Россия с нами

На рассвете тягучий вой сирен возвестил о подходе к Мадриду фашистских самолетов. С запада к парку Каса-дель-Кампо и мосту Сан-Исидоро приближались немецкие бомбардировщики «Юнкерс-52». Над ними растянутым клином летели эскадрильи итальянских истребителей «фиат». Раздались редкие выстрелы зенитных орудий. В облачном осеннем небе повисли лохматые шапки снарядных разрывов…

Трагические дни переживал Мадрид, сдерживавший Яростные атаки фашистских легионов.

Генерал Франко, его немецкие и итальянские пособники спешили. Датой взятия Мадрида было определено 7 ноября — день 19-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции. Для триумфального въезда в столицу Испании диктатору приготовили белого кони. Из Севильского собора к Мадриду доставили мраморную статую девы Марии. Ее предполагалось пронести впереди ударных фашистских частей — иностранного легиона и марокканских таборов [1] — при вступлении их в город.

Но все честные люди Испании, народ Мадрида, испанские коммунисты сказали: «Но пасаран!» — «Они не пройдут!»

«Мадрид станет могилой фашизма», «То, что показал народ Петрограда белым в 1919 году, покажет Мадрид мятежнику Франко в 1936-м» — под такими лозунгами сражались защитники Мадрида.

Все, кто был способен носить оружие, заняли место в боевом строю. На улицах воздвигались баррикады. Дома превращались в крепости. Обороняя Мадрид, неувядаемой славой покрыл себя сформированный коммунистической партией Испании знаменитый 5-й полк, который впоследствии стал ядром регулярной Народной армии республики. Героически сражались 1-я бригада Народной армии под командованием Энрике Листера и батальоны народной милиции «Астурия», «Мадрид», «Ленинград», «Парижская коммуна» и многие другие.

В эти дни фашисты объявили всему миру: «Мы уничтожим треть населения Испании». «Юнкерсы», «капрони», «хейнкели», «фиаты», пилотируемые немецкими и итальянскими летчиками, день за днем жгли и разрушали города и села Испании. Бомбы рвались в палатах госпиталей, переполненных ранеными. Сраженные осколками, падали у станков рабочие. Люди гибли в трамваях, в очередях за продуктами. Превращались в развалины древнейшие памятники национальной культуры…

Так было и в это утро 4 ноября 1936 года.

Выйдя на траверз реки Мансанарес, бомбовозы повернули к центру Мадрида. Казалось, ничто не может воспрепятствовать им сбросить смертоносный груз. Но случилось непредвиденное: прижимаясь к застывшим над городом облакам, в плотном строю подошли незнакомые испанцам темно-зеленые истребители. Ведущий качнул крыльями. Разделившись на звенья, самолеты с ходу вошли в отвесное пике. Тогда стали отчетливо видны их тупые носы и трехцветные республиканские опознавательные знаки.

Оборвался вой сирен. Смолкли выстрелы зениток. Только надсадный звук моторов стоял над городом.

Сверкнули огненные трассы — очереди бортовых пулеметов. Едва не врезавшись в «юнкерсов», истребители легли в боевой разворот. Переворот через крыло. Атака…

Внезапный, точно рассчитанный удар ошеломил фашистов. Бомбовозы стали расползаться в разные стороны, но было поздно. Один за другим рухнули вниз два объятых пламенем «юнкерса».

Прозевавшие первую атаку «фиаты» бросились навыручку бомбардировщикам. Над крышами Мадрида закрутилась огненная карусель.

Такого еще не видело небо Испании. На глазах изумленных мадридцев, несмотря на опасность покинувших укрытия и высыпавших на улицы, на балконы и даже на крыши домов, республиканские истребители колотили асов из немецкого легиона «Кондор» и итальянских воздушных «рыцарей».

Взорвался и рухнул на площадь перед собором Альмудена еще один «юнкерс». Вне себя от радости люди аплодировали пилотам тупоносых истребителей. Кто-то крикнул:

— Лос чатос![2]

— Лос чатос! Браво! Ура! — неслось над Мадридом.

Женщины размахивали шарфами. Незнакомые люди обнимали друг друга. Многие плакали.

Словно слыша ликующие крики с земли, республиканские истребители теснили противника за реку Мансанагрес.

Метались в небе «фиаты». Огрызались огнем «юнкерсы». Но уйти от возмездия удалось далеко не всем. Еще один фашист, перечеркнув дымным зигзагом небо, рухнул у Королевского моста.

— Викториа! Победа!

Вдруг стихли ликующие возгласы. С остановившимся двигателем низко над крышами города шел подбитый республиканский истребитель. Казалось, вот-вот он врежется в один из домов. Но летчик решился на отчаянный шаг. Видя, что ему не дотянуть до стадиона, видневшегося в конце проспекта Кастельяна, он пронесся над серединой проспекта и нырнул под протянутые между домами красные полотнища. Ударившись колесами о брусчатку, истребитель вильнул в сторону и правым крылом зацепил за стоявшую на углу бетонную тумбу для афиш. Его занесло и с силой швырнуло на росшие у края тротуара серебристые ели. Раздался треск ломающегося дерева и рвущегося полотна.

К самолету бросились десятки людей. Чудом уцелевши и летчика буквально вырвали из кабины полуразрушенной машины. Его хлопали по плечам, предлагали сигареты. У кого-то оказалась бутылка мансанильи. Миловидная испанка надушенным платком вытерла пилотус разбитого лба кровь. А он, оглушенный боем, еще не веривший, что стоит на земле, только растерянно улыбался.

— Камарада русо? — спросил его пожилой рабочий.

— Салут, камарадас! — видимо, исчерпав этим весь запас известных ему испанских слов, проговорил, наконец, пилот.

— Конечно, в небе русские, — уверенно повторил тот же рабочий, который спрашивал летчика, русский ли он.

Эта уверенность моментально овладела всеми, кто оказался в этот час на проспекте Кастельяна. Ведь жители Мадрида знали о недавнем бое советских танков с фашистами под Сесиньей.

Мадридцы не ошиблись. Незадолго до этого, в конце октября, в Испанию прибыли советские корабли, на которых вместе с другим вооружением, продовольствием и боеприпасами были доставлены самолеты — истребители И-15 и И-16. В течение нескольких суток машины были собраны. Они и вступили в бой с фашистами в эти критические дни обороны Мадрида. Эскадрильей истребителей И-15[3], которые отныне испанцы стали ласково звать «чатос» — «курносые», командовал советский летчик-доброволец Павел Рычагов, сражавшийся в Испании под именем Пабло Паланкар…

Подняв летчика на плечи, мадридцы понесли его по проспекту.

— Русия кон носотрос! Русия кон носотрос! Россия с нами! Россия с нами! — гремело над домами.

Над проспектом Кастельяна зазвучала величественная мелодия «Интернационала».

Подняв над головой сжатые в кулак руки, пели люди, заполнившие тротуары и проезжую часть проспекта. Пели те, кто стоял на балконах и крышах домов. Пел одетый в кожаную куртку сероглазый пилот, поднятый над людским морем мускулистыми руками тружеников.

Над Мадридом в сомкнутом строю, покачивая крыльями, пронеслись республиканские истребители.

В этот день они еще несколько раз прогоняли от испанской столицы фашистских стервятников, доведя счет сбитых «юнкерсов» и «фиатов» до девяти…

Вместе с жителями Мадрида и бойцами, оборонявшими подступы к столице Испании, за воздушным боем над городом с волнением наблюдал командующий авиации республики Игнасио Идальго де Сиснерос. Через несколько лет в своей правдивой книге «Меняю курс» он напишет об этих трагических днях: «Постоянно участвуя в боях против численно превосходящего нас противника, мы несли большие потери в людях и технике. Оставшиеся в живых летчики были сильно переутомлены. Настал деньь, когда я отдал приказ: «Поднять в воздух истребитель» — мы располагали лишь одним самолетом!» И еще: «Но протяжении всей войны я постоянно общался с советскими людьми и наблюдал их героические действия не только в воздухе, но и на земле. Со всей ответственностью могу утверждать, что оказанная нам Советским Союзом помощь была совершенно бескорыстной и стойле ему многих жертв, в числе которых немало летчиков, погибших, защищая свободу испанского народа. Их могилы навсегда остались в нашей стране».