Изменить стиль страницы

Гавриил Адрианович Тихов

Шестьдесят лет у телескопа

Советской молодежи — тем, кому осваивать просторы Вселенной, — посвящаю,

Г. Тихов

Чему должно нам учиться, чтобы постигнуть своего назначения? Какие способности должны быть раскрыты и усовершенствованы? Какие должны потерпеть перемены; что надобно придать, что отсечь, как лишнее, вредное?

Мое мнение: ничего не уничтожать и все усовершенствовать, неужели дары природы напрасны? Как осмелимся осуждать их?

Н. И. Лобачевский

Г. А. ТИХОВ

Член-корреспондент Академии наук СССР, академик Академии наук Казахской ССР

«Шестьдесят лет у телескопа»

Государственное издательство детской литературы

Министерства Просвещения РСФСР

МОСКВА 1959

Литературная запись В. Д. Пекелиса

Рисунки и оформление В. В. Даброклонского

Дорогие мои друзья!

Мало кто из вас знает о том, какие большие дела придется совершить вам в ближайшем будущем. Ведь вы живете в необычное время, когда в науке и технике происходят грандиозные события. Мельчайшая частица вещества — атом — волей человека превратилась в великана, давшего людям неисчерпаемую энергию. Построено бесчисленное множество машин, облегчающих труд. Развитие разума достигло такого совершенства, что теперь созданы машины, помогающие не только мускулам, но и мозгу человека.

Вам трудно представить, как велики эти завоевания. Мне это сделать легче-ведь я прожил более 80 лет! Многое из того, что для вас обычно, чего вы даже не замечаете, на моих глазах рождалось в спорах, пробивало дорогу, еще только начинало входить в жизнь.

Сейчас люди не задумываясь садятся в реактивный самолет и за несколько часов преодолевают расстояние, на которое в дни моей молодости затрачивались месяцы. Уже запущены спутники Земли и Солнца. А всего лишь в последний год прошлого века мне пришлось потратить много труда, чтобы подняться на воздушном шаре для наблюдения звезд.

Несмотря на громадные успехи в прогрессе человеческих знаний, нельзя думать, что все открыто, все сделано, всего достигли.

Я — астроном. И могу вам сказать: столько в астрономии неизведанного и до конца не решенного, не говоря о том, что вся Вселенная для нас с вами-нехоженая дорога.

Шестьдесят лет у телескопа doc2fb_image_02000002.jpg

Я иногда наблюдаю жизнь молодежи, школьников и вижу, что вам часто не хватает в выборе жизненного пути увлеченности, в учении-терпения, в повседневной жизни-умения воспитывать в себе задатки гражданина-труженика.

Во всякой профессии есть свои трудности. Наша, астрономическая, требует больше всего терпения. Вы годами дожидаетесь солнечного затмения, готовите материалы, расчеты, конструируете специальные инструменты. С биением сердца следите за небом, думаете об удаче, и вдруг в последнюю минуту набежала тучка. Все пропало. Жди опять погоды, снова упорная, кропотливая подготовительная работа.

Так может продолжаться много лет. А есть и науки, где одной человеческой жизни недостаточно, чтобы поставить и закончить полностью научный эксперимент. Я говорю об этом, чтобы показать вам, дорогие друзья, как важно еще в самом раннем возрасте всей душой отдаться любимому делу, развивая ежедневно и, если хотите, ежечасно свое призвание.

Помните, наука, как, впрочем, и любое дело, требует всей жизни. Только отдаваясь любимому делу до конца, можно достичь успеха в работе.

Многие из вас боятся ошибиться, делая первые шаги на избранном пути. Это чувство закономерно, но не надо ему подчиняться. Умение и навыки придут с годами. Не у всех и не всегда начало бывает успешным и первые шаги приносят признание. Поэтому действуйте смелее. Перед вами длинный, трудный путь познания. Где бы вы ни работали, у станка или в поле, в школе или в лаборатории, в научном учреждении или настройке, — всюду нужны знания. Бесполезных знаний нет. Все навыки, которые приобретаются в жизни, пригодятся.

Много, очень много лет прошло с поры моего детства и юности. Но все, чему я тогда научился, что познал в те годы, помогает мне, ученому, и сейчас в повседневной работе.

Плотничание во время строительства астрономической башни пригодилось мне впоследствии при изготовлении различных инструментов, которые я не раз делал сам. Репетиторство-занятия с младшими школьниками — помогло через много лет в педагогической работе. И даже детские занятия рисованием под руководством дедушки не прошли даром. Ведь астроному приходится делать очень много зарисовок.

Вот я и думаю, мои юные друзья, как важно на протяжении всей жизни накапливать по крупицам знания. Всегда приходит время, когда они понадобятся.

Г. А. Тихов

НЕМНОГО О ДЕТСТВЕ

Задолго до школы

Когда я вспоминаю детство, то прежде всего вижу высокое крыльцо родного дома в местечке Смолевичи, в Белоруссии. Здесь я встречал отца, возвращавшегося домой; он служил начальником железнодорожной станции недалеко от Смолевичей, носившей тогда название Витгенштейнская.

На этом же высоком крыльце встречал меня дедушка, когда я гимназистом приезжал в Смолевичи на каникулы.

Как-то я смотрел Большую Советскую Энциклопедию на «С».

Вдруг мне пришла мысль узнать: что же говорится в ней о Смолевичах — моей родине? И я прочел: «Смолевичи-поселок городского типа, центр Смолевичского района Минской области БССР. Расположен в 35 км к северо-востоку от Минска, вблизи железнодорожной станции Смолевичи на линии Минск — Орша.

В поселке есть две средние школы, училище механизации сельского хозяйства, кинотеатр, библиотека.

Смолевичская ГРЭС входит в Минскую энергосистему.

Имеется Усяжская ТЭЦ. В районе 5 сельских электростанций, 6 торфопредприятий, крупнейший в Белоруссии торфобрикетный завод, завод дорожных и мелиоративных машин».

Как эта справка не похожа на то, что помню я! Во времена моего детства Смолевичи славились тишиной, густыми хмурыми лесами и спокойными заводями, полными рыбы. И никто из жителей местечка не думал, что Смолевичи будут именоваться «поселком городского типа».

Тогда в Белоруссии называли местечком то; что в России называлось селом. Смолевичи представляли собой улицу длиной около двух километров. Она переходила в знаменитый тракт, по которому Наполеон шел на Москву. Весь тракт по обеим сторонам был усажен березами.

Деревянные домики, деревянная церковь, деревянная синагога. Церковь стояла на возвышенности, спускавшейся к речке Плиса. В ней я ловил рыбу. А сколько там было раков! Опустишь приманку, привязанную веревкой к длинной палке, — и поймал.

Помню Смолевичи зелеными. Сады, огороды, столетние липы вокруг погоста. На них гнезда аистов. Тишина, спокойствие…

На большие праздники — рождество, пасху — у церкви собиралась молодежь и устраивала игры.

Однообразно, монотонно текла жизнь в местечке. Лишь два раза в сутки, громыхая, проезжала из конторы на станцию почтовая кибитка.

Семья наша была очень дружной и веселой. Атмосферу сердечности, уважения друг к Другу умело создавала мать. В моей памяти она навсегда осталась молодой, энергичной и волевой женщиной.

Она была хорошо образована и воспитана, знала французский и польский языки, отлично играла на рояле.

Умная, прирожденная воспитательница, много внимания уделяла она нам, детям.

Мать была моей первой учительницей. С пяти лет она стала обучать меня грамоте, а позднее занималась разными науками.

Только арифметику объяснял мне отец.