Пробежав лес, я вышел в поле, а затем добрался до деревни Канониска, где и ночевал у знакомого крестьянина-контрабандиста. На второй день к вечеру вернулся в город, где и узнал о смерти покончившего с собой Яна Баляга - «Стефана». Одновременно бежать нам из дома было нельзя, так как это повлекло бы за собою верную смерть нас обоих. Когда я выскочил из окна, полиция не могла ввиду стрельбы Стефана броситься за мной мимо этого дома, в переулок, а ей пришлось сделать круг через дворы других домов. За это время я исчез; Стефан, как оказалось, также бежал из этого дома, но не знал плана города и потому подался на луга мимо фабрики Пельцера, через которые, отступая, все время стрелял в преследующих его стражников. Затем, пробежав через Венскую дорогу, он очутился на площади инженерских домов фабрики Мотте. Стефан запрятался в ледник завода и был указан полиции какой-то женщиной. Полиция с подоспевшими ей на помощь солдатами оцепила ледник, и инструктор боевой организации Ян Баляга, по кличке «Стефан», покончил с собой выстрелом в голову. Он был рабочим шахты Домбровского бассейна и принимал участие во многих террористических актах.
Оказалось, что нас выдал полиции Франц Сухецкий. Как только мы вошли в дом, сейчас же были окружены восемнадцатью городовыми с начальником земской полиции Лебедевым. Полиции было приказано без всяких рассуждений стрелять в нас. В измене этой принимал наравне с Сухецким участие и тот человек, которого рекомендовал Сухецкий, и я решил принять его в боевую организацию! Фамилию его за-{409}был, но он был занесен мною в общий список шпионов, который и был сдан в партию. Франц Сухецкий с семьей был куда-то выслан полицией, скрылся и разыскан боевой организацией не был.
Как-то в одно воскресенье боевики, проходя по Краковской ул., встретили городового, скандалившего с людьми, и они из мести за убитого «Стефана», Балягу, выстрелами убили его.
В тот же день ко мне на квартиру по Варшавской ул. к Антону Пецуху пришел боевик Павловский. В разговоре он заинтересовался - ночую ли я на этой квартире, которая, по его мнению, очень удобна для меня, так как в случае чего-либо опасного для меня можно бежать во все стороны. На этой квартире я ночевал всего лишь одну ночь, когда прибыл из-за границы в Ченстохов и больше ночевать боялся, но ответил Павловскому, что именно здесь ночую. В ту же ночь дом был оцеплен солдатами и полицией, и в квартире, где я бывал, произведен обыск солдатами. Мое подозрение пало на Павловского, который ходил к приставу Татарову. Павловский был убит боевиком Яном Собчиком в своей же квартире.
Не знаю, по какой-то причине член штаба боевой организации Арцишевский, по кл. «Станислав» и «Марцин», был устранен из штаба боевой организации, и дела организации пришлось вести непосредственно с членом штаба боев. организации Владиславом Денель, кл. «Аграфка».
Мне иногда по делам боевой организации приходилось уезжать из Польши в Краков. Тогда я проходил границу вблизи Герб или Сосновиц с контрабандистами. Остановился по делам организации на квартире у Денеля в Кракове, и там было решено убить в Ченстохове пристава Татарова и, насколько удастся, его помощника Арбузова после разведки канцелярии участка, взорвав бомбами весь участок. По разработанному мною плану необходимо было в участок одновременно бросить две бомбы: с одной проникнуть воротами дома и бросить в окно участка со двора, со второй надо было, под предлогом дела открыть дверь в канцелярию и бросить бомбу туда. Остальные боевики должны были стоять на {410} улице в сторону Огродовой ул. и, если придется, обстреливать из маузеров участок, если кто попытается бежать за нами или же погонятся живущие невдалеке от участка солдаты из кордона пограничной стражи. Место отступления боевиков было очень удобное: сразу же с Петроковской ул., на которой стоял участок, через Огродовую и дворы домов на Краковскую, а оттуда куда понадобится. Для этой цели были мною потребованы бомбы. Ко мне заезжали в Ченстохов заслуженные революционеры, бывшие в давнее время членами партии «Пролетариат», тт. Феликс Кон и Мечислав Маньковский, кл. «Юзеф», которым из его жизни написана брошюра «У подножия виселицы». Так как трудно было установить, когда можно застать в канцелярии Татарова, то дело это все откладывалось. Я с этим не торопился. У меня являлась мысль, что если получится взрыв сразу десяти или двенадцати фунтов карбонита или динамита, то этот трехэтажный дом может рухнуть. Между тем в нем жили полицейские семейства. Я не торопился, хотя это не исключало выполнения задачи. В конце концов это покушение на участок в исполнение приведено не было.
В прошлом из своей партийной работы в Ченстохове в 1907 году я забыл указать, что, по данным дзельницового комитета (районного) дзельницы [84] Варшавской в Ченстохове, по распоряжению инструктора Альбина, мною и Бертольдом Брайтенбахом и, как мне помнится, Данелем и Виктором Вцисло, по кл. «Кмициц», был убит за шпионаж дворник Ян Цекот. Цекота обвиняли также за выдачу полиции типографии, принадлежащей с.-д. Польши и Литвы.
По ошибочному показанию Тарантовича, Альбином был указан, как агент полиции, молодой человек. Мною, Брайтенбахом, Поважным и Данелем по Огродовой ул. в какой-то праздничный день он был по ошибке убит. После оказалось, что Альбин ошибся в приметах.
В 1909-1910 годах в Домбровском бассейне из-за слабого развития агитационной деятельности ни в Сосновицах, {411} ни в Домброве боевая организация из-за недостатка подходящих людей сформирована не была. В районе шахты Немцы, в который входили Малые и Большие Стржемешицы, колония Немцы, Феликс и дер. Поромбка, была мною сформирована «шестерка» боевой организации. Старшим был Стефан Мартель, кл. «Яцек», который в то же время был членом окружного комитета партии, второй боевик был по кличке «Алоизы». Остальных же боевиков, ни кличек, ни фамилий также не помню, а некоторых и совсем фамилий не знаю. С этими боевиками я многого не предпринимал по исполнению ими террористических актов, за исключением двух по требованию комитета дзельницы (района) Немцы.
В Ченстохове в 1909-1910 годах, по требованию партийных рабочих фабрики Варта, было постановлено за доносы на рабочих убить мастера той же фабрики Беднарского. Я знал его лично еще с 1906 года, и тогда он рассказывал о своей принадлежности к ППС «Пролетариат» [85]. В это время он считался членом ПСП. К постановлению комитета об убийстве Беднарского я отнесся с неуверенностью и решил по возможности сам проверить. Однако, многие люди говорили за виновность Беднарского и, в конце концов, я послал двоих боевиков убить Беднарского. Покушение это состоялось рядом с конторой фабрики; Беднарский был лишь ранен и вылечился.
В 1908 г., когда я находился за границей, было произведено нападение лично нынешним пресловутым начальником всей Польши Юзефом Пилсудским, по кличкам «Мечислав» и «Зюк», который был членом центрального комитета ПСП рев. фракции, и членами штаба боевой организации: Арцишевским, кл. «Станислав» и «Марцин», Валерием Славеком по кл. «Густав» (не смешивать с ченстоховским боевиком Славеком), Юстином и Стефаном, которого также называли «Отцом», а также инструктором Гибальским по кл. «Франек», при участии еще и других боевиков, нападение на почтовый {412} поезд на ст. Безданы под Вильно. При этом нападении боевой организацией было конфисковано триста тысяч рублей.
После этого нападения на ст. Безданы интеллигенция, возглавлявшая партию вместе с Юзефом Пилсудским, зажила веселой жизнью и разъехалась по курортам, преимущественно в Закопане (в Галиции, в горах Татры), а часть осталась в Кракове. Другие члены партии из среды рабочих, которые это наблюдали, говорили, что совместно с деятелями тоже псевдо-социалистами галицийской с.-д. партии, из которых некоторые были депутатами в австрийском парламенте, и они стали частыми посетителями ресторанов, кафе Дробнера и Хавелки в Кракове. Член Центрального Комитета ПСП революционной фракции Юзеф Пилсудский пошел еще дальше. В Европе, как, кажется всем известно, назревали важные события, которые в конце концов разразились европейской войной. Это знал Юзеф Пилсудский. Где там ему было до пролетарских масс, над которыми гаркала бюрократия и мстила за прошлые революции? Юзеф Пилсудский, который возглавлял Центральный Комитет партии, задумал с помощью надвигающихся событий стать вторым Наполеоном. Он приобрел учебники французского и английского военного штаба и стал изучать военную теорию по технике, тактике и стратегии. Он решил войти в переговоры с австрийским Генеральным штабом для беспрепятственного обучения членов Союза активной борьбы, имея в виду постепенную организацию полков, в состав которых могли вступать люди всевозможных политических убеждений. Пилсудский Юзеф решил в русской Польше с помощью небольших отдельных групп партии поддерживать связь с пролетарскими массами Польши, а весь центр тяжести работы сосредоточить в Союзе активной борьбы. Для материальной поддержки партии решил время от времени преимущественно уже не на территории русской Польши и самой России производить крупные экспроприации денег.