Утолив жажду в придорожной луже, десантники отправляются в путь. Чтобы избежать нежелательных встреч, они обходят город стороной, сделав довольно большой крюк. На отдых останавливаются в каком-то сарае, где сушатся фрукты, поэтому заодно можно немного заглушить голод. Мельнику так плохо, что без медицинской помощи ему уже не обойтись. И вот, пренебрегая опасностью, Киш и Малышев идут в деревню. Выбирают дом, одиноко стоящий у дороги. Осматриваются — проводов не видно, значит, телефона нет. Это им на руку.

Киш приближается к темному прямоугольнику окна и тихо стучит. Малышев тем временем встает возле двери с оружием на изготовку. Долго никто не открывает. Наконец из-за двери встревоженный мужской голос спрашивает по-чешски:

— Кто там?

— Откройте, пожалуйста, мы хотим купить у вас немного молока, — вежливо, но настойчиво просит Васил.

Хозяин открывает дверь и испуганно вскрикивает:

— Боже мой, да вы же парашютисты, которых повсюду ищут немцы! Уходите немедленно, иначе они сожгут нас.

— Без паники! Нам нужно лишь молоко для больного товарища… — пытается объяснить ситуацию Васил, но хозяин, видно, совсем потеряв голову от страха, беспрестанно повторяет:

— Ради бога, уходите или я позову на помощь…

Поняв, что этот человек ничем не поможет, Киш сдержанно спрашивает:

— Как называется ваша деревня?

— Смольнице.

— Да перестаньте вы дрожать, наконец! И учтите, в ваших интересах никому о нашем посещении не рассказывать.

— Будьте уверены, я никому ничего не скажу…

Так и ушли десантники из этого дома, не получив никакой помощи. Но зато они теперь смогли сориентироваться. Если эта деревня Смольнице, то, прорвав окружение, они отступили в Маркварецкие леса, горы на горизонте, которые они приняли за Альпы, на самом деле Рудные горы, расположенные на территории Чехословакии, а «неизвестный город» с водонапорной башней — Лоуны. Значит, чтобы попасть в район Филипповой-Гути, надо идти на юг.

Мельник совершенно обессилел, да и остальные здорово ослабели от голода, поэтому решили хоть немного передохнуть и на окраине ближайшей деревни укрылись в стоге сена. Вечером Киш и Малышев пробираются в деревню и перескакивают через забор крайнего дома. Собака — самая свирепая в деревне, как они потом выяснили, — почему-то лишь негромко на них тявкает и исчезает в конуре.

Хозяйка, выбежавшая навстречу пришельцам, видит перед собой заросших, грязных мужчин с автоматами и страшно пугается.

— Не бойтесь, пани, — успокаивает ее Васил, хотя настроен он на сей раз решительно, — нам нужно поговорить с хозяином.

— Он пошел в управу подписывать обязательство, — отвечает женщина, понемногу приходя в себя.

— Какое обязательство?

— О том, что не будем оказывать никакой помощи парашютистам, которых разыскивают агенты гестапо.

— А молока вы нам продадите?

— Конечно продам…

Возвращается хозяин. Застав у себя незнакомых обросших мужчин, он бледнеет и бессильно опускается на стул.

— Они хотят только купить немного молока, — торопливо принимается объяснять ему жена. — Посмотри, как они ужасно выглядят.

Хозяин куда-то уходит, а затем приносит им хлеб. Васил вынимает из непромокаемого пакета горсть марок и крон:

— Вот, возьмите.

— Лучше договоримся: вы к нам не заходили, мы вам ничего не продавали, значит, и платить не за что. А помочь вам — наш долг… долг каждого чеха… — несколько торжественно заявляет хозяин, а хозяйка интересуется:

— Скажите, эти солдаты — русские?

— Да.

— Наздар, товарищи! — радостно приветствует она друзей Киша, а потом идет проводить их на крыльцо: — Держите курс на Гвиждалку. Счастливого вам пути!

Направляясь к Гвиждалке, десантники выходят к дороге, по которой непрерывным потоком движутся машины. Туда они едут доверху нагруженные, обратно — порожние. Должно быть, где-то неподалеку расположен воинский склад. Последний порожний грузовик исчезает из виду, и на дороге появляется телега. Васил в бинокль наблюдает, как неторопливо шагает лошадь, как задремывает возница, склонив голову, прикрытую черной шляпой. К боковой доске телеги прикреплена табличка с надписью: «Йозеф Шедивы».

Шедивы едва не лишается дара речи, когда вечером вдруг слышит у себя за спиной:

— Добрый вечер, пан Шедивы!

В этот момент он как раз снимает мешок с телеги, собираясь отнести его в амбар. От неожиданности он опускает мешок к ногам и в полной растерянности смотрит на двух вооруженных мужчин.

— Пан Шедивы, продайте нам немного продуктов, и мы сразу уйдем.

— Тьфу, как я испугался! — сердится крестьянин. — Думал, немцы пожаловали. Проходите в дом, не стоит торчать у всех на виду…

Супруги Шедивы угощают десантников кофе и свежим хлебом и помогают перевязать раненого. Мельнику немного лучше, хотя передвигаться без посторонней помощи он по-прежнему не в состоянии. Затем пан Шедивы приносит продукты — столько, сколько смогут десантники унести, а подробно объясняет, как попасть в лес. Он советует обратиться к местному леснику, который в первую мировую войну был в России. На него, по словам Шедивы, можно положиться.

— Только будьте осторожны, — напутствует он на прощание десантников, — в том районе расположен склад боеприпасов, который фашисты охраняют как зеницу ока. Надеюсь, в ближайшее время вы всыплете им по первое число…

Помня о предостережении пана Шедивы, десантники обходят стороной не только склад боеприпасов, но и дом лесника. Не потому, что не доверяют ему, а потому, что ночевать в доме лесника, вблизи фашистского склада, было бы безрассудством.

Десантники решают идти на восток, навстречу советским войскам, с которыми рано или поздно они надеются встретиться. В лесу у Кржеменице они сталкиваются с советской десантной группой. Командир группы майор Фомин и комиссар Тума помогают им связаться по радио со штабом партизанского движения и выработать план дальнейших действий. Произошло это 21 ноября 1944 года.

Множество трудностей пришлось преодолеть десантникам, прежде чем они сумели добраться до Чешско-Моравской возвышенности, при активной помощи местного населения поднять на борьбу с врагом самых мужественных его представителей, организовав партизанский отряд, который впоследствии был преобразован в партизанский полк имени Людвика Свободы и в конце войны насчитывал уже более шестисот бойцов.

Партизанский полк под командованием Васила Киша доказал, что партизанскую войну можно вести даже в условиях сравнительно неприспособленной для этого равнинной местности. Возле сожженной гитлеровцами деревни Лежаки партизаны поклялись отомстить за гибель ни в чем не повинных стариков, детей, женщин и клятву свою сдержали. За время своей партизанской деятельности они более ста раз наносили повреждения телефонной и телеграфной связи гитлеровцев, устраивали взрывы на железнодорожных путях, пускали под откос поезда, взрывала мосты и склады с боеприпасами и горючим, на длительное время вывели из строя завод в Сметине. В боях с врагом партизаны уничтожили более тысячи гитлеровских солдат и офицеров и более трех тысяч взяли в плен, захватили более сотни грузовых и санитарных автомашин, большое количество боевой техники, оружия, боеприпасов и даже состав с фаустпатронами.

В рядах победителей

Раненого поручика Эмлера вначале направляют в медпункт, где Франта Энгель заботливо обрабатывает и перевязывает ему рану. Затем его перевозят в полевой госпиталь, а оттуда на санитарном самолете в эвакогоспиталь. Окулист эвакогоспиталя, ознакомившись с историей болезни Эмлера, тщательно осматривает его глаз и выносит решение:

— Придется отправить вас санитарным поездом в Тбилиси.

— Мне говорили, что через месяц я смогу вернуться в свою часть… — пытается оказать на врача давление Владя.

— Окончательный диагноз, поручик, вам смогут поставить только в специализированной клинике, поэтому надо ехать…