Я показала ему наше с Володей письмо в «Известия» по поводу Синявского и Даниэля. Он с грустью: «А мне соваться нельзя, я все своим именем испорчу». (А мы —

что? Помогли? И весь мир? Страшнейший приговор они получили…)

27 февраля 66 Звонила Анна Андреевна. Длинный разговор о первом томе Сочинений. Собственно, не разговор, а монолог. Я, лежа, успела уже проштудировать том и составила: 1) длинный список замеченных мною ошибок и 2) вопросы свои к Ахматовой – даты, тексты и пр. Общее впечатление у меня двойственное: радуешься «Реквиему» и т. п., огорчаешься неряшеством, путаницей, полузнайством, опечатками. Но все это не для телефонного разговора, все это я откладываю до нашей встречи. (В частности потому, что, когда говорю в трубку, усиливается сердцебиение.)

– Не книга, а полуфабрикат, – говорит Анна Андреевна. – Не книга, а гранки или верстка. Ее всю надо выправить красными чернилами и послать редакторам. Я так и сделаю. Все перепутано. А еще претендуют на академичность! В довершение бедствия, вставлено множество моих стихов, которые я не разрешала публиковать сознательно, потому что это плохие стихи… Приходите скорее! Я уверена, что вы во всем согласны со мной. Поправляйтесь!

1 марта 6 6 Опять неудача. Я чувствую себя лучше (строфантин отменен) и собралась было ехать к ней. Люша обещала сопровождать меня туда и обратно (на машине, разумеется). Я позвонила. Подошла Аничка. Оказывается, Анне Андреевне хуже, снова был сердечный приступ, ей делают строфантин, не разрешают двигаться, принимать гостей и говорить по телефону. Она лежит. Я спросила, как же она третьего поедет в Домодедово? (Достали путевку для нее и Нины Антоновны.) Аня говорит: доктор велел не ехать, а лежать.

3 марта 6 6 Какая досада! Я позвонила на Ордынку, чтобы справиться о здоровье и сказать – «если лучше, могу придти!», а Виктор Ефимович (почему-то с раздражением) ответил мне:

– Вы опоздали. Двадцать минут назад они с Ниной уехали в Домодедово.

– Как?! Ведь доктор велел лежать!

– А другой доктор отменил строфантин и велел как можно скорее на воздух.

Теперь когда же мы увидимся? Когда у меня хватит сил туда добраться?

5 марта 66, вечер Конец.

Мне сказала Люша. Мне сегодня было получше. Я встала с утра, самостоятельно мылась, из ванной прошла на кухню. Люша у плиты.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила она необычайно бодрым голосом.

– Крепче гораздо.

– Не стой. Тебе стоять вредно.

Люша придвинула мне табуретку. Я села.

– Мама! Случилось ужасное несчастье. Сегодня утром в Домодедове умерла Анна Андреевна.

Меж сосен метель присмирела,

Но, пьяная и без вина,

Там, словно Офелия, пела,

Всю ночь нам сама тишина.

А тот, кто мне только казался,

Был с той обручен тишиной,

Простившись, он щедро остался,

Он насмерть остался со мной.

Комарово 10 марта 1963

13 мая 1963

Комарово

Холодно, сыро, мелкий дождь

ГОВОРИТ ОНА:

ГОВОРИТ ОН:

СЛЫШНО ИЗДАЛИ:

ПЕСЕНКА СЛЕПОГО: