Ты должен различать, кто друг тебе, кто недруг,

Чтоб не пригреть врага в своих сердечных недрах.

Где неприятель тот, который в некий час

Приятностью своей не очарует нас?

Где в мире мы найдем тот корень единенья,

Который не покрыт корой и даже тенью?

Собака, что визжит и ластится, как друг,

Она своим друзьям не изменяет вдруг.

Собака — говорю! Но так ли ты уверен,

Что подлинный твой друг тебе до гроба верен?

И сердцевину тайн, доверенных ему,

Не обнажит вовек по слову своему?

Испытывай друзей и голодом и жаждой.

Любовью испытай! Но только раз — не дважды.

Кто дружбе изменил хотя бы только раз,

Тому уж веры нет, хоть пой он, как сааз.

И пусть перед тобой юлит гадючье тело,

Башку ей размозжить скорей — благое дело.

Поэтому-то я твержу одно и то ж:

Кто так тебя поймет, как сам себя поймешь?

Лишь те-то и друзья не на словах — на деле,

Кто наши кандалы и на себя б надели.

Мне дружба в обители этой отрады еще не дала,

Я сердца такого не знаю, в котором бы правда жила!

От кучки друзей лицемерных уж лучше бы стать в стороне,

Ненужные эти знакомства довольно поддерживать мне!

Друзья не затем суетятся, что им твоя доля близка:

Своей они требуют доли и сладкого ищут куска.

Твоей они ищут поддержки, когда ты здоров и богат,—

А в черный твой день убегают и прямо в глаза не глядят.

Уменьшится если богатство — уменьшится тут же любовь,

Не быть презираемым хочешь — динары, динары готовь!

Друзья тебе вред приносили, радея о пользе своей,—

От них похвалы ожидая, для них свои силы развей.

Ты весел, покамест у власти, — легко пробегают года,

Но стать беспокойным, угрюмым любого заставит нужда!

Напрасно ты ищешь надежных, кольчуге подобных друзей:

Никто узелка не развяжет запутанной сети твоей!

Ни в холод, ни в зной — ты запомни — друзья не годятся. Они

Холодного ветра не терпят, от зноя спасутся в тени.

Но другом: мудрец называет того, кто испытан не раз,

Кто друга нигде не покинет, ни в горький, ни в радостный час,

Поддержкой его успокоит, и тайну его сохранит,

И другу послужит опорой печалей его и обид!

Кто поясом дружбы заветным себя препоясал навек,

Кто счастьем друзей не томился, под корень его не подсек.

Он жизни желает- живущим, друзьям свои силы дарит,

Душой не кривит обинуясь: что чувствует, то говорит.

Друг — чистое зеркало друга, — друг другу они зеркала,

Взаимно друзья отражают сердца, и мечты, и дела.

Взаимности доброй и дружбы не ищет мудрец у глупца:

Нигде не сойдутся их мысли, никак не споются сердца.

Один непонятен другому, а значит, всегда и везде

Один неприятен другому, — подобны огню и воде!

Лишь глупому глупый годится, но дружба на лад не пойдет:

Начнут враждовать беспричинно, — один на другого плетет!

Два мудрых зато человека для дружбы пригодны вполне,

Друг другу прекрасные тайны доверят они в тишине!

Друг друга ничем не обидят, — поэтому вечно дружны.

Вранье, сквернословие, глупость, бессмыслица им не нужны.

И ты хорошенько запомни, откуда берется вражда.

От праздной, неумной насмешки, которая дружбе чужда.

Язык придержи, пребывая порой в нетерпении злом,

Не скалься, — остроты пустые не делай своим ремеслом!

Ты сам топором ударяешь по собственным тощим ногам,

А ногу друзьям подставляя, ты шею подставишь врагам.

Ты видишь ли внутренним оком — не светится лик у того,

Кто лжет или зря зубоскалит и друга хулит своего!

А вот клеветник, пересмешник — совсем не в чести у людей:

Пускай не свершил преступлений, — по-моему, все же — злодей!

Хоть будь ты царем, а насмешка тебя обесчестит, смеясь,

Хоть месяцем был ты высоким — повергнет на площади в грязь!

Душа к совершенству стремится, к насмешке — лукавый язык,

И каждый к тому и другому, не будучи твердым, привык.

Познанием разум гордится, высокое слово приняв,

Когда суесловием, ложью он брезгует гордо — он прав!

Зачахнув, душа умирает, бездельем пустым занята;

Ее каждодневная пытка — насмешка, вранье, суета…

Душа, оживленная правдой, играет, свободно дыша,

Становится нрав человека прекрасен и мил, как душа!

Насилие брось и подругой себе справедливость бери,

А те, кто вершить не боятся неправедный суд, — дикари.

Чужой тебе нужен достаток, отрады не видишь в ином…

Доколе тебе упиваться насилия черным вином.

Из этой обители хрупкой какое добро заберешь?

Понравился шелковый саван, — холщовый тебе нехорош.

Ты, коль других не стыдишься, — себя самого постыдись:

Не люди — собаки бесстыдны, взглянуть не могущие ввысь!