Эрих Кестнер
Фабиан. История одного моралиста
Глава первая
Кельнер-оракул
И все-таки он идет туда
Институт душевных сближений
Фабиан сидел в кафе под названием «Полено» и просматривал заголовки в вечерних газетах: «Над Бовэ взорвался английский воздушный корабль», «Стрихнин хранится рядом с чечевицей», «Девятилетняя девочка выпрыгнула из окна», «Снова безуспешные выборы премьер-министра», «Убийство в Лайнцском зоопарке», «Скандал в городском торговом ведомстве», «Искусственный голос в жилетном кармане», «Снижение добычи угля в Руре», «Подарки директору Германской государственной железной дороги Нойману», «Слоны на тротуаре», «Скандал вокруг Клары Боу», «Нервозность на кофейных рынках», «Предстоящая забастовка 140 000 рабочих-металлистов», «Драматическое преступление в Чикаго», «Переговоры в Москве по поводу демпинга древесины», «Бунт егерей Штаремберга». Все как всегда. Ничего особенного.
Он отпил кофе, и его даже передернуло. Кофе был сладкий. С тех пор как десять лет назад Фабиан три раза в неделю, давясь, съедал в студенческой столовой у Ораниенбургских ворот лапшу с сахарином, сладкое ему опротивело. Торопливо закурив сигарету, он кликнул кельнера.
— Чем могу служить? — спросил тот.
— Ответьте мне на один вопрос.
— Слушаю вас.
— Идти мне туда или нет?
— Куда, простите?
— Ваше дело не спрашивать. Ваше дело отвечать. Идти мне туда или нет?
Кельнер в замешательстве почесал за ухом и, переминаясь с одной плоской стопы на другую, ответил:
— Пожалуй, лучше вам не ходить, осторожность — прежде всего!
Фабиан кивнул.
— Ладно. Я пойду. Счет!
— Но я же вам советовал обратное!
— Именно поэтому я и пойду. Счет, пожалуйста!
— А если бы я вам посоветовал идти, вы бы не пошли?
— Все равно пошел бы. Счет, пожалуйста!
— Не понимаю, — сердито проговорил кельнер, — зачем было меня спрашивать?
— Если бы я знал, — ответил Фабиан.
— Чашка кофе, хлеб с маслом, пятьдесят, тридцать, восемьдесят, девяносто пфеннигов, — деловито подсчитывал кельнер.
Фабиан положил на столик одну марку и вышел. Он понятия не имел, где находится. Если человек садится на Виттенбергплатц в автобус № 1, у Потсдамского моста пересаживается в трамвай, не успев заметить его номера, через двадцать минут вдруг выходит из вагона, потому что туда вошла женщина, как две капли воды похожая на Фридриха Великого, то он и вправду не может знать, куда его занесло.
Спотыкаясь о толстые доски, он пошел вслед за тремя торопливо шагавшими рабочими, вдоль заборов, огораживающих стройку, мимо унылых серых отелей, где сдают комнаты на час, к вокзалу городской железной дороги Яновицбрюкке. В поезде он вытащил адрес, который записал ему шеф конторы Бертух: «Шлютерштрассе, 23, фрау Зоммер». Он доехал до станции Цоо. На Иоахимсталерштрассе какая-то нетвердо держащаяся на тощих ногах девица спросила, не составит ли он ей компанию. Он отказался от этого предложения, погрозил ей пальцем и пошел прочь.
Город походил на ярмарку. Фасады домов были так расцвечены пестрыми огнями, что звездам в небе оставалось только стыдиться самих себя. Над крышами зарокотал самолет. И вдруг дождем посыпались алюминиевые монеты. Прохожие глянули на небо, засмеялись и бросились их собирать. Фабиану вспомнилась маленькая девочка из сказки, которая поднимает подол своей рубашонки, ловя денежки, падающие с неба. Он снял монету с твердых полей чьей-то шляпы. «Посетите экзотический бар на Ноллендорфплатц, 3, красивые женщины, обнаженные скульптуры, в том же доме пансион Кондор» — стояло на ней. Фабиан на миг представил себе, что это он летит в самолете и смотрит вниз на себя, молодого человека, стоящего в толпе на Иоахимсталерштрассе, в свете фонарей и витрин, в хаосе лихорадочно разгорающейся ночи.
До чего же мал этот молодой человек! А ведь это он, Фабиан. Он пересек Курфюрстендамм. На одном из фронтонов крутилась светящаяся фигурка — маленький турок с электрическими глазными яблоками. Вдруг сзади кто-то сильно стукнул Фабиана по башмаку. Он сердито обернулся. Трамвай. Вожатый разразился бранью.
— Внимательнее надо быть! — крикнул полицейский.
Фабиан надвинул шляпу на лоб и сказал:
— Постараюсь.
На Шлютерштрассе дверь открыл лилипут в зеленой ливрее; поднявшись вместе с гостем по красиво убранной лестнице, он помог ему снять пальто и ушел. Едва зеленый гномик скрылся, как из-за драпри, шурша платьем, появилась пышная дама, видимо, фрау Зоммер, и сказала:
— Не угодно ли пройти ко мне в кабинет? Фабиан последовал за ней.
— Ваш клуб мне рекомендовал некий господин Бертух.
Она полистала в тетради и кивнула.
— Бертух, Фридрих Георг, начальник конторы, сорок лет, среднего роста, брюнет, Карлштрассе девять, любит музыку, предпочитает стройных блондинок не старше двадцати пяти лет.
— Да, это он!
— Господин Бертух посещает нас с октября и был за это время уже пять раз.
— Это говорит в пользу вашего заведения.
— Вступительный взнос — двадцать марок, и каждый визит — десять.
— Вот тридцать марок. — Фабиан положил деньги на письменный стол.
Пышная дама сунула их в ящик и, вооружившись ручкой, спросила:
— Ваши данные?
— Фабиан, Якоб, тридцать два года, определенной профессии не имею, в настоящее время — специалист по рекламе, Шаперштрассе семнадцать, больное сердце, волосы каштановые. Что еще вам угодно узнать?
— Имеются ли у вас какие-либо пожелания относительно дам?
— Мне не хотелось бы себя связывать. Вкус мой склоняется к блондинкам, но опыт говорит против них. Предпочитаю крупных женщин. Но и против маленьких ничего не имею. Так что оставьте эту графу свободной.
Где-то играл граммофон. Пышная дама поднялась и серьезно сказала:
— Я должна, прежде чем мы войдем, ознакомить вас с основными нашими правилами. Сближение между членами клуба считается скорее желательным, чем нежелательным. Дамы пользуются теми же правами, что и мужчины. Сообщать о существовании, местонахождении и обычаях клуба рекомендуется лишь людям, вполне заслуживающим доверия. Несмотря на преследуемые клубом идеальные цели, плата взимается наличными. В помещении клуба ни одна пара не вправе рассчитывать на уединение. Пара, желающая уединиться, должна покинуть здание клуба. Наш клуб служит установлению связей, но не связям как таковым. К членам клуба, случайно встретившимся здесь со своими знакомыми, мы обращаемся с просьбой, во избежание ненужных осложнений, немедленно забыть об этом. Вы меня поняли, господин Фабиан?
— Вполне.
— Тогда попрошу вас следовать за мной. Гостей было человек тридцать — сорок. В первой комнате играли в бридж. Рядом танцевали. Фрау Зоммер указала новому члену клуба свободный столик, сообщила, что в случае необходимости он может обратиться к ней, и удалилась. Фабиан сел, заказал кельнеру коньяк с содовой и огляделся. Похоже, он попал на чей-то день рождения.
— Люди выглядят простодушнее, чем они есть на самом деле, — заметила маленькая черноволосая девушка и подсела к нему. Фабиан предложил ей закурить.
— Вы кажетесь симпатичным, — сказала она. — Вы родились в декабре.
— В феврале.
— Ага! Созвездие Рыб и несколько капель Водолея. Натура довольно холодная. Вы пришли только из любопытства?
— Теоретики ядерщики утверждают, что даже самые крохотные частички материи состоят из непрерывно вращающихся электрических масс энергии. Считаете ли вы эту точку зрения гипотезой или представлением, соответствующим истинному положению вещей?
— А вы, оказывается, обидчивый, — воскликнула эта особа. — Ну да ничего. Вы хотите здесь подыскать себе женщину?
Он пожал плечами.
— Это формальное предложение?
— Какой вздор! Я дважды была замужем, пока что с меня хватит. Брак — неподходящая для меня форма самовыражения. Но мужчинами я интересуюсь. И каждого, кто мне хоть немного нравится, воображаю своим мужем.