Я фыркнула, схватила « симку », и выбежала на улицу.

Злость понемногу стала утихать, вернулось здравомыслие, и я поехала в магазин, чтобы купить новый мобильник, номер которого Дима, естественно, не узнает.

Я окончательно распоясалась, и, увидев на витрине телефон, при виде цены за который, любого нормального человека стошнило бы, любого, но не меня, и рванула к продавцу.

- Мне вон тот телефончик, - показала я.

- Вот этот? – решил уточнить продавец.

- Этот.

- Отличный выбор. Полусмартфон, - и я получила шикарную « раскладушку », красного цвета, в розовых стразах, а к ней футляр, вешающийся на шею. Тоже красный, переливающийся.

Слава Богу, что я предусмотрительно записала все номера

телефонов, что были у меня в памяти, и теперь внесла всех своих знакомых в память телефона. Позвонила домой, сообщила новый номер, и поехала в банк.

Сказала, что хочу взять кредит для основания малого бизнеса, и попросила позвать Ольгу Алексеевну.

- Но начальник этим не занимается, - возразили мне, - вам нужен операционист.

Я скрипнула зубами, и попросила позвать зама, или кто там её замещает, на что тоже получила отказ. Уже не зная, с какой стороны подбираться, я вышла на улицу.

О, я знаю, как подобраться к заму. Надо представится милицией. Вот только где взять корочки?

Пару минут я раздумывала над проблемой, потом подошла к ларьку, увидела выставленные на витрине красные корочки с надписью « Удостоверение », и полезла за деньгами.

Став обладательницей корочек, я заехала в фотоателье, где тут же получила фотку. Хорошо сейчас стало, пару минут, и готово, вот, что значит цифровой фотоаппарат. Помню, когда меня первый раз повели фотографироваться. Огромный,

допотопный аппарат, и сплошные занавески, на фоне которых меня сфотографировали.

Ну, да ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. И я рванула к Аське. С моей бедной сестрёнкой стало плохо, когда она услышала о моей просьбе.

Сначала она долго пила воду, а потом обмахивалась папкой с бумагами.

- Ты спятила! – вымолвила она наконец.

- Отнюдь, - покачала я головой, и положила ногу на ногу.

- Но как ты себе это представляешь? Как я тебе печать достану?

- Ты умная, - подольстила я ей, - придумай что-нибудь.

- Ты меня и так своими проблемами загрузила.

- Кажется, ты уже со всем разобралась. Всё остальное я сделаю сама, сейчас поеду договариваться с ремонтниками.

- А какой это будет клуб? – заинтересовалась Аська.

- В смысле?

- В смысле – ресторан, или танц – холл?

- Наверное, танц – холл, - ответила я, - хотя, нет. Я смотрела

план, там два этажа. Внизу будет танц – холл, а наверху

ресторан.

- А что, здорово, - ответила уже обретшая душевное равновесие

Аська, - а какой ресторан будет?

- То есть?

- Какая кухня будет? Ты что какая сегодня? Обычно всё

ловишь на лету.

- Да так, - отмахнулась я, - кухня, говоришь? Ещё не решила. Значит так, сестрёнка. Вот, держи, - я сунула ей в ящик корочки, и была такова.

Аська попыталась мне что-то сказать, но я уже не слушала, и выбежала из кабинета. Меня больше всего беспокоило то, что Аня на свободе. В тюрьме ей в данный момент было бы безопасней.

Ох, Димочка, ох, отправишься ты у меня в места не столь отдалённые.

Чувствуя, что всё внутри дрожит, я запрыгнула в машину, и полетела к Ане домой.

- Это ты? – улыбнулась она, увидев меня, - заходи, - она провела меня на кухню, угостила кофе, и вздохнула, - хороший

человек – твой бывший муж. Он тебя любит.

- Я в этом сильно сомневаюсь, - буркнула я, отпила из чашки, и решила идти напролом, - Аня, тебе лучше вернуться в тюрьму.

Анюта от неожиданности захлебнулась кофе, я постучала её по спине.

- Ну, как ты?

- Ничего, - проговорила она, и подняла на меня глаза, - но зачем мне в тюрьму? Ты всё-таки считаешь, что я виновна?

- Нет, Ань, я так не считаю, я просто знаю, кто на меня зубы точит. Дима для того тебя и освободил, чтобы прибить меня, свалить на тебя, а самому уйти на дно.

- Ты думаешь, что это Дима? – на лице у Ани был неописуемый ужас, - но зачем? Он мне сказал, когда отвёз меня, что любит тебя. Что мечтает воссоединиться.

- Ага, на том свете, - фыркнула я.

- Нет, ты не права. Он сказал, что знает, кто убийца, и что будем ловить на живца.

- Естественно, знает, - ухмыльнулась я, и посерьёзнела, - Аня, я

тебя прошу, не слушай его. Знаешь, почему мы с ним

развелись?

- Вроде он бил тебя.

- Изредка по лицу мог вмазать, из ревности. Я нашла у него целую пачку кокаина.

- Он не похож на наркомана.

- Он ими торговал, - простонала я, удивляясь непонятливости подруги.

Подруга отреагировала достойно, вновь захлебнулась кофе, мне же опять пришлось приводить её в чувство.

Потом достала бутылку коньяка, дешёвого, но мне сейчас было плевать, и мы управились с ней в рекордно короткие сроки, учитывая то, что пили мы из стаканов, другой посуды у Анюты не нашлось в виду того, что она затеяла ремонт.

Вся посуда была уложена в коробки, и найти в это бедламе что-нибудь не представлялось возможным.

Потом она нашла бутылку спирта аж на девяносто градусов, пришлось разбавить ЭТО кипячёной водой, а то мы бы на месте окочурились.

Никогда я так не напивалась, но мне было так хорошо, что все проблемы отошли на задний план, я встала о струнке

ровно, и стала декламировать стихотворение Блока « Незнакомка », Аня смотрела на меня мутными глазами, потом мы запели, вернее, будет сказать, завыли.

В стенку забарабанили соседи, видимо, им не пришлось по вкусу наше пение, что ж, на звание примы Гранд-опера мы и не претендуем.

Дальнейшее я помню плохо, кажется, приехала милиция, вышибла входную дверь, что-то требовала от нас, потом в эту круговерть ворвалось лицо Димы, и моё сознание отключилось. Пришла в себя я лишь утром, с дикой головной болью, приподнялась на подушках, и обнаружила, что нахожусь в своей комнате, в доме родителей. Рядом сидела тётя Аля, увидев, что я очнулась, положила мне лоб холодную, мокрую тряпку.

- Уберите, - застонала я, - холодно. Моя голова, - я села на

кровати, и схватилась за ноющую голову, - как я дома-то

оказалась? Ничего не помню.

- Если ты будешь меньше пить, локальной амнезией страдать точно не придётся, - поджала губя тётя Аля, - тебя твой бывший муж привёз. Чего ты его бросила, до сих пор не понимаю. Хотя мне он никогда не нравился, что-то в нём отталкивающее.

Эх, знали бы вы. Анька! О, звёзды небесные, если Дима

приехал в дом к Ане, и отвёз меня домой, то... то... Мозги не хотели соображать, но я всё же сумела их включить, и, одолеваемая беспокойством, потянулась за телефоном, лежащим на тумбе.

- Что опять? – устало спросила тётя Аля, но я её не слушала, и набрала номер подруги. Долго я вслушивалась в длинные гудки, и, так и не дозвонившись, повесила трубку на рычаг.

Видимо, у меня на лице было написано беспокойство, потому что тётя Аля обеспокоено спросила:

- Да что случилось-то?

- Ничего, - ответила я, и, держась за голову, отправилась в ванную.

Долго я разглядывала в зеркале свою опухшую мордень.

Как там, в анекдоте? Ходить не мог, ничего не видел, на

оленях ездил, пришла советская власть, глаза открыла, на ноги поставила.

Три ха-ха, я сейчас не далеко ушла от этого чукчи.

Какое-то время я с интересом разглядывала свою сине-зелёную физиономию, и размышляла над другим анекдотом, про фразу « поднимите мне веки » из знаменитого « Вия » Гоголя, типа сей гениальный фразеологизм пришёл ему в голову утром, после новогодней ночи, где-то в районе зеркала.

Класс! Интересно, что бы сказал милейший Николай Васильевич, если бы увидел меня сейчас?

Наверное, в мир вышла вторая часть « Вия », без сомнения, более жуткая.

Меня мучила жажда, и я, не особо сомневаясь, напилась прямо из-под крана. Умылась, и привела, насколько это вообще возможно, лицо в порядок.