Но вернемся к Гонсало Писарро. Можно себе представить его изумление и беспокойство, когда, дойдя со своим отрядом до места, где Напо впадает в Мараньон, он не нашел Орельяна, который должен был его здесь ожидать. Полагая, что с его помощником случилось какое-то несчастье, Гонсало велел построить каноэ и отправил несколько человек на разведку вниз по реке, в надежде, что они встретят Орельяна. Только через два месяца Писарро, продвигаясь на восток, встретил полуживого офицера из отряда Орельяны и узнал от него, что тот якобы умышленно нарушил приказ начальника, пустившись в плавание по неизвестной реке.

Продвигаться дальше было уже невозможно. Измученные, истощенные люди валились с ног от голода и болезней. Так и не найдя легендарную страну пряностей, Гонсало Писарро решил вернуться в Перу. Обратный путь экспедиции был усеян сотнями трупов. Испанцы съели всех лошадей и собак, сжевали кожаные ремни и упряжь, питались падалью и кореньями. Когда остатки экспедиции выбрались из джунглей на открытое плоскогорье, в живых осталось только восемьдесят человек. Четыре тысячи индейцев и двести десять испанцев погибли в этом страшном походе, продолжавшемся не менее двух лет.

В то время как Гонсало Писарро с такими мучениями продирался через экваториальные джунгли, приверженцы казненного Альмагро, пылая жаждой мести, сплотились вокруг его сына Диего и решили покончить с Франсиско Писарро.

О заговоре стало известно друзьям Франсиско, но напрасно они старались предостеречь «великого маркиза». Он был так упоен своей властью и могуществом, что не желал считаться

ни с какими советами. «Пока меч правосудия находится в моих руках, – говорил он, – никто не осмелится посягнуть на мою жизнь».

В воскресенье 26 июня 1541 года, когда Писарро наслаждался послеобеденным отдыхом, во дворец к нему ворвались девятнадцать заговорщиков с обнаженными шпагами в руках. С криками: «Смерть тирану! Смерть подлецу!»-они перебили пажей и адъютантов, пытавшихся преградить им путь, и ринулись во внутренние покои дворца. Услышав крики, все приближенные Писарро выпрыгнули из окон, за исключением его сводного брата по матери, Франсиско де Алькантары, двух дворян и двух пажей, которые остались защищать наместника. Покончив с ними, нападающие проникли в зал, где находился в это время Писарро. Намотав плащ на левую руку и обнажив шпагу, старец бросился на заговорщиков. Четверых он положил на месте и нескольких ранил. Но силы были неравные. Не прошло и минуты, как Писарро был сражен своими убийцами.

«Так, – говорит Сарате, – они достигли цели, довершив свое дело ударом меча по его горлу. Будучи уже не в силах вымолвить слово, маркиз сделал изображение креста на полу, поцеловал его и испустил дух».

Дом наместника был так зверски разграблен заговорщиками что даже не на что было купить для покойника восковых свечей.

Таков конец Франсиско Писарро. Он был убит в столице обширной империи, приобретением которой Испания была обязана исключительно его храбрости и настойчивости. Но оставил он эту империю опустошенной, разоренной, разграбленной, обагренной потоками крови.

Писарро часто сравнивают с Кортесом. Нужно сказать, что он был так же честолюбив, отважен, настойчив и обладал не меньшими военными способностями. Но к недостаткам Кортеса- жестокости и корыстолюбию, доведенным у Писарро до самой последней крайности, присоединялись еще крайнее вероломство и двоедушие. Неизменная суровость, грубость, алчность, лукавство- все эти отличительные стороны характера Писарро могут внушить к его личности только отвращение.

Если Кортес встретил в Мексике храбрых и решительных противников, поставивших на его пути к власти почти непреодолимые преграды, то завоевание Перу досталось Писарро куда легче: мягкие и боязливые перуанцы не дали решительного отпора его оружию. Но из двух завоеваний – Мексики и Перу – больше выгод принесло Испании то, которое было легче добыто. Вот почему завоевание Перу ценилось в Испании дороже.

После смерти Писарро наместником был провозглашен Диего де Альмагро младший. Это послужило сигналом к возобновлению междоусобной войны, которая не прекращалась до приезда нового наместника, назначенного королем.

В 1541 году в Перу прибыл, наконец, королевский комиссар Вако де Кастро. Собрав большой отряд из приверженцев Писарро, он направился с ними в Куско, где укрывался Диего де Альмагро, не признававший власти королевского представителя. Альмагро был схвачен и казнен вместе с сорока приверженцами. После этого Вако де Кастро занялся подавлением нового восстания перуанцев и твердо управлял завоеванной страной до приезда в 1543 году Бласко Нуньеса, получившего титул вице-короля Новой Кастилии.

Мы не будем излагать историю раздоров и борьбы, происходивших между вице-королем и Гонсало Писарро, который воспользовался всеобщим недовольством испанских колонистов новым законом о «репартимьенто». Согласно этому закону, рабство индейцев отменялось и все они объявлялись «свободными вассалами его величества».[105] Став во главе восстания, Гонсало Писарро сместил вице-короля и захватил власть в Перу. После многих перипетий победа перешла на сторону нового королевского комиссара Педро де ла Гаско, и в 1548 году Гонсало Писарро был казнен.

Тело этого последнего конкистадора из «династии» Писарро было отправлено в Куско и погребено в одежде. «Никто не захотел, – говорит Гарсиласо де ла Вега, – пожертвовать мертвецу саван».

Так кончил свои дни убийца Альмагро, и так поплатились за свои преступления братья Писарро.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ПЕРВОЕ КРУГОСВЕТНОЕ ПЛАВАНИЕ

Фернан Магеллан. – Его участие в португальских военных экспедициях.- Переезд в Испанию. – План кругосветного путешествия. – Приготовления к экспедиции. – Антонио Пигафетта. – Ла-Плата. – Патагонцы. – Подавление мятежа. – Зимовка в бухте Сан-Хулиан. – Магелланов пролив. – Тихий океан. – Разбойничьи острова. – Филиппинские острова. – Смерть Магеллана. – Борнео. – Молуккские острова. – Судьба корабля «Тринидад». – Плавание «Виктории». – Мыс Доброй Надежды. – Острова Зеленого мыса. – Завершение кругосветного плавания.

Колумб, открыв Багамские и Антильские острова, был убежден, что доплыл до восточных берегов Азии. Открыв затем восточный берег Центральной Америки, он внушил себе, что находится в десяти днях пути от Ганга. Но в начале XVI века восторжествовало другое мнение. Считалось, что земли, открытые Колумбом и его последователями в западной части Атлантики, представляют собой обширные острова, лежащие между Европой и Азией, причем расстояние от этих островов до Азии казалось совершенно ничтожным по сравнению с уже пройденной частью Атлантического океана.

Испанские мореплаватели полагали, что от Верагуа (Панамы) до Молуккских островов путь очень короткий: стоит лишь найти пролив, ведущий из Атлантического океана в «Южное море» (Тихий океан), чтобы добраться до «Островов пряностей» – до этих чудесных островов, обладание которыми обогатит Испанию!

Долгое время испанские, португальские и английские мореходы искали этот желанный пролив, следуя в разных направлениях вдоль западных берегов американского континента. Кортириал и Кабот искали путь в Индию, Китай и Сипанго (Японию) в северо-западной части Атлантики, у берегов Лабрадора и Ньюфаундленда. Кортес и другие испанские конкистадоры исследовали с этой целью Панамский перешеек, берега Центральной

Америки и Калифорнийский залив. Америго Веспуччи собирался достичь юго-восточной Азии, обогнув «Землю Святого Креста» (южноамериканский материк).

Этот подвиг суждено было совершить отважному португальскому мореплавателю Фернану де Магальяншу, состоявшему на службе в Испании под именем Магеллана. Под этим именем он и завоевал себе всемирную славу. Магеллан не только нашел искомый проход в «Южное море», но и совершил – если и не он сам, то его уцелевшие спутники – первое в истории кругосветное путешествие.