В висбаденском спектакле, по свидетельству «Театер хойте», изображение современных общественных проблем преобладало над попытками постижения драматургического стиля Штрауса. Но что любопытно: в Висбадене, благодаря концептуально одновременной постановке чеховской «Чайки» и «Зрителей», состоялся примечательный «диспут» двух молодых революционеров театра — Константина Треплева и Максимиллиана Штайнберга, которых роднит то обстоятельство, что «обоим свойственен более или менее сознательный отклик на актуальное состояние общества». Венский спектакль не уступал по значительности мюнхенскому. Рафинированные прозрачные занавеси Вондера, быстро меняющиеся плоскости с проекциями и быстрые перемены на открытой сцене выгодно оттеняли характер пестрой, яркой комедии. Прямо и иронично шла игра с публикой в зрительном зале, актеры и двойники выходили от случая к случаю из зала на сцену и наоборот. Конфликт между Максом и старым актером («святой монстр, театральное чудище» в исполнении Генриха Швайгера) трактовался как комментарий к спору о старом и новом Бургтеатре, благодаря чему в спектакле возникал «забавный актуальный подтекст» (Петер фон Беккер).

42

Вольбрюк, Адольф (1900–1967) — немецкий актер, работал в театрах Берлина, Мюнхена, Дрездена, Лондона, Дюссельдорфа.

43

Краус, Вернер (1884–1959) — немецкий театральный и киноактер, работал с Максом Рейнхардтом, Отто Фалькенбергом, прославился своими классическими ролями.

44

Грюндгенс, Густав (1899–1963) — немецкий актер, режиссер, руководитель театра. Заслужил признание исполнением роли Мефистофеля, ставшей ролью его жизни (1932, 1949, 1957).

45

Хоппе, Марианна (р.1911) — немецкая актриса, прозванная «Прусской Дузе», жена Грюндгенса с 1936-го по 1946 г., много играла в его постановках.

46

Фелинг, Юрген (1885–1968) — немецкий режиссер, связанный с экспрессионистским течением.

47

Финк, Вернер (1902–1978) — немецкий актер, кабареттист и писатель.

48

Бальзер, Эвальд (1898–1978), Зёнкер, Ханс (1903–1987), Вернер, Оскар (1922–1984), Фликеншильдт, Элизабет (1905–1977) — известные немецкие актеры XX века.

49

«Я хочу увести мою подругу в пустыню и говорить ей сердечные слова». — В «Книге пророка Иеремии» нет подобного выражения, Макс сочиняет это для пущей важности.

50

Бергер, Людвиг (1862–1969) — немецкий театральный и кинорежиссер.

51

Хильперт, Хайнц (1890–1967) — немецкий режиссер, работавший под влиянием Рейнхардта.

52

Давид и Голиаф. — По библейской легенде, юноша-пастух Давид победил в единоборстве великана Голиафа и отсек ему голову.

53

Норея, дочь Адама и Евы… — У Адама и Евы, согласно Библии, не было такой дочери. Эдна пересказывает историю о Ноевом ковчеге на свой лад, с экологическим уклоном.

54

Просперо — персонаж трагикомедии У. Шекспира «Буря».

55

Из Савла превращается в Павла. — Апостол Павел, известный миссионер древнего христианства (10–64). Происходил из иудейской семьи (Савл), по рождению был римским гражданином (Павел).

56

Мендель, Грегор Иоганн (1822–1884) — австрийский естествоиспытатель, основатель учения о наследственности.

57

Ведекинд, Франк (1864–1918) — немецкий драматург.

58

«Смерть Дантона» — одна из наиболее известных пьес немецкого драматурга Георга Бюхнера (1813–1837).

59

Лезум — пригород Бремена.

*

Премьера состоялась 8 февраля 1989 г. в поменявшем тем временем свой адрес берлинском театре Петера Штайна — Шаубюне ам Ленинер платц. Режиссер Люк Бонди, художник Рихард Педуцци. В роли Марии Штойбер — Либгарт Шварц, Олафа — Удо Заммель, Юлиуса — Петер Зимонишек, Мужчины без часов — Михаэль Кёниг.

«Время и комната» стала одной из самых популярных пьес современного немецкого театра. Отметим среди прочих постановки в Штутгарте, Бонне, Франкфурте, Висбадене, Дортмунде, Маннгейме, Тюбингене, а также Брюсселе, Вене (Академитеатр, в роли Марии — Кирстен Дене), Базеле, Париже (театр «Одеон», режиссер Патрис Шеро, в роли Марии — Анук Гринберг), Стокгольме («Драматен», март 1993 г., режиссер Ингмар Бергман), Тайпе, Монреале, Трондхейме (Норвегия), Лиссабоне, Амстердаме, Ноттингеме (показан в рамках Эдинбургского международного фестиваля 1996 г.), Мадриде, Куритибе (Бразилия), Граце, Нанте.

«Постановка Шаубюне, — писал „Шпигель“, — эффектно вернула в театр трудного драматурга, став одновременно триумфом для Либгарт Шварц, сыгравшей в спектакле несколько женских ролей». Художник превратил сцену в романтическое пространство и одновременно комедийную площадку. Спектакль показал, что в скетчах Штрауса о, казалось бы, пустяковых проблемах «дремлют настоящие мифы наших будней». Бонди не искал в пьесе решения проблем времени и пространства, а подошел к ней с чисто театральной стороны, поставив ее «как комедию актеров, играющих остро, на грани безумия». На первом плане у Бонди не трагические моменты пьесы, а магические и комедийные.

Большое внимание пресса уделяла игре Шварц: «Если в одной из сцен возникало впечатление, что она вот-вот погибнет от отчаяния, а узкая мини-юбка треснет по швам, то в следующую минуту она поражала своей энергией и решимостью превратить размазню в настоящего мужчину» («Шпигель»). «Либгарт Шварц играет сломленную девушку, еще сохранившую наивность, но не чистоту. Все в ней борется, мелодически вздрагивая и трепыхаясь». По мнению критика Андреаса Кильба, постановка Бонди «доказала давно уже имевшиеся подозрения, что Бото Штраус, если воспринимать его строго комедийно, является идеальным бульварным драматургом для высокого современного вкуса» («Театер хойте»).

Сходные мотивы, но совсем иначе развивал Патрис Шеро, у которого что ни сцена, то законченный этюд со своими собственными шумами и музыкой. «Весело, шутя, Шеро показывает ежедневный ад, сартровские „Закрытые двери“, делая это с истинно французской легкостью, не имеющей ничего общего с легкомысленностью, — писал критик „Зюддойче Цайтунг“ Бернд Зухер. — Волшебный театр абсурда реагирует на текст, который был неправильно воспринят в Вене как реалистическое описание буржуазного общества. Шеро же понял, что Штраус вовсе не хотел поднести к лицу современников зеркало. Он преподнес им кривое зеркало. Люди в нем не больше чем смешные пугала… Все они не такие, как мы. Они хуже, и от этого хуже вдвойне. Но мы были бы как они, если бы Мария Штойбер позвонила в дверь. Нас застали бы врасплох, и мы должны были бы ответить на вопросы, которых нам никто не задает».

Премьера в Новосибирском театре «Красный факел» состоялась 4 марта 1995 г. (режиссер Олег Рыбкин, художник Илья Кутянский, в роли Марии Штойбер — Лидия Байрашевская). «Время и комната» — действительно спектакль о поисках XXI века, — писала «Молодая Сибирь»… — «Последний писк», который чутко уловил режиссер, заключается в изменении взаимосвязей между традиционным и авангардным, в восприятии авангарда как почти классической нормы. В отличие от абсурдистского авангарда 50–60-х, с демонстративной холодностью памфлетировавшего реальность, сегодняшний авангардист Штраус выглядит почти «позитивистом», ищущим реабилитированному Слову надежное пристанище, достойный момент для «смысловой остановки». По словам другого обозревателя, спектакль для элитарного театра, построенный на «драматургии непривычной, неоднозначной, на иррациональном восприятии мира», оказался зрелищным и занимательным для любой категории зрителей. «Лукаво определение жанра спектакля — „умная комедия“. Нет ничего смешного в том, что люди хотят понять друг друга — и не могут, пытаются приблизиться — но что-то мешает сделать последний шаг, стараются соприкоснуться — но руки упираются в невидимую стену, мечтают любить — но расстаются, не заметив, что давно уже любимы».