно осенью 1920 г., махновская делегация, на основании политического пункта соглашения, официально определила число лиц, сосланных до того советской властью в Сибирь и другие отдаленные места России и подлежавших возвращению, в 200.000 с лишком человек (главным образом, крестьян). Мы не знаем и того, сколькие еще были брошены в местные тюрьмы и расстреляны. — Летом 1921 г. советская пресса сообщала о том, что в районе Жмеринки была обнаружена и ликвидирована (расстреляна) организация анархистов в 30–40 человек, имевшая отделения в ряде городов юга России. Мы не могли установить имена погибших товарищей из этой организации, но знаем, что там была наша лучшая анархическая молодежь. — В том же 1921 г. летом в городе Одессе была частью расстреляна, частью заключена в тюрьмы большая анархическая группа, ведшая пропаганду в советских учреждениях, в самом Совете депутатов и даже в компартии, что было поставлено ей в вину, как „государственная измена“. — Мы взяли наудачу несколько свежих примеров. Перечисление же всей вереницы разгромов, арестов, высылок и расстрелов анархистов по необъятным провинциям России за все эти годы заняло бы не один том. — Весьма характерно, между прочим, что жестоким преследованиям со стороны советской власти подвергались даже толстовцы — эти, как известно, мирнейшие анархисты. Сотни их находятся в тюрьмах и по сейчас. Коммуны их разгонялись — нередко вооруженной силой (напр., в Смоленской губ.). Согласно точным данным, до конца 1921 г. имелись определенные сведения о 92-х расстрелянных толстовцах (главным образом, за отказ от воинской повинности). — Мы могли бы продолжать приводить подобные примеры до бесконечности, чтобы показать, что — в сравнении с тем материалом, который когда-нибудь откроется кропотливому историку, — факты, собранные в настоящей работе, являются, конечно, каплей в море».