Изменить стиль страницы
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ

РУССКАЯ

САТИРИЧЕСКАЯ

СКАЗКА

В записях середины XIX — начала XX века
Подготовка текстов, статья и комментарии Д. М. Молдавского
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА—ЛЕНИНГРАД
1955
Редакционная коллегия серии «Литературные памятники»
Серия основана академиком С. И. Вавиловым

Академик В. П. ВОЛГИН (председатель), академик В. В. ВИНОГРАДОВ, член-корреспондент АН СССР Н. И. КОНРАД, член-корреспондент АН СССР С. Д. СКАЗКИН, академик М. Н. ТИХОМИРОВ, член-корреспондент АН СССР Д. Д. БЛАГОЙ, член-корреспондент АН СССР Д. С. ЛИХАЧЕВ, профессор Н. И. АНИСИМОВ, доктор исторических наук С. Л. УТЧЕНКО.

Ответственный редактор член-корреспондент АН СССР В. П. АДРИАНОВА-ПЕРЕТЦ.

ТЕКСТЫ

Горшеня

Горшеня едет-дремлет с горшками. Догнал его государь Иван Васильевич.

— Мир по дороге!

Горшеня оглянулся.

— Благодарим, просим со смиреньем.

— Знать вздремал?

— Вздремал, великий осударь! Не бойся того, кто песни поет, а бойся того, кто дремлет.

— Экой ты смелый, горшеня! Люблю эдаких. Ямщик! Поезжай тише. А что, горшенюшка, давно ты этим ремеслом кормишься?

— С измолоду, да вот и середовой стал.

— Кормишь детей?

— Кормлю, ваше царское величество! И не пашу, и не кошу, и не жну, и морозом не бьет.

— Хорошо, горшеня, но все-таки на свете не без худа.

— Да, ваше царское величество! На свете есть три худа.

— А какие три худа, горшенюшка?

— Первое худо — худой шабер, а второе худо — худая жена, а третье худо — худой разум.

— А скажи мне, которое худо всех хуже?

— От худого шабра уйду, от худой жены тоже можно, как будет с детьми жить; а от худого разума не уйдешь — все с тобой.

— Так, верно, горшеня! Ты мозголов. Слушай! Ты для меня, а я для тебя. Прилетят гуси с Руси, перышки ощиплешь, а по правильному покинешь!

— Годится, так покину, как придет! А то и наголо.

— Ну, горшеня, постой на час! Я погляжу твою посуду.

Горшеня остановился; начал раскладывать товар. Осударь стал глядеть, и показались ему три тарелочки глиняны.

— Ты наделаешь мне эдаких?

— Сколько угодно вашему царскому величеству?

— Возов десяток надо.

— На много ли дашь время?

— Месяц.

— Можно и в две недели представить, и в город. Я для тебя ты для меня.

— Спасибо, горшенюшка!

— А ты, осударь, где будешь в то время, как я представлю товар в город?

— Буду в дому у купца в гостях.

Осударь приехал в город и приказал, чтобы на всех угощениях не было посуды ни серебряной, ни оловянной, ни медной, ни деревянной, а была бы все глиняная.

Горшеня кончил заказ царской и привез товар в город. Один боярин выехал на торжище к горшене и говорит ему:

— Бог за товаром, горшеня!

— Просим покорно.

— Продай мне весь товар.

— Нельзя, по заказу.

— А что тебе, ты бери деньги — не повинят из этого, коли не дал задатку под работу. Ну, что возьмешь?

— А вот что: каждую посудину насыпать полну денег.

— Полно, горшенюшка, много!

— Ну, хорошо: одну насыпать, а две отдать — хочешь?

И сладили.

— Ты для меня, а я для тебя.

Насыпают да высыпают. Сыпали, сыпали — денег не стало, а товару еще много. Боярин, видя худо, съездил домой, привез еще денег. Опять сыплют да сыплют, — товару все много.

— Как быть, горшенюшка?

— Ну, что ни жадала? Нечего делать, я тебя уважу, только знаешь что? Свези меня на себе до этого двора — отдам и товар, и все деньги.

Боярин мялся, мялся: жаль и денег, жаль и себя; но делать нечего — сладили. Выпрягли лошадь, сел мужик, повез боярин: в споре́ дело. Горшеня запел песню, боярин везет да везет.

— До коих же мест везти тебя?

— Вот до этого двора и до этого дому.

Весело поет горшеня, против дому он высоко поднял. Осударь услыхал, выбег на крыльцо — признал горшеню.

— Ба! Здравствуй, горшенюшка, с приездом!

— Благодарю, ваше царское величество.

— Да на чем ты едешь?

— На худом-то разуме, осударь.

— Ну, мозголов, горшеня, умел товар продать. Боярин, скидай строевую одежду и сапоги, а ты, горшеня, кафтан и разувай лапти; ты их обувай, боярин, а ты, горшеня, надевай его строевую одежду. Умел товар продать! Немного послужил, да много услужил. А ты не умел владеть боярством. Ну, горшеня, прилетали гуси с Руси?

— Прилетали.

— Перышки ощипал, а по правильному покинул?

— Нет, наголо, великий осударь, — всего ощипал.

Царь и Черепан

Бывало: поп да царь, да боярин собрались в один лик (похожи друг на дружка) и надели одинакое платье на себя, и пошли прохаживаться. И тогда разговор промежу себя ведут.

Царь спрашивает:

— Что на земле всего дороже?

Отвечает поп:

— На земле то всего дороже, у кого жена хороша!

Говорит царь:

— А, барин, ты что скажешь?

— То всего дороже, у кого денег много!

— А я считаю то всего дороже, — говорит царь, — у кого ума много!

Тогда идут вперед опять. Навстречу едет им черепан с горшками. Царь и говорит:

— Черепан, провези нас, изъян покроется!

Стал черепан горшки складывать, сложил, оборотил лошадь:

— Садитесь!

Сели на сани.

Ехал, ехал, зашла кобыла в лужочку,.. стала. Черепан ухватил плеть и стегает.

— Ах ты, кобыла! Дика, как государь!

Кобыла... и опять пошла. Поехали, спрашивает государь:

— Что, черепан, разве государь-от у нас дик?

— А как государь не дик: у бояр полны погреба денег лежат, да все их жалует, а у нужного, у бедного с зубов кожу дерет, да все подать берет!

— Черепан, есть люди, которые говорят: то дороже всего, у кого жена хороша?

— А это, надо быть, поп либо старец: те до хороших жен добираются.

Царь опять спрашивает:

— Есть люди, говорят: то всего дороже, у кого денег много?

— А то, — говорит, — боярин или боярской сын, они, толстобрюхие, до денег лакомы.

Опять царь спрашивает:

— Есть люди, которые говорят: то всего дороже, у кого ума много?

— А то царь либо царской сын, это они до большого ума добираются!

Доехали в город и заставили лошадь одержать. Тогда вставали все трое с саней и благодарили черепана за провоз. И говорит царь:

— Поезжай, черепан, по горшки и вези в город, завтра горшки будут дороги, да не ошибайся, проси дороже!

Черепан привез горшки в город, а царь сделал пир на весь мир и приказал всем гостям по горшку в подарок нести. Народ бежит к царю на пир, а к черепану приворачивает за горшком.

Продавал сначала по пять, потом по десять рублей, дошло по пятьдесят, а потом по сту рублей, — и все купят. Дотоль допокупали, один горшок остался. Ладит сам идти, подарками нести.

Главной боярин бежит [к] царю на пир и приворачивает [к] черепану за горшком:

— Продай горшка!

— Не осуди, нет боле, один есть да себе надо!

— Сделай милость, уступи, я — первой боярин!

— Я, пожалуй, уступлю, только сделай по-моему. [Черепан предлагает унизительнейшее условие, которое боярин выполняет].