А теперь не с кем соревноваться... Не с кем поговорить, некому похвастать! Да хоть о той, первой, в замке, рассказать - некому. Он остался один!..
Сколько юноша так просидел, почти беззвучно плача? Наверное, долго.
Смазливая рыженькая служаночка рядом так и не проснулась. Ни от звука, ни от холода. И очень хорошо!
Отвлек Леона возобновившийся шум во дворе. Кутаясь в меховое одеяло и продолжая всхлипывать, лорд Таррент белкой подлетел к окну. Пытаясь на ходу унять бешено колотящееся сердце.
Всадники выезжают со двора. Они, похоже, скакали всю ночь. И не собирались надолго задерживаться и здесь. Торопятся...
От сердца отлегло. Даже если допустить бредовую мысль, что они за ним, - до Таррента пять дней пути! И столько же - назад.
Леон поедет верхом. Эти безнадежно отстанут!
И с каждой минутой проклятый отряд - всё дальше от постоялого двора! Если только не "забыли" здесь шпиона...
Да нет, зачем? Не могут же они в каждой таверне соглядатаев оставлять. Этих солдат или не солдат - всего-то пятьдесят шесть. Этак без людей останутся!
Остатки слез высохли сами. Повеселев, Леон начал насвистывать фривольную песенку - о даме с глазами "цвета юного вина". С улыбкой представляя, какие же они тогда. Светло-желтые? Или красные - как у вампира из южных легенд?
Еще у прелестницы имелось множество других достоинств. Воспеваемых в следующих куплетах.
Но вспоминать их юноша не стал. Вместо этого толкнул в упругий бочок ту, что спит рядом. С обычными для северянок голубыми глазами.
- Эй, камин растопи!
Она спросонья удивленно и даже, кажется, обиженно захлопала светлыми ресницами. Тоже северными, даже чуть рыжеватыми.
У сестер - в мать-южанку - брови и ресницы темные. Кроме Иден - та совсем блеклая.
- Не слышишь? Камин растопи!
Точно обиделась. Ну и пусть! Брать ее в постель еще раз Леон не собирается. А прислугу надо вовремя ставить на место.
Кстати, отдельно платить горняшке за ночь тоже незачем. Вроде бы, он даже и не обещал.
Пусть гордится, что удостоилась внимания лорда. Будет что рассказать внукам.
3
Весь следующий день юноша действительно провел в седле. Продрог до костей. И понял, что такие приключения - для выживших из ума самоубийц.
Теперь придется нанимать карету. Взамен оставленной на постоялом дворе.
В этот вечер Леон выбрал таверну поскромнее. Под названием (по непонятной причуде хозяина) "Трезвый монах". На вывеске грубо, но вполне узнаваемо намалевана пузатая фигура в рясе. С весьма злым выражением лица.
Но, вопреки опасениям, вино здесь подают. Хоть и не самого лучшего качества.
Нет, больше лорд Таррент в таких местах останавливаться не станет!..
На сей раз шум во дворе раздался прежде, чем Леон уснул.
Затрясло его как мышь под метлой. Они вернулись! За ним!
Прокрался к окну юноша в одной ночной рубашке. И осторожно прислушался, не решаясь отодвинуть ставень.
Голоса никуда не исчезли. А вот разобрать что-то в царящем во дворе гомоне - невозможно!
Отперев дверь, Леон торопливо окликнул двоих солдат эскорта, охраняющих снаружи.
Они молчали целый миг - дрыхнут на посту, лентяи! А юноша уже успел подумать, что их нет в живых. И покрылся ледяным потом. С кончиков озябших ног до вмиг взмокших волос!
- Узнай, кто приехал! Осторожно! - велел Леон солдату.
Проводив посланца нетерпеливым взглядом, лорд недовольно покосился на его зевающего напарника. И только тут сообразил: они же оба - в родовых цветах Таррентов...
Солдат вернулся минут через шесть-семь - по его словам. И через шесть-семь часов - по ощущениям Леона.
Он уже успел не одну сотню раз проститься с жизнью. Сходить за пистолетом. Вновь положить его на место - может, еще помилуют?! И взмолиться о пощаде лично Творцу всего Сущего. И всем святым, кого сумел в таком состоянии вспомнить!
От шагов на лестнице едва не оборвалось сердце. А от стука в дверь - помутилось в глазах!
Стучал посланный на разведку солдат. Леон опять забыл его имя...
Юный лорд встретил вояку заряженным пистолетом. Если что... Если за предателем стоят те - лорд Таррент возьмет на прицел командира! И им придется Леона выпустить!
Жаль, стреляет он лишь с правой руки. А то взял бы оружие в обе. Хоть с левой - тяжеловато, легко промахнуться...
- Мой лорд, там солдаты маршала Всеслава Словеонского и Старградского. Они направляются в Лиар.
- Сказали, зачем?! - дрожь в голосе юноша скрыть не сумел.
- Я спрашивал у трактирщика, а ему они не говорили. Мой лорд, я подумал - неразумно показываться им. Мало ли что...
У Леона отлегло от сердца. Он даже имя солдата вспомнил. Фрэнк! Фамилия, конечно, забылась напрочь...
- Ты все сделал правильно, Фрэнк! - лорд вручил парню серебряный ритен.
Разумеется, в эту ночь Леон не уснул вовсе. И никаких служанок звать не стал.
Просто просидел до утра одетым. При зажженных свечах. Положив перед собой на стол заряженное оружие. И вздрагивая от каждого случайного шума...
Всеславовцы уехали на рассвете. Юноша ложиться не стал. Только не в этой таверне!
Он наскоро перекусил - не чувствуя вкуса. И напрочь забыл про карету. Верхом, только верхом! Торопя эскорт.
Лютена стала путеводной звездой. Там ждет Полина! Только там удастся спастись!
4
Погода сошла с ума, причем бесповоротно. Герцогиня Илладэн честно попыталась припомнить, когда в последний раз сыпалось на голову столько снега... Если не считать последней недели - никогда.
Элгэ досадливо встряхнула темноволосой головой. В ответ на очередное робкое предложение сестры разделить с ней карету.
Возки, кареты, экипажи - для изнеженных садовых цветов. И их служанок. Всех, кто боится простудиться. Или хоть чуть-чуть промокнуть. Под легким дождичком. Или снежком, или ветерком...
Конечно, Элгэ - южанка. И мерзнет тоже - несмотря на скачку и меховой плащ. Но раз дала слово, что выдержит путь верхом наравне с мужчинами, - значит, деваться некуда.
К тому же, другим - не легче. Всех ведь каретами не обеспечишь!
Впрочем, Витольда, конечно, могли бы. Его кортеж как-никак. А он - хоть и северянин, но на юге с шестнадцати лет.
Но разве ж ему гордость позволит в теплую шкатулку на колесах залезть? Когда остальные - верхом? Особенно сестра жены...
Элгэ усмехнулась Виту. Как боялась в детстве, что Алексу возьмет в жены хмурый дядька с громким титулом. Жирный такой, с гнилыми зубами. Уже уморивший трех-четырех жен! Даже Кармэн от этих страхов не до конца излечила.
А вот что вышло. Эдак, пожалуй, и Элгэ в любовь поверит. Взаимную.
Впрочем, ей это сложнее... Герцогиня Илладэн терпеливо стряхнула со шляпы мокрый липкий снег. Нужно привыкать. То ли еще будет!
У Эсты и Кора тоже всё начиналось замечательно. Как говорили в "цветнике" - "прелестно". А вот потом...
Двор Кармэн отнюдь не блистал скромностью и целомудрием. И Элгэ еще в детстве успела насмотреться на столько любовей и расставаний, что только держись. Наивная Алекса не обращала внимания ни на чужие свидания, ни на скандалы и разлуки. Но Элгэ с малолетства была наблюдательной. Не зря отец ласково называл ее "моя маленькая мидантийка".
Присматриваться к людям она начала очень рано. И вовсе не для таких откровений. Но волей-неволей замечала и их.
И давно сделала вывод: любви не существует. Можно обмануть себя - придумать несуществующие чувства. Или обмануть другого - внушить иллюзию своей любви.
Но на самом деле - в природе есть желание, похоть, страсть, нежность, уважение. А вот любовь, что вмещает в себя целый мир, - всего лишь недостижимая мечта художников и поэтов. И ее нет.
Впрочем, еще бывает восхищение - его легко спутать с любовью. Но оно возникает и проходит в раннем возрасте. И редко бывает взаимным.