Сказание двадцать девятое. О том, как по пути в Аравию Тариэл заехал за своими сокровищами
Тариэл сказал Фридону:
«По желанью Автандила
Я вернулся к этой жизни,
Потушив своё горнило.
Чтоб найти мою царевну,
Витязь жертвовал собою.
Одержав победу, ныне
Я хочу помочь герою.
Разыщи ты Автандила
И спроси: чего он хочет?
Почему в уединенье
Слёзы горестные точит?
Мы в Аравию поедем —
Таково моё решенье.
Кто пожертвовал собою,
Тот достоин утешенья.
Мы в Аравию поедем,
Мудрых там смирим речами,
Непокорных и строптивых —
Беспощадными мечами.
Коль царица Тинатина
За моим не будет другом,
Я жене моей любимой
Не желаю быть супругом».
Услыхав такие вести,
Автандил, смеясь, ответил:
«Ждёт меня моя царица,
Трон её велик и светел.
Ей ничто не угрожает —
Ни война, ни племя каджей.
Что в Аравии нам делать
С боевой дружиной нашей?
Срок придёт — и совершится
Предназначенное богом,
Пожалеет он скитальца,
И придёт конец тревогам.
Лишь тогда проникнет в сердце
Луч небесного светила;
До тех пор напрасны будут
Все метанья Автандила.
Одного лишь я желаю —
Чтобы в Индии великой
Тариэл на царском троне
Утвердился солнцеликий,
Чтобы рядом с ним сидело
Солнце с молнией во взоре,
Чтоб друзья его окрепли,
А враги погибли вскоре.
И когда в индийских землях
Мы отпразднуем победу, —
Чтоб моё увидеть солнце,
Я в Аравию поеду.
Если дева пожелает,
Мой огонь она потушит.
А пока моё оружье
Тариэлу пусть послужит».
И когда Фридон герою
Передал такие вести,
Тариэл сказал: «Могу ли
Я забыть про дело чести?
Автандил нашёл царевну
И сберёг моё дыханье,
Я должник его навеки.
Прекратим же пререканье.
Передай ему: поеду
Я в Аравию с женою.
Пусть забудет царь великий
О рабах, убитых мною.
О царице Тинатине
Буду я молить учтиво,
И окончится, я верю,
Сватовство моё счастливо».
Так решили братья ехать
В край далёкий Ростевана.
По бокам от каравана
Шла великая охрана.
Солнце было в середине,
В драгоценном паланкине;
Пламя ясное горело
В бадахшанском том рубине.
И казалось всем прохожим,
Что высоко над землёю
Три луны сопровождают
Солнце стражею тройною.
Вдоль по берегу морскому
Путь тянулся много дней
Наконец вблизи пещеры
Слезли витязи с коней.
И сказал тогда индиец:
«Вот где, бедный, я скитался!
Коль запас копчёной дичи
В кладовой у нас остался,
Пусть Асмат гостей накормит
И устроит отдохнуть.
Время к вечеру подходит,
Впереди — далёкий путь».
Сели путники у входа,
Подкрепились олениной
И в пещеру углубились,
Чтоб увидеть клад старинный.
Снял свои печати витязь,
Двери настежь отворил,
И бесценными дарами
Всех друзей он наградил.
Славным воинам Фридона
Столько роздал он добра там,
Что, вернувшись из похода,
Каждый воин стал богатым.
Хоть и щедр был юный витязь,
Но не мог раздать всего,
И нетронутым казался
Клад бесчисленный его.
Тариэл сказал Фридону:
«Лев, должник я твой навеки.
Увенчать наградой должно
Добродетель в человеке.
Этот клад неисчислимый
Приношу тебе я в дар,
Погрузи его скорее
И отправь в Мульгазанзар».
С благодарностью великой
Поклонился царь герою
И сказал: «Не по заслугам
Возвеличен я тобою.
Если враг подобен дубу,
Пред тобой он — как тростник.
Буду счастлив я, доколе
Твой прекрасный вижу лик».
Погружённый на верблюдов,
Клад отправлен был в столицу.
Снова в путь друзья пустились
И арабскую границу
Миновали на рассвете,
Шумной встречены толпой…
Автандил — ущербный месяц —
К солнцу путь направил свой.
О движенье каравана
Слух дошёл до Ростевана.
По взволнованной столице
Звук пронёсся барабана.
Щёки юной Тинатины
Озарил поток лучей;
Тень ресниц, краса рубина,
Пала около очей.
Уж коней седлали слуги,
И войска в составе полном
Выходили за ворота
Шагом мерным и проворным.
Окружённый пышной свитой,
Престарелый ехал царь,
Чтобы встретить Автандила,
Как встречал его и встарь.
И когда в далёком поле
Пыль столбами заклубилась,
Автандил сказал герою:
«Окажи свою мне милость.
Стыдно мне и непристойно
Показаться пред царём, —
Я раскину здесь палатку,
Поезжайте вы вдвоём».
Тариэл, покинув друга,
Поскакал вперёд с Фридоном.
Автандил шатёр походный
На лугу разбил зелёном,
И царевна с ним осталась.
И, с ресниц её слетая,
Легкоструйные зефиры
Дули, в воздухе играя.
Старец с радостью великой
Дорогого гостя встретил.
Тариэл сошёл на землю,
Ликом радостен и светел.
Поклонился он владыке.
Обнял царь его, как сына,
И дивился, что такого
Повстречал он исполина.
Поздоровавшись с Фридоном,
Царь на стражу оглянулся
И, не видя Автандила,
Задрожал и ужаснулся.
«Царь, — сказал прекрасный витязь, —
Твой любимец недалече.
Есть ему причина медлить
И бояться этой встречи».
На ковёр уселись гости.
Окружили их отряды.
Свет блеснул в очах героя,
Как мерцание лампады.
«Царь, — сказал индиец снова, —
Пред тобой я только воин,
И просить тебя, владыку,
Ни о чём я недостоин.
Всё ж осмеливаюсь ныне
Я молить за Автандила.
Уж была мне в этом мире
Уготована могила —
Дал он мне бальзам волшебный,
Исцелил меня от муки.
Ныне сам он истомился,
Умирая от разлуки.
Царь, давно друг друга любят
Автандил и Тинатина.
Пожалей, самодержавный,
Полководца-исполина!
Вот стою я пред тобою
С беспримерною мольбою:
Царь, отдай свою царевну
Крепкорукому герою!
Ничего прибавить больше
К этой речи я не смею…»
Свой платок достал тут витязь,
Повязал его на шею;
Словно раб перед владыкой,
Он упал пред Ростеваном.
Удивлялся каждый воин
Униженьям этим странным.
И смутился сам владыка
И сказал: «О боже правый!
Как ты можешь унижаться,
Ты, с твоею чудной славой?
Кто тебе в малейшей просьбе
Отказать имеет силу?
Знаю я, что в целом мире
Нет подобных Автандилу.
Царство дочери я отдал,
Им она теперь владеет.
Юный цвет произрастает,
Старый сохнет и желтеет.
Как могу своею волей
Поразить я дочь недугом?
Возлюбил я Автандила,
Быть ему её супругом».
Тут Фридон к шатру помчался
И вернулся с Автандилом.
Витязь, лик платком скрывая,
Смутным выглядел светилом.
Так за облаком туманным
Солнце осенью мерцает,
Но краса его вовеки
Оттого не убывает.
Обнял царь его счастливый
И сказал: «Приспело время,
Облегчил моё ты горе,
Снял моих печалей бремя.
Лев, пойдём скорее к солнцу!
Ждёт гостей весёлый пир.
Пусть на свадьбе Тинатины
Погуляет божий мир!»
На коней герои сели
И к супруге Тариэла
Поспешили. И царевна
Из шатра на них глядела;
Из очей лилось сиянье,
Ослепившее царя.
Нет, не зря сражался витязь,
И томился он не зря!
«Солнце, — царь сказал в восторге, —
Свет безоблачный! Какую
Похвалу воздам тебе я?
С чем сравнить тебя могу я?
Солнце ты, и месяц ясный,
И планета из планет.
Не хочу смотреть на розы,
Увидав тебя, мой свет!»
И с супругой Тариэла
Снова двинулись все вместе
Во дворец царя арабов,
Чтоб вручить дары невесте.
Семь планет пылают в небе,
Все они равны одной —
Той, которая сегодня
Ожидает их домой.